— Не думаю, что я могу надеть его, — подала голос она.
Слоан возмутился:
— Конечно можешь. Это платье создано для тебя.
Зиара затрясла головой, волосы упали ей на лицо.
— Я не могу. Я буду чувствовать себя… обнаженной.
Обнаженной? Бретели лифа были достаточно широкими. Вырез лишь слегка открывал грудь. Во рту у Слоана появилась слюна, как только он представил себе, какое зрелище откроется ему, когда Зиара наденет платье.
Он оглядел жакет, который был на ней, — такой покрой Зиара обычно носила в офисе. Слоан вспомнил рубашку с рукавом длиной три четверти — она надевала ее, когда на улице стояла жара. В том, какую одежду она предпочитает, также крылась какая-то тайна.
— Не говори ерунды. Конечно ты наденешь его!
— Нет. — Она обхватила себя руками, словно боялась, что он сам начнет ее раздевать.
От этой мысли Слоана бросило в жар, и он приказал себе не валять дурака, потому что дело — прежде всего. Впрочем, заставить Зиару надеть платье все-таки стоило — это раскрепостит ее. К тому же сам он от этого только выиграет.
— Ты не понимаешь. — Слоан заставил ее взглянуть на себя. — Я хочу заполучить Патрика в качестве дизайнера, и я сделаю все, чтобы он согласился. Поэтому, если он вдруг пришлет тебе мешок, ты его наденешь. — Ее спина выпрямилась, губы превратились в узкую линию. Но Слоан продолжал: — Мы сделаем все, что хочет Патрик. Не забывай, кто пока еще твой босс.
В глазах Зиары полыхнуло шоколадное пламя, подбородок вздернулся вверх.
— Так, — сурово произнес Слоан, чтобы не сделать что-нибудь глупое, например, поцеловать ее снова, — иди и надень его! Нам нужно отправляться на вечеринку.
— О чем ты говоришь? — удивилась Зиара. — Вечерника в восемь часов, а сейчас только три.
Надо же, гнев только усилил ее привлекательность.
— Верь мне, — только и произнес он.
Ноги Зиары задрожали, когда она посмотрела в зеркало, крайне неуютно чувствуя себя в золотистых сандалиях на высоких каблуках.
Слоан велел парикмахеру оставить ее волосы распущенными. Оранжево-красно-фиолетово-золотистое платье делало ее похожей на цыганку или на исполнительницу танца живота. Кожа казалась более темной, более экзотичной. Во взгляде появилась загадка.
Дрожь в теле усилилась, когда Зиара подошла к двери своей спальни. Наконец она набралась смелости и вышла в гостиную, Слоан ждал возле стеклянных дверей, ведущих на балкон. Он стоял с бокалом виски в руках. Желание быть сильной, уверенной в себе, страстной, а не слабой и запуганной охватило Зиару.
Слоан сделал глоток виски. Его язык коснулся губ, слизывая капли алкоголя. Он посмотрел на нее, в его глазах отразилось желание, когда он окинул взглядом ее фигуру. За эти два дня Зиара многое узнала о себе.
Она подошла ближе, испытывая огромное желание снова ощутить его губы на своих губах… а также на других участках тела.
Зиара видела, как он сглотнул, а затем на его губах появилась сексуальная ухмылка.
— Я был уверен, что Патрик тот, кто нам нужен. Он определенно знает, что делает. В этом платье ты выглядишь, как сказочная фея. — Прочистив горло, Слоан добавил: — В коробке было кое-что еще.
— Кое-что еще? — эхом отозвалась Зиара и указала на себя. — Этого более чем достаточно.
Он пожал плечами, мышцы заиграли под тонкой материей. Голубая рубашка делала его глаза еще ярче. Запустив руку в карман, Слоан достал ожерелье из золотых колец.
— Патрик — дизайнер, — напомнил он. — Дизайнеры хотят, чтобы образ был полным.
Губы Зиары пересохли. Слоан придвинулся к ней, собираясь надеть ожерелье на ее шею.
— Нет, — произнесла Зиара. Это было лишнее. — Пожалуйста, нет. Я не люблю драгоценности. В них я чувствую себя неуютно.
— Почему? — нахмурился он.
Зиара молча повернулась и вышла в холл.
Лимузин доставил их в поместье, расположенное недалеко от города. Зиара с удовольствием вдохнула ночной воздух. Слышался плеск фонтана. В патио звучала музыка. Мелодия показалась ей смутно знакомой.
Слоан поравнялся с ней, взял ее под локоть. Жест был старомодный, наполовину собственнический, наполовину защищающий. Несмотря на ее правило «никаких прикосновений», это прикосновение успокоило женщину. Они начали подниматься по каменным ступеням.
Не прошли они и десяти футов, как появился Патрик.
— Зиара, вы выглядите восхитительно! — воскликнул он. — Но я в этом не сомневался.
Об ожерелье дизайнер не сказал ни слова.
Зиара улыбнулась.
— Спасибо. И спасибо за платье. — Она расправила юбку. — Оно такое красивое.
— Я знал, что у тебя талант, — вступил Слоан. — Я по-прежнему хочу предложить тебе…
Патрик нахмурился:
— Никакого бизнеса. Это вечеринка. Или ты забыл, как надо развлекаться? — Он притянул Зиару к себе. — Пойдемте, я познакомлю вас со своими друзьями.
Зиара рассмеялась, удивленная тем, что ей вообще удалось рассмеяться. Похоже, она теряет над собой контроль.
Патрик водил их от группы к группе, представляя другим своим гостям. Он не говорил, что Зиара является помощницей Слоана. Ей хотелось внести поправку, но что-то в последний момент ее остановило. Неужели мир сойдет с ума, если она позволит себе немного развлечься сегодня?
Наконец они разговорились с людьми, которые знали Слоана со времен колледжа. Один из мужчин повернулся к ней и спросил:
— А чем вы занимаетесь, Зиара?
Зиара ответила:
— Я помощница руководителя фирмы, специализирующейся на дизайне и пошиве свадебных платьев.
— Эй, Слоан, разве твоя семья не владеет одной из таких фирм? — спросил кто-то.
— Да.
— Эй, ребята, — вмешался Патрик, — я хочу вам кое-что показать. Зиара, вы нас извините?
Она кивнула, с улыбкой провожая мужчин взглядом. Женщины вокруг нее заговорили об индустрии свадебных платьев, отвлекая от внезапного возникшего у Зиары чувства уязвимости. Сделав глубокий вдох, она напомнила себе, что сама может о себе позаботиться. Она занималась этим с детства.
Поболтав некоторое время, Зиара извинилась перед собеседницами и отправилась на поиски выпивки. Бар предлагал самые разные напитки, но невадская жара склонила ее выбор в пользу старой доброй воды. Прохладная жидкость смягчила пересохшее горло.
Кто-то врезался в ее спину. С гримасой на лице, так как вода расплескалась, Зиара обернулась.
— Прошу прощения, — произнес мужчина в голубом костюме с расслабленным узлом галстука; три пуговицы его рубашки был расстегнуты. Он был пьян, хотя пытался это скрыть.
— Все в порядке, — сказала она. — Это просто вода. Я высохну.
