обратно в Россию.
– Нет, такого не будет, – смеялась я, плохое настроение покинуло меня. Вот для чего все мои страдания. Для него. Ради него. Чтобы быть рядом с ним. Даже если у нас не случится романа настоящего, даже если я не смогу прикоснуться к нему физически, всё равно буду всегда любить его душу своей душой.
Я не то чтобы избегала встреч с Сашей. Просто проект завершился, и у нас не было необходимости общаться каждый день. Но время от времени он звонил, и мы пару раз ходили на дружеские свидания. Я старалась воспринимать их как встречи с Мишей – никакой романтики, только общение с интересным человеком. Но танец на корпоративе «Вескора» нет-нет да и всплывал в памяти.
Почти накануне отъезда он пригласил меня в музей AZ, о котором я даже не слышала. Вообще, занимаясь рисунками, я очень мало следила за работами настоящих художников. Всё моё творчество было сосредоточено на фан-артах, а признанные гении кистей и красок были для меня… такими же далёкими, как Толстой для девочки, пишущей фанфики.
Но поскольку не попрощаться с Сашей было бы неправильно, я с радостью приняла приглашение.
– Так, значит, уезжаешь? – спросил Саша, когда мы прошли первую экспозицию и поднялись на второй этаж. «Новый полёт на Солярис» гласила вывеска.
– Да. Кто тебе сказал?
– Оля.
Я кивнула: разумеется, Оля. Кто же ещё?
– Хотя я бы предпочёл услышать это от тебя.
Я пожала плечами. Свои дела я передала университетской подруге Кате, которая как раз искала работу, и Оля согласилась с моим предложением пособеседовать её. Мне разрешили не увольняться, а уйти в неоплачиваемый отпуск на два месяца. Это время я выбрала для себя, чтобы решить, остаться мне в США или нет. Дальше или увольнение, или возвращение к работе.
Интересная вещь, мы с Тони не говорили о чувствах, отношениях. Но я ехала к нему. Я собиралась жить в его доме. И, наверно, мы оба подсознательно воспринимали моё путешествие как проверку – подходим мы друг другу или нет.
– И что там? В Америке?
– Просто решила сменить обстановку, – соврала я, остановившись напротив кадра из фильма Тарковского – Крис придерживает Хари, и они оба смотрят куда-то в сторону, – не рассказывать же Саше о настоящих причинах.
Он долго испытующе смотрел на меня, и я выдержала его взгляд.
– Ладно.
Мы вышли на улицу. Настроение почему-то испортилось. Молча брели с ним по Тверской в сторону Пушкинской, свернули в сквер. Шум города мешал нам разговаривать. Но всё так же молча сидеть на лавочке казалось совсем уж глупым.
– В какой город ты летишь?
– Лос-Анджелес.
– Мечтаешь стать актрисой? – хмыкнул Саша.
– Ага, сплю и вижу, – фыркнула я в ответ.
– Знаешь что? Наверно, мы теперь увидимся нескоро. Пойдём поужинаем вместе? Расскажешь мне о своих планах.
Мы зашли в первый попавшийся ресторан. И пока официант суетился с нашим заказом, Саша куда-то отошёл, а потом мне принесли коктейль.
– Клубничное нечто? – удивилась я.
– Да, как ты любишь. Как твой отъезд воспринял твой друг, который не парень?
– Миша? Наверно, ужасно воспринял бы. Но мы поругались и не разговариваем больше.
– Всё настолько серьёзно?
– Да.
– Из-за отъезда?
– Из-за всего. Полина его, – фыркнула я.
– О, ясно, старая сказка, – вздохнул Саша и подал знак официанту. – Повторите, пожалуйста.
– А ты по-прежнему меня спаиваешь.
– Просто хочу, чтобы ты немного отвлеклась. – Он достал телефон. – Итак, гугл, расскажи-ка нам о Лос-Анджелесе.
Следующий час мы занимались тем, чем я не удосужилась, закрутившись с работой, дипломом и сборами – мы изучали Лос-Анджелес. Я думала, мне всё это покажет Тони. Но Сашина идея узнать получше место назначения мне пришлась по душе.
Я влюблялась в город, куда собиралась ехать. Мне не терпелось увидеть океан, пройтись по Аллее Звёзд и погулять по студиям кинокомпаний. Тони говорил, что устроит мне экскурсию.
Странным образом, но именно эта встреча с Сашей обтесала мою мечту оказаться рядом с Тони, добавив ей новых граней. Теперь сюда прибавилось любопытство, жажда путешествий и знаний.
– Обещай, что сходишь в музей Гетти.
– Почему тебе так хочется, чтобы я образовывалась? – покосилась я на Сашу.
– Потому что именно изучение художественного искусства даст тебе простор для творчества. Ты сможешь раскрыть грани своего таланта по-новому.
– Саш, я не художник.
– Художник, – сказал он тоном, не терпящим возражений.
Многие люди называли меня так. Тони тоже считал меня очень талантливой. Но отчего-то именно уверенность Саши в том, что я должна этим заниматься, вселила в меня смутное ощущение удовлетворения: я правда могу! И если захочу, то буду.
***
Когда я вернулась домой, то возле подъезда обнаружила Мишу. Он явно ждал меня уже давно. Вид у него был помятый: густые каштановые волосы всклокочены, под глазами – тени. Он поднялся мне навстречу, засовывая руки в карманы джинсов. Высокий и худой, нескладный и слегка сутулый. Мой друг, почти брат, которого у меня никогда не было. Неужели нашу дружбу могла разрушить любовь к другим людям? Мы не разговаривали с нашей последней ссоры. Несколько раз я порывалась позвонить или написать, но гордость, обида и упрямство не давали мне этого сделать.
– Привет, – мы присели рядом на лавочку.
Миша был моим гарантом надёжности почти пятнадцать лет. Но в последние два месяца я почти позабыла о нём. Я так закрутилась, улаживая дела на работе, отдавая свои проекты Кате, собирая документы и продумывая поездку. Билет у меня был в один конец. И хотя про себя в уме я всегда держала вариант, что смогу вернуться назад, Золушка внутри меня верила, что мне больше никогда не придётся жить с мачехой, и я навсегда останусь со своим принцем во дворце.
Миша повернулся ко мне в пол-оборота и долго молча смотрел на меня. Он изменился. Несмотря на явную усталость, он стал лучше выглядеть, увереннее, что ли. И новая причёска ему шла. Неужели это Полина натворила? В груди неприятно заскребло – это она его под себя хочет переделать. Я вглядывалась в его лицо, оно было спокойно, и лишь залом между бровей говорил о том, что Мишу терзают какие-то нерадостные мысли.
– Значит, ты всё-таки едешь? – спросил он.
– Да. Еду. Послезавтра у меня самолет.
– Ты уверена, что хочешь этого?
– Уверена. Эта поездка ни к чему меня не обязывает. Я не становлюсь ни его женой, ни его девушкой. Я всё ещё планирую вернуться домой.
– Тогда почему у меня чувство, что я теряю тебя?
Я отвернулась, расправляя складки платья. Что я могла сказать? У меня тоже было это чувство. Почему-то мне казалось, что я не приеду больше назад.
– Может быть потому, что мы больше не разговариваем.
– И кто в этом виноват?
– Если ты будешь говорить в этом ключе, то лучше давай сразу простимся, и всё.
– Нет, это не то, что я хотел сказать, – он накрыл мою руку своей. – Я никогда не думал, что наши пути разойдутся только потому, что у меня появится девушка.
– Если бы ты выбрал любую другую девушку, то этого бы не произошло. – Я выдернула руку – всё ещё не могла смириться с тем, что Миша встречается с моей главной головной болью школьных лет.
– Уля… – он заглянул мне в глаза. – Не начинай. Ведь ты уезжаешь.
– Да.
