– Привет, Роуз, как поживаешь? – спросил он, усаживаясь за стойку всего в паре стульев от Тори.
– Замечательно, а ты?
– Постоянно занят всякими делами. Как твой отец?
– Нормально, хотя наверняка скучает. Но когда сидишь в тюрьме, это неудивительно.
Вейд вопросительно взглянул на Роуз. Похоже, он совершенно не следил за местными новостями. Тори совсем недавно перебралась в этот город, но уже знала, что отец Роуз в прошлом году попал за решетку и выйдет на свободу еще не скоро.
– Извини, я не знал. А фирменное жаркое у вас сегодня есть?
– Мы его готовим только по понедельникам, – улыбнулась Роуз. – Сейчас есть отбивная под грибным соусом с картофельным пюре.
– Сойдет. И еще лимонаду, пожалуйста.
– Как скажешь. – Роуз подмигнула Тори и скрылась на кухне.
Когда они остались вдвоем, Тори еще несколько секунд молча сидела, не зная, то ли и дальше притворяться, что ее тут нет, то ли повернуться и что-нибудь сказать. После рождественского ужина и того поцелуя они больше не виделись. Как же теперь себя вести? Они по-прежнему враги? Разум считал именно так, но тело почему-то упорно отказывалось с ним соглашаться. Как же определить, станет ли Вейд использовать их взаимное притяжение, чтобы добиться своей цели или нет? Похоже, придется твердо держаться и не обращать внимания на свои чувства, пока он наконец-то не перестанет пытаться отобрать у нее землю.
Но и бороться с ним ей уже больше не хотелось. Как же все запуталось.
Дожидаясь, пока Роуз принесет ей ужин, Тори так старательно сосредоточилась на чашке чая, что даже не сразу заметила, как Вейд оказался на соседнем стуле.
– Привет, Тори.
Сегодня на нем были темные джинсы и кашемировый свитер, отлично подчеркивающий плечи, и Тори нестерпимо захотелось снова к нему прикоснуться.
– Вейд, – коротко кивнула она, боясь, что если скажет хоть что-то еще, то выдаст свои чувства.
Не смущенный холодной встречей, Вейд широко улыбнулся и спросил:
– Ты часто здесь бываешь?
– Почти каждый вечер. Ты же видел мою кухню. – Наверняка по ней заметно, как она сейчас волнуется. – Ты сегодня на удивление дружелюбен.
– А почему бы и нет? По-моему, последний раз, когда мы виделись, мы неплохо целовались у твоей машины.
– Не говори так. – Как же ей хотелось, чтобы Роуз наконец-то принесла несчастный пирог, чтобы она могла на чем-то сосредоточиться кроме того, как они тогда целовались. И как же сложно не думать о Вейде, когда он снова оказался так близко…
Хорошо хоть, она сейчас сидит и не нужно думать о том, что ее может выдать дрожь в коленях. Ну зачем он сел так близко? Да еще и улыбается своей неотразимой улыбкой? Сколько же еще предстоит бороться с собственным влечением к мужчине, которого она изо всех сил хотела бы презирать?
Да как она вообще может питать хоть какую-то симпатию к этому человеку? Из-за него она лишилась работы, дома, а теперь он снова пытается отобрать у нее мечту.
И все из-за какой-то глупой улыбки.
– Как скажешь, – согласился Вейд и прошептал: – Последний раз, когда мы виделись, я припал к твоим губам, как к бокалу сладкого вина, и не мог ими насытиться.
В эту секунду к ним как раз хотела подойти Роуз, но, услышав слова Вейда, резко развернулась на каблуках и ушла. Тори не сомневалась, что потом подруга устроит ей настоящий допрос, но сейчас, пока еще бархатистый голос звучал в ее ушах, она просто не могла думать о таких пустяках. По ее позвоночнику пробежал настоящий разряд тока, а по коже – мурашки. Его теплое дыхание на шее напомнило ту ночь и незабываемый поцелуй у машины. И откуда только у него такая власть над ее чувствами?
– Да, так, наверное, лучше, – признала Тори. – Но что-то я не заметила, чтобы потом ты обивал порог трейлера в поисках моего внимания.
– Поверь, именно этого мне и хотелось, но я просто не мог нарушить семейные выходные. Мы собираемся вместе всего раз в год, но теперь все разъехались, так что я снова готов заняться тобой.
Пусть в выходные они ни разу и не увиделись, но Тори все равно не могла ни на минуту ни на чем сосредоточиться, постоянно думая о Вейде и его поцелуях. И о том, что он может в любую секунду заявиться и снова потребовать продать землю. Или прийти и, ничего не требуя, продолжить ровно с того места, на котором они остановились. Так что даже без непосредственного присутствия Вейда она и так все выходные провела думая о нем и только о нем.
– А зачем ты остался, раз все остальные уже разъехались? – спросила Тори, надеясь хоть так отвлечься от мыслей о его прикосновениях.
– Мне еще нужно тут кое-что сделать.
Тори сглотнула:
– А поконкретнее?
– Например, заняться тобой, – насмешливо улыбнулся Вейд, прекрасно понимая, что дергает за нужную ниточку. – Давно ты уже в Корнуолле?
– Два месяца. Я и раньше подумывала о том, чтобы здесь обосноваться, но тогда тут не продавались подходящие участки для такого дома, что я мечтаю построить.
– А разве архитекторы делают не наоборот? Я всегда считал, что они сперва проверяют землю, а только потом планируют подходящий к данным условиям дом.
– Возможно. Но это будет мой первый и единственный дом, в котором я буду жить до конца жизни. Я уже много лет обдумывала проект, а теперь у меня наконец-то появились и деньги, и время на его осуществление. И этот участок идеально подходит для воплощения моей мечты, так что я никогда с ним не расстанусь.
– Да, тебя вполне можно понять. И как все продвигается?
– Медленнее, чем мне бы того хотелось, но совершенство нельзя подгонять вперед палкой. Надеюсь, мне удастся закончить детальный план к концу этой недели, а к февралю расчистить землю.
Вейд нахмурился:
– А почему именно Корнуолл? Ты же не местная?
– И нет, и да. И мои родители, и я всю жизнь путешествовали, так что я не могу назвать своим домом ни одно конкретное место в этом мире, но, работая в Филадельфии, я часто проводила здесь выходные и влюбилась в это место.
Вейд так внимательно прислушивался к ее словам, что Тори забеспокоилась. Вроде бы они не говорят ни о чем важном, так в чем же дело? Это обычная вежливость, или он хочет выудить у нее что-нибудь такое, что потом сможет использовать против нее?
– А я всю жизнь прожил в этих местах.
– В Корнуолле?
– Не только. Вообще в округе Личфилд. Я переходил из одной приемной семьи в другую, пока в десять лет не оказался наконец у Иденов, где и прожил до тех пор, пока не уехал учиться в Йель-ский университет.
– А с Сантоном ты познакомился в Йеле? – Когда Вейд взял Тори к себе на работу, его партнером был Алекс Сантон.
– Да. Сразу после университета мы решили создать общую компанию, но после того как ты ушла, мы решили разойтись и сосредоточиться в разных областях нашего дела. Он хотел расширяться, чтобы в итоге выйти на международный уровень, я же предпочел сосредоточиться только на Манхэттене, так что последнюю пару лет я работаю один.
