— Я хотел получить работу в Сиене. Хорошую работу. Но не успел. Потерял управление на дороге. А потом темнота или в лучшем случае размытые пятна и одиночество в наказание. — Уильям помолчал.
В зимнем саду воцарилась тишина. Был час посещений, и поэтому в саду никого не было, кроме них двоих.
— Что за мечта у вас, Уильям? — Бритни подвинулась ближе к нему, как будто боялась с кем-то еще поделить их секрет.
— Я хочу пожить некоторое время в загородном доме. Именно сейчас. Я больше не могу оставаться в этих стенах.
— Но вас не отпустят!
— Отпустят, если я скажу, что вы моя родственница. — Как сейчас ему хотелось увидеть выражение лица Бритни, прочесть, что говорят ее глаза.
— Но… — Бритни растерялась.
— Простите меня! — Уильям закрыл лицо ладонями и опустил голову на колени. — У вас своя жизнь. Зачем я вмешиваюсь?
Нет у меня своей жизни, хотела было сказать Бритни, но промолчала.
— Наверное, я так же одинока, как и вы, — призналась она. — Порой мне тоже хочется уехать так далеко, чтобы потом не было возможности найти дорогу обратно. Помните, вы спросили, от кого я убегаю? Так вот, я убегала от своей жизни. — Бритни задумалась. — Уильям, вы мне так доверяете, что согласны жить за городом с абсолютно незнакомым человеком?
— Жить? Когда вас нет, я просто существую. Встаю с кровати, беру трость и колочу ею углы в палате. Тишина. Знаете, как я возненавидел тишину… Порой мне становится страшно. А я никогда ничего не боялся. За последние дни я прожил только три часа. Десять минут — во время нашей первой встречи. Двадцать — во время второй, полчаса — три дня назад, когда вы принесли мне цветы. Сорок минут — вчера. Знаете, ваши сандвичи воистину божественны! — Уильям по-доброму улыбнулся. — И сейчас, пока мы с вами ведем беседу, я живу. Потому что понимаю: я не беспомощный призрак, слоняющийся по палате. Я человек. — Уильям хлопнул ладонью себя по груди и повернул голову в ее сторону. — Бритни, если вас действительно ничто не держит, если вы хотите убежать и не боитесь это сделать, то почему бы нам не помочь друг другу? Я вас не обижу. Я беспомощен.
— Хорошо, Уил. Я подумаю над вашим предложением. Но еще вопрос: как доказать, что я ваша родственница?
— Просто поговорите с доктором, а я подтвержу, что являюсь вашим братом. Двоюродным или троюродным, там решим. Обещайте, что подумаете.
— Обещаю. — Бритни улыбнулась и накрыла ладонью руку Уильяма.
Весь вечер Бритни была в раздумье. Ей никогда не приходилось брать на себя такую ответственность, раньше за нее все решал Джим. А теперь нужно заботиться о себе самой. Думать самой, принимать решение самой и отвечать за все тоже надо самой.
Надеялась ли Бритни, что Джим вернется к ней? Нет, наверное, уже нет. Она прекрасно знала, что Джим начал изменять жене, когда узнал, что она не может иметь детей. Он не мог ее бросить. Ему было жаль ее. А любовь? Ей свойственно перевоплощаться в дружбу, уважение, а иной раз и в жалость. Дети могли бы спасти их отношения, вывести на новый уровень, опять склеить их треснувший брак. И теперь, когда Мила беременна, Джим вернется к ней, забудет о Бритни и будет ждать малыша, который сможет воскресить любовь или же перевоплотит жалость в любовь.
Бритни налила вина в бокал и прислонилась к краю кухонного стола. Поболтав в бокале напиток и понаблюдав, как красная жидкость разливается по стеклу, она решила, что ее бой проигран. Тяжело вздохнула, осознав это, и встрепенулась — замок входной двери щелкнул.
Она поставила бокал на стол и выбежала в гостиную.
— Привет. — Перед ней стоял Джим в светлой рубашке, в жилетке темно-коричнево цвета и синих джинсах.
— Привет, — немного растерянно поздоровалась Бритни и запахнула атласный халат.
— Я пришел поговорить. Давай присядем. — Джим сбросил жилетку и плюхнулся на диван. — Что ты делала в больнице на прошлой неделе?
Сказать правду? — спросила себя Бритни. А услышу ли я правду в ответ?
— У меня брат в больнице.
— Не ври мне! — резко отрезал Джим.
Бритни вздрогнула. Раньше она его не боялась, а теперь… Страх медленно подкрался и схватил ее за сердце мертвой хваткой.
— Так что ты делала в больнице на прошлой неделе? — Джим прищурился и наклонился к ней. — Отвечай!
— Я же сказала, у меня брат в ожоговом, то есть в офтальмологическом, отделении лежит! Что тут сложного? — Бритни всплеснула руками и выдавила улыбку. — И почему ты решил спросить меня об этом именно сейчас, а не раньше? Был занят?
— В офтальмологическом, говоришь? — переспросил Джим и снова прищурился. Он ей не верил. Это было заметно.
Бритни кивнула.
— Хорошо. — Джим хлопнул себя по коленям и встал с дивана. — Где у тебя телефон? Сейчас позвоню в больницу и узнаю. — Он ждал, что Бритни вскочит с места, попытается его отговорить не звонить в больницу, попросит прощения и расскажет правду. Но Бритни молчала, прикусив губу и опустив глаза в пол. — Даю тебе последний шанс рассказать, что ты делала на прошлой неделе в больнице!
— Навещала брата. Кстати, телефон на кухонном столе. Номера не знаю, поинтересуйся в справочной.
Джим фыркнул и снова сел на диван. Потом взял в руки свою жилетку, немного помял ее и швырнул в прихожую.
— Какого черта ты ошивалась у палаты моей жены?! — громко закричал он. — Я что, слепой?! — Он обхватил лицо Бритни и посмотрел ей в глаза. — Скажи, я слепой?! Или у тебя имеется двойник? Девочка, не считай, что все кругом дураки!
— Да, — быстро созналась Бритни и потерла скулы. — Я была возле палаты твоей жены, но не бойся — я не собиралась ей ничего рассказывать. Просто надеялась увидеть тебя! Ты же мне не звонил, не приходил на работу! Я волнуюсь, черт подери!
Джим снова встал с дивана и начал накручивать круги по гостиной.
— Полгода можешь пользоваться квартирой. Аренда оплачена. На работе от тебя мало толку. Поищи себе другую. И не звони мне больше, потому что от твоей глупости я боюсь пострадать!
— Ах так?! А ты, уважаемый, не боишься, что я пойду к твоей жене и расскажу ей, как хорошо мы с тобой проводили время?! — на одном дыхании выдала Бритни и сразу же прокляла себя за прямоту и длинный язык.
Джима охватила ярость. Он подбежал к Бритни и снова больно схватил ее за щеки.
— Смотри мне в глаза! — Он потряс ее лицо. — В глаза смотри!
Бритни ужаснулась: такого разъяренного Джима она еще не видела. Казалось, он готов разорвать ее на куски.
— Мы с тобой только кувыркались! Детей ты никогда бы мне не родила. Я бы не позволил! — Он перевел дыхание, и Бритни почувствовала сильный запах алкоголя. — Если ты еще раз сунешься, ты просто не представляешь, что я с тобой сделаю! Размажу по стенке, ясно?!
