—Привет Стёп — игнорируя барный стул, облокачиваюсь на стойку. В этой юбке жутко неудобно стоять, про посидеть я вообще молчу, поэтому к закрытию, мои ноги гудят похлеще, чем пароход, плывущий в море. Надо записать в блокнот и обвести красным, чтобы в следующий выходной я первым делом пошла в торговый центр за новыми, а главное удобными и практичными вещами.
—Здравствуйте, Дарья Викторовна — Стёпка дарит мне мимолётную улыбку, а затем возвращается к чистке бокалов для виски. — Как отдохнули?
—Ой, не спрашивай. — Вздыхаю я — лучше сделай мне эспрессо, двойную порцию.
Через минуты пять Котов ставит маленькую кружку дымящего кофе, и вновь берётся за салфетку и стеклянную тару.
—Спасибо — подув, отпиваю горьковатый напиток и от удовольствия прикрываю глаза.
Мм, так-то лучше. Утро уже не кажется таких дерьмовым и можно жить дальше
—Да на здоровье. А вы кстати в курсе, что Константин Витальевич вчера Григорьеву уволил?
—В смысле уволил? — едва не поперхнувшись, ставлю чашку на деревянную, лакированную поверхность. — Зачем?
Стёпа жмёт плечами.
—Если честно, я всех подробностей не знаю, но главное, что сегодня Лика одна на смене, так как Ксюша и Вера на связь так не вышли.
Здравствуй жопа, как дела!
—Ок, я тебя поняла. Спасибо Степ.
Забыв про напиток, я поправляю юбку и уверенно двигаюсь в сторону кабинета Бейца. Я его ещё не видела, но знаю наверняка, он как обычно зарылся в своих бумагах.
Вот как он мог опять уволить моих сотрудниц, даже не соизволив предупредить. Что это за неуважение-то такое? Я вообще здесь управляющая или кто?
Во мне настолько кипит, что из головы стёрлись все возможные субординации, и я словно фурия влетела в кабинет без стука и какого-либо приглашения. Мне кажется, у меня даже лицо покраснело и глаза горят адским пламенем. Бейц, как я и предполагала, словно профессорская мышь в этих своих стремных очках на два размера больше, листал какую-то папку и заприметив меня — застыл.
—Дарья — это что ещё такое? — пробормотал удивленным тоном, что я естественно пропустила мимо ушей и упёршись ладонями на стол, пялилась на Него своими бешенными глазами, раздувая крылья носа.
—Вы… вы… как вы можете увольнять персонал, даже не посоветовавшись со мной!? Или вы считаете, раз владелец, то вам всё можно?
—Именно так я и считаю — усмехается Бейц и сняв очки, двумя пальцами давит на глаза, а затем несколько раз моргнув, внимательно смотрит.
—Знаете Константин Витальевич — выдохнув, выпрямляюсь, ощущая, как с каждым новым вздохом сердцебиение приходит в норму. — мало быть начальником, нужно быть человеком. Но у вас видимо понятие человечность, либо отсутствует, либо атрофировалась. Вы хотя бы могли смс кинуть, что увольняете Григорьеву? Почему я прихожу и узнаю это от других сотрудников, а не от вас? Вы что, меня совсем со счетов сняли да? Решили до официантки понизить? А что, прекрасная тактика. Я ведь лошадь, могу и управляющей быть и за официантку скакать, так?
—Прекратите орать в моем кабинете! — Строго чеканит Бейц после моего монолога. Поджав губы принципиально отворачиваюсь, потому что мне не хочется видеть это лицо, дабы не запустить в него одну из папок, лежащих у края стола. — Во-первых, сядьте!
—Я постою — упрямо бурчу, хотя я бы не прочь пристроить пятую точку, если бы не дебильная юбка.
—Я сказал сядьте, Дарья и успокойтесь.
—Я же сказала, не сяду! — Мечу в Бейца озлобленный взгляд и часто-часто дышу, потому что вновь начинаю заводится. Давно же меня мужик одним своим существованием не бесил. Я даже плюнула на нашу совместно проведённую ночь в одной квартире, от которой ещё вчера было жутко стыдно и даже на работу не хотелось идти, а сейчас мне плевать!
—Я ведь и уволить могу!
—Не испугали!
—И откуда же ты на меня такая бесстрашная свалились? — Опрокинув голову, бормочет себе под нос, пока я прожигаю его своим змеиным взглядом.
—Это не я, а вы на меня… на всех нас свалились! — Развожу руки в стороны, а когда натыкаюсь на два каменистых глаза, прикусываю язык. Ведь и правда, возьмёт и пнёт из ресторана, мне-то потом куда идти? По специальности в какое-нибудь турагентство, чтобы мои нервные клетки потом было не восстановить?
Ну уж нет!
Я люблю «Эладжио» и коллектив и вообще, всё-всё!. Даже пятно на скатерти за пятым столиком, которое прикрывает набор из специй я с нежностью в душе обожаю.
Фух, надо бы поумерить пыл, чтобы не пришлось худо.
Так, вдох выдох Даша — это всего лишь твой немного бесивший тебя начальник, а если присмотреться повнимательней, так даже и ничего, симпатичный мужчина, привлекательный.
—Ладно, я, наверное, пойду. — развернувшись, уже собираюсь податься в бега, как по кабинету эхом разносится бархатистый голос с хрипотцой.
—Стой ты — вздыхает Бейц и поднявшись, направляется в мою сторону, отчего в груди начинает бухать от внезапного волнения.
Остановившись на расстоянии сантиметров двадцати от силы, он ведёт по моему лицу о чем-то задумавшись.
—Ты позавчера не ответила на звонок… почему?
—Потому что была занята — отвечаю честно, даже не пытаясь податься в оправдания. Вообще ненавижу все эти увиливания и враньё и стараюсь по максимуму всегда говорить правду, чтобы в случае чего не краснеть, как африканский ниндзя под палящим солнцем. История с Нютой в эту категорию не входит, но мне и правда тяжело далась эта ложь, от которой я ещё долго не отмоюсь. Впереди ещё объяснения с Аней по поводу Туманова, и я не думаю, даже если он сегодня придёт, я решусь на такой шаг.
—А перезвонить, что, не додумалась? Или все дни была так занята, что не заметила пропущенный от начальства? — Усмехается Бейц, а я хмурюсь.
—У меня были выходные, и я имею право проводить его так, как мне вздумается.
—Да никто не сомневается, Чернова, но раз так, то в следующий раз если мне придётся кого-нибудь уволить, не прискакивай вся пунцовая и не разоряйся здесь, ясно?
—Не орите на меня! — Вскинув подбородок, наблюдаю, как сводятся в кучу густые брови Бейца, а на лбу выступают мелкие морщинки, которые тут же хочется разгладить.
—Вы, Дарья, переходите все границы! — Сделав шаг, он ступает на меня и тычет в воздухе указательным пальцем. Мы так близко, что я всеми фибрами ощущаю невидимые искры, с каждым новым взглядом и вздохом разгорающиеся всё сильнее.
—Константин Витальевич, можно я просто уйду — с горечью вздыхаю и тянусь к двери, но Бейц резко дёргает меня за руку на себя, отчего я носом впечатывается в твёрдую грудь. Замираю.
Меня окутывает восхитительный аромат грейпфрута и по телу пробегает мелкая дрожь.
—Вы что делаете — шепчу, почувствовав, как его ладони ведут вверх по моим рукам и фиксируются на плечах, слегка их сжимая. Его горячее дыхание щекочет макушку, а я кажется вообще забыла, как дышать.
—Посмотри на меня — просит слегка охрипшим голосом и когда я, вскинув подбородок, встречаюсь с натиском карамельных глаз, набрасывается на мои губы в нетерпеливом поцелуе.
Ноги едва не подкосились от такого напора, и издав судорожный стон, я вцепилась в атласную рубашку, боясь в одночасье рухнуть. Приоткрыв рот навстречу, ощутила на языке терпкий вкус кофе переплетающийся с моим, а на спине, прижимающей к мужскому телу, массивные ладони. Мои же руки интуитивно поднялись вверх и зарылись в мягких волосах, притягивая всё ближе и ближе, углубляя поцелуй. Голова опустела, кожа покрылась мелкими пупырышками, а стук собственного сердца гулом отдавался в ушах.
Это какой-то сон или дурман, но в нем так сладко, что не хочется просыпаться, возвращаться в реальность и вновь чувствовать пустоту, которая многие годы просто сжирала изнутри. Отстранившись, Бейц жадно вздохнул, когда я кажется вообще забыла, что это такое, а затем, провёл дорожку поцелуев вверх по шее, заставляя постанывать и извиваться в чужих руках. Юбка задралась, и кожа на бёдрах горела от прикосновений, а внизу живота тягуче потягивало нарастающее возбуждение.
