свой первый миллион, но кто сказал, что он будет ждать эти пять лет. Как часто ты меняешь своих кавалеров?
– Когда нахожу другого кавалера, – ответила Полина, всё ещё не понимая, к чему клонит Милана.
– Считай, что я нашла своего, – грустно ответила Милана.
– А если он уйдёт? Мне твой Олег очень нравится.
– Я его не держу, и тоже могу уйти, если влюблюсь. Скольких ты горячо любила, а потом забыла?
– Не помню, – честно ответила подруга детства.
– А я Егора иногда вспоминаю. Может поэтому я позволила себе этот роман. Я не знаю, как долго он продлиться, но точно знаю, что сейчас это то, что мне нужно. Мы бываем с ним в кафе, в клубах, но не долго. Ты давно была в цирке? А я напросилась, и он меня туда повёл. Он внимательный, мне с ним интересно. Олег мне делает подарки, дарит цветы. Это даже не влюблённость, Полинка, это, если так можно выразиться, обоюдный интерес. Возможно, он перерастёт во что-то другое, а возможно закончится. Мне нравится, что он с пониманием относится к нашим отношениям, назначая свидания тогда, когда мы оба свободны от дел, когда не нарушаем планов друг друга. Даже он понимает это, а ты меня упрекаешь в занятости. Ты на машине?
– Тебя отвезти к Руслану? Я никуда не спешу и отвезу. Ты когда управишься? Помочь?
– Сиди, помощница. Ты когда в последний раз брала в руки тряпку?
Визит к Руслану не столько обрадовал, сколько огорчил. Если со здоровьем был относительный порядок, то морально парень был «на взводе».
– Что-то с отцом происходит. Он вчера обидел бабушку, придя домой под градусом. Она не жалуется, но я видел, как она плачет. Называл нас нахлебниками, деда ругал. Видимо денег просил, а тот отказал, – говорил он, с какой-то тоской в голосе. – Я не знаю, что с ним, но мне не по себе, Лана. Это как ожидание чего-то неприятного, которое точно произойдёт, но не знаешь в какой момент.
– Тебе когда на приём? – спросила Милана. Она видела, что Руслан не просто расстроен, он подавлен.
– В понедельник. Бабушка поедет со мной на такси потому, что отец будет занят, – ответил он. – У него нет времени на меня.
– Я позвоню Сергею Ильичу. Если мне завтра пригонят машину, я за тобою заеду и отвезу. Вечером созвонимся. Не раскисай. Давай, позвоним деду, и летите к нему. Думаю, он не будет против вашего приезда. А отец за это время перебесится.
Вернувшись домой и, дождавшись Олега, она рассказала ему о проблеме.
– Олег, нужно что-то делать. Добром это не кончится, – говорила Милана. – Ты что-нибудь слышал о матери Руслана или о самом Тихомирове? Он человек «на виду», компания крепко стоит на ногах, а сплетни о богатом холостяке должны «гулять» по городу. Интересно, где сейчас его жена?
– Она в городе. Знаешь, с кем живёт бывшая жена Тихомирова и мать Руслана? Она живёт с владельцем подпольного казино. А сам Тихомиров, по непроверенным источникам, частый гость этого казино, – говорил Олег, глядя на Милану.
– Ты думаешь, его хотят разорить? – удивилась она. – Тогда понятно, почему он приходит домой злой и пьяный.
– Не совсем. Мне кажется, его хотят лишить родительских прав и оформить опеку на Руслана. Это только моё предположение. Бывшей жене нужны деньги Тихомирова. Ей не выгодно его разорять.
– Скажи, ты можешь узнать: куда вылетала, если вылетала, Людмила Тихомирова из Москвы со второго июля в течение недели и куда? – спросила Милана, думая о матери Руслана.
– Что это тебе даст? – спросил Олег, не понимая пока замысла Миланы.
– Прежде чем встретиться с этим владельцем, я хочу знать, где она была, когда её сын лежал в клинике, – ответила она. – Что-то мне подсказывает, что её поездка в Москву была только поводом.
– А кто тебе сказал, что он захочет с тобой встречаться? – удивился Олег. – Лана, ты понимаешь кто ты и кто он?
– Я всё понимаю, всё осознаю, я даже не знаю, что я могу ему сказать, но я что-нибудь придумаю. Что ты о нём вообще знаешь? – спросила она, а сама уже думала к кому ещё можно обратиться с подобным вопросом.
– Ему лет шестьдесят. Я покажу тебе его фото, – сказал Олег, открывая компьютер. – Капустин Петр Степанович, для своих – Доллар. Состояние сколотил в лихих девяностых, как всё старшее поколение граждан СССР. Все статьи отбытия наказания у него экономические. Я попробую раздобыть его номер телефона или найду способ, как с ним можно связаться, но без гарантии. В конце концом он не президент и не король с большой охраной.
Олег сдержал слово, хотя далось это не просто. Человек был публичный и не скрывался, но встречался он ни со всеми. Милане отвели на встречу в среду всего десять минут.
– Пришла просить денег? – не здороваясь, язвительно, спросил Капустин. – Я перестал быть «добрым дядей» и не занимаюсь больше благотворительностью.
– Я не попрошу у Вас ни копейки и хочу сократить Ваши расходы, – ответила Милана ему в тон.
– Каким образом? – удивился хозяин.
– У меня только десять минут. Я изложу Вам свою просьбу, а потом, если захотите, поговорим о Ваших финансах. Я прошу Вас оставить Тихомирова в покое. Вы решили разорить его по просьбе своей любовницы и его бывшей жены? Или она хочет вернуть сына и остатки капитала? Вы уверены, что ей нужен сын? Тогда почему ей была не нужна дочь? – говорила Милана Капустину, сбитая с толку сообщением о трёх миллионах и забывшая заготовленную речь.
– О чём ты, девочка? Какая дочь? Я тебе даю ещё десять минут, и ты не говоришь загадками. Тебе мало трёх миллионов, которые я перевёл в Москву, а Людмила передала их тебе, и ты решилась на шантаж? Не боишься? – спросил он. – Говори откровенно и по делу.
– Не боюсь. Я не получала от неё никаких денег и у меня нет причины заниматься шантажом. Как Вы думаете, почему я стала идеальным донором для её сына? Ни за горами и морями, а здесь в родном городе нашёлся донор. Да потому, что двадцать лет назад она отказалась от дочери в роддоме. Скажите, сколько она провела в клинике у Руслана? – Милана говорила о том, в чём сама была не уверена, а возможно и лгала, но это был её единственный способ «достучатся» до Капустина.
– Больше месяца. Деньги я перевёл числа второго-третьего, и она просила их именно для тебя, – ответил он, явно удивлённый услышанной новостью.
– Я
