Закончив работу, Кэтрин наконец вышла из системы с сознанием достойно исполненного долга. Она убрала все диски, поднялась, потянулась и отправилась на поиски Джоэла с тем, чтобы сообщить ему хорошую новость. Надев пальто и перчатки, она вышла из дома и направилась в ту сторону, откуда доносился размеренный звук лопаты. Увидев Джоэла, она остановилась, чтобы понаблюдать за ним. Поверх свитера он надел накидку из шотландки. Она встречала мужчин красивее его, но, вероятно, он один мог заставить ее сердце биться в такт движениям его лопаты. Если это не доказательство серьезности положения, тогда что же считать за доказательство?
Должно быть, она как-то выдала себя, потому что Джоэл резко поднял голову, выпрямился, оперся на лопату и лукаво улыбнулся.
— Похоже, кошка съела сметану, — сказал он. — Означает ли это, что меня ожидает благая весть?
— Ммм… Твои файлы находятся на своих местах, а диски с копиями заперты в ящике стола. Вряд ли что-нибудь подобное повторится, но на твоем месте я бы установила защитную программу, — предложила Кэтрин, и Джоэл кивнул.
— Лучше поздно, чем никогда. Ты сможешь установить?
— На рынке есть несколько защитных программ. Я и сама могла бы написать для тебя новую. В этом случае я, естественно, пришлю ее тебе с инструкциями по установке.
Теперь Джоэл вцепился в черенок лопаты обеими руками и переступил с ноги на ногу.
— Ты все еще хочешь уехать завтра?
Да она бы осталась здесь на всю жизнь, стоит ему попросить. Но он не просит. И никогда не попросит, наверное.
— Я сделала все, ради чего приехала, — спокойно ответила она.
— А как же одно незаконченное дело между нами?
И эти тихие слова проникли в самые глубины ее сердца. Но она вскинула брови и слегка улыбнулась.
— Может быть, лучше так его и оставить — незаконченным?
— Для меня так не было бы лучше.
Его настойчивость обрадовала Кэтрин, но она не желала этого показывать. Скрестив на груди руки, она сделала вид, что обдумывает предложение.
— Вообще-то женщина должна хранить свои секреты. Думаю, мне стоит заставить тебя теряться в догадках относительно того, чего ты лишился, — дразня, ответила она. Джоэл фыркнул, как большой разозленный кот. Кэтрин громко рассмеялась. — Вот-вот. Если мальчик сердится, значит, он не знает, как добиться своего.
Джоэл отставил лопату. В его глазах мелькнул опасный блеск.
— Я не мальчик, и у тебя будет случай в этом убедиться. — Он шагнул к ней, и ясное намерение читалось в его недоброй ухмылке.
Кэтрин вскрикнула, повернулась и побежала прочь, сознавая, как нелепо она выглядит, когда старается проложить себе путь по глубокому снегу. Увидев, что слева есть тропинка, она повернула туда.
— Нет, Кэтрин!
Она не обратила внимания на возглас Джоэла и в следующую секунду почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Она едва успела закричать и ударилась о землю с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Через мгновение Джоэл уже стоял возле нее на коленях и с тревогой смотрел на нее.
— Ты в порядке, милая? Ушибла голову? Отвечай же, Кэтрин! — потребовал он, так как она продолжала молчать.
Его руки уже ощупывали ее в поисках ссадин. Когда к Кэтрин вернулось дыхание, она хрипло спросила:
— Что случилось?
Джоэл сел на корточки и испустил вздох облегчения.
— Лед — вот что случилось. Под снегом всегда остается влага, и образуется лед. С тобой точно все в порядке? — заботливо спросил он, осторожно помогая ей сесть.
Кэтрин содрогнулась.
— Все нормально, — заверила она его, — если не считать ушибов, из-за которых мне неделю будет больно сидеть. — Морщась, она потрогала ушибленные места.
— Я бы мог… — начал Джоэл, но Кэтрин отчаянно затрясла головой и послала ему предупреждающий взгляд, поскольку заметила жадный блеск в его глазах.
— Нет, не мог бы, — отрезала она. — Синяки пройдут сами, так что благодарю покорно.
— Не нужно отрывать мне голову. Я в твоем падении не виноват.
Кэтрин покосилась на него и неожиданно рассмеялась.
Джоэл чуть сдвинул брови, а потом протянул руку и с невыразимой нежностью коснулся ее щеки.
— Мне невероятно нравится твой смех, — признался он.
— Ты это вовремя сказал. Мы, между прочим, сидим на снегу и рискуем переохладиться, — заметила она.
Рука Джоэла обхватила Кэтрин и начала притягивать ее.
— Ты замерзла?
— Только снаружи, — поперхнувшись, призналась Кэтрин, и легкая улыбка тронула уголки ее губ.
— Это хорошо, потому что я как раз собираюсь тебя поцеловать.
Сейчас они уже чувствовали дыхание друг друга. Кэтрин подалась вперед, и ее руки обхватили его торс.
— Чего тогда ты так долго ждешь? — спросила она почти шепотом.
И когда его губы овладели ее губами, мир перевернулся и умчался прочь.
Это был глубокий, проникающий в душу поцелуй. Он требовал от Кэтрин ответа, хотя едва ли она знала вопрос. Поэтому ответить Джоэлу она могла лишь тем, что отдала ему до унции всю испытанную ею любовь к нему. Похоже, этого-то он и добивался. Он обвил ее руками, опустил себе на колени. Ее захватил кипящий водоворот; она прикрыла глаза и продолжала отвечать вслепую. Реальный мир вернулся к ней только тогда, когда Джоэл приподнял ее голову и глухо выругался. Тогда она услышала настойчивый звонок.
— Опять телефон, — пояснил Джоэл, переводя дыхание. — Я установил громкоговоритель, чтобы слышать звонки, когда нахожусь поблизости от дома.
Звонки прекратились, но он продолжал прислушиваться, жестом отстранив Кэтрин.
Ее пробрала дрожь, как только она лишилась тепла его тела, и она рывком поднялась на ноги.
— Не думала, что у тебя такая важная работа, — заметила Кэтрин.
Но Джоэл уже зашагал к дому, и ей ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Конечно, она была здорово раздосадована тем, что он с такой легкостью прервал любовную игру с ней ради каких-то деловых вопросов.
— Это с работой не связано, — бросил он, не замедляя шага. — Я установил особый звонок на те случаи, когда не хочу отвечать, если мне звонят по делам. Я член местной поисково-спасательной команды. Если с кем-то что-то стряслось, а в такую погоду это совсем не исключено, промедление смерти подобно.
Раздражение Кэтрин не уменьшилось при этом объяснении, но в то же время ее сердце исполнилось гордости из-за того, что Джоэл участвует в таком благородном деле. Да, она была удивлена, но понимала, что удивляться не стоит. Она все больше убеждалась в том, что этот человек щедро отдает себя другим, и только на своем сердце он вывесил табличку «Не трогать».
