Кэти смотрела на водную гладь. День выдался чудесный, небо было глубокого ярко-синего цвета. Они находились в паре миль от берега. Вдали виднелась Вильфранш – живописная деревушка, расположенная на склоне горы. Россыпь желтых, розовых и красных кирпичных домиков напоминала абстрактную живопись.
Кэти дышала терпким соленым воздухом, облокотившись о перила и подставив тело солнечным лучам.
Пирс спустился с мостика – он снял футболку, и на нем теперь были только темно-синие шорты.
– Жарко, правда? – заметил он. – Хочешь искупаться перед обедом?
Пытаясь не смотреть на него, Кэти через стеклянную дверь взглянула на Поппи – та играла в манеже в прохладной кают-компании с кондиционером.
– Давай по очереди, – предложил Пирс. – Я присмотрю за Поппи, пока ты будешь купаться, и наоборот.
Ей хватило пары секунд, чтобы сбросить с себя одежду и нырнуть в освежающую прохладу Средиземного моря.
Отплыв на приличное расстояние от «Сирены», Кэти оглянулась.
Яхта была чудесная – длинная, блестевшая свежей краской, со смотревшими в небо мачтами. Ветра не было, паруса были спущены, и она представила себе, как впечатляюще выглядело бы судно с полной оснасткой. Когда утром Пирс сказал, что они поедут отдохнуть, Кэти даже не знала, что он имел в виду свою яхту, стоявшую на причале в конце его владений.
– На яхте мы сможем побыть одни, – мягко произнес он. – И не будет никаких репортеров. Только ты, я и, конечно же, Поппи.
Теперь эти слова эхом звучали у нее в голове. «Никаких репортеров». Если бы он только знал!
Судя по тому, как с ней говорил Пирс, он хотел остаться с ней наедине.
Когда она попыталась заговорить о Джоди Стерлинг, Пирс резко сменил тему. Кэти могла объяснить это только тем, что его мучит совесть.
– Как вода? – спросил Пирс, как только она вернулась на палубу.
– Освежает. – Она натянуто улыбнулась и хотела взять у Пирса из рук свое полотенце, но он не отдал.
– Пирс, не надо.
Кэти снова попыталась отобрать полотенце, но Пирс снова его выхватил – на его красивом лице появилось лукавое выражение, а сам он нарочито медленно окинул взглядом ее фигуру.
– Ну пожалуйста, Пирс, – заискивающим голосом попросила она.
– Я уж думал, ты никогда не попросишь. – Он притянул ее в свои объятия и поцеловал.
Его поцелуи были неторопливо-чувственными, дразнящими и искушенными – из-за этого Кэти превращалась в совершенно беспомощную пленницу страсти. Там, где дело касалось Пирса, сила воли неизменно подводила ее.
Но вдруг Кэти отпрянула от него – до них донеслось негромкое хныканье Поппи.
– Пойду посмотрю, что с ней, – едва дыша, произнесла Кэти. Она сердилась на себя за то, что так легко уступает этому человеку. Ей казалось, что Пирсу нужно только ее тело и пригласил он ее сюда не для разговора, а чтобы соблазнить.
– Кэтрин! – Когда она проходила мимо, он схватил ее за руку.
– Поппи, наверное, проголодалась. Мне кажется, с флиртом мы пока можем подождать, как ты думаешь?
Она поняла, что попала в точку своим колким замечанием, когда подняла взгляд и увидела помрачневшее лицо Пирса. Он пожал плечами.
– Как скажешь.
С этими словами он пересек палубу и нырнул в море – и только тогда Кэти глубоко и судорожно вздохнула.
Она быстро вытерлась полотенцем и оделась. Может, не надо было вот так нападать на него? Нужно быть справедливой – ведь это она пришла к выводу, будто он хочет ее соблазнить. А может, он просто дожидается подходящего момента, чтобы поговорить?
Но внезапно Кэти вспомнила о том, как сегодня утром он разговаривал с Джоди. Каким теплым и ласковым голосом он говорил с другой женщиной! Воспоминание об этом наполнило Кэти невыносимой болью, и ей вдруг подумалось: наверняка Пирс привел ее сюда, чтобы довести начатое до конца. А к тому времени, как вернется Джоди, с няней он распрощается.
Поппи недовольно всхлипнула. Кэти очнулась и повернулась к ней.
– Да, я знаю, ты хочешь есть, малышка, – ласково сказала она, взглянув на девочку. Поппи завоевала ее сердце – так же, как и Пирс, и она будет ужасно по ним скучать. Тем более что после появления в газете ее статьи она больше никогда с ними не увидится, это уж наверняка.
Она пошла на камбуз, открыла шкафы и стала готовить для Поппи обед. «Я не люблю Пирса, – резко внушала себе Кэти наперекор острой боли в душе. – Это просто увлечение, и через несколько дней я даже вспоминать о нем не буду». От этой мысли ей стало немного легче.
Поппи уже сидела на своем стульчике, довольная и сытая, и попивала сок из бутылочки, когда появился Пирс – он успел переодеться в белую футболку и такие же шорты. Кэти старалась не замечать, как он хорошо выглядит.
– Как выкупался? – весело спросила она.
– Вода немного охладила мой пыл, – ответил Пирс с иронией, которую она предпочла проигнорировать.
– На обед есть только салат. Я… – но тут она умолкла – Пирс схватил ее за руку и произнес:
– Ты же прекрасно знаешь, что мне плевать на обед.
– Неужели это тот самый человек, который говорил, что привередлив в еде? – Кэти отчаянно попыталась разрядить обстановку.
– Я иногда сам в этом сомневаюсь, – хрипловатым голосом пробормотал Пирс, приближая к ней лицо.
– Пирс, ну пожалуйста… – едва слышным шепотом запротестовала Кэти, но мгновенно откликнулась на нежный, соблазнительный зов его губ.
– «Пожалуйста»? В каком смысле? – произнес он, отстранившись. – «Пожалуйста, перестань» – или наоборот?
Этого Кэти и сама не знала.
– А если я скажу, что у нас с Джоди Стерлинг ничего нет, это что-нибудь изменит? – низким голосом осведомился он.
Она нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что бросил ее?
– Я этого не говорил.
– Значит, она тебя бросила? – недоверчиво спросила Кэти. Разве это возможно – отвергнуть Пирса?
– Просто Джоди здесь ни при чем.
Но девушка оттолкнула Пирса и с опаской взглянула на него.
– Я тебе не верю.
– Можешь не верить, но это правда, – твердо произнес он. – Джоди идет своей дорогой, а я – своей.
– Бьюсь об заклад, что сегодня утром ты ей ничего не рассказал о наших невинных развлечениях.
Она не собиралась этого говорить и ужасно на себя разозлилась – особенно после того, как Пирс невозмутимо ответил:
– Кэтрин, не нужно ревновать к Джоди, уверяю тебя.
– Я не ревную, – преувеличенно веселым голосом ответила Кэти. – Зачем мне ревновать? Вчерашняя ночь была ошибкой, страсть возобладала над здравым смыслом. Давай остановимся.
– Ты думаешь, это и вправду возможно?
Она отвела взгляд.
– Нет, – неохотно признала она. – Но попытаться надо. А что нам еще остается делать?
