— Я нанесу один визит, а потом отвезу вас назад на ферму, — сказал он, заводя машину. При этом особой радости предстоящему крюку Викки на его лице не заметила и сдержанно ответила:
— Мне очень жаль, что я нарушила ваши планы, но завозить меня на ферму нет никакой необходимости. Мы скоро будем проезжать гараж. Все, что нужно, — это высадить меня там. Об остальном я позабочусь сама.
Он ничего не ответил, лишь продолжал сосредоточенно следить за дорогой. Только шорох «дворников», метавшихся по ветровому стеклу, нарушал повисшее молчание.
Викки закусила губу. Да, он ее подобрал, подумала она мрачно. И твердо решила приложить все силы к тому, чтобы не попадать больше ни в какие неприятные ситуации во Франции. От мужчины же, который сидел сейчас рядом с ней, вряд ли можно было ожидать неприятностей.
Его будущие жизнь и карьера были уже четко распланированы его расчетливым мозгом. Поездка с лекциями, чтобы леди доктор ощутила его отсутствие, затем возвращение в ее раскрытые объятия и в завершение — свадьба. В каком-то смысле оба они были всего лишь крохотными винтиками огромной медицинской машины. Если у них когда-нибудь родятся дети, они будут расти в условиях материального благополучия, но без ласки и любви, которые могли бы им дать родители с менее четко намеченной карьерой. Викки задрожала при мысли о его детях. Ее горло сдавило, и она слепо осмотрелась вокруг, стараясь найти какой-нибудь повод к разговору, чтобы рассеять болезненный исток своих мыслей.
— Как себя чувствует мистер Стендон? — спросила она тихо. — Мы видели его вчера в больнице.
Ги ловко преодолел крутой поворот:
— Жерар поправится со временем. Он запустил свое здоровье и теперь должен за это расплачи ваться.
— Бедняга! Он не женат?
— Нет, — лаконично ответил он.
Викки ждала, что он добавит что-нибудь к своему односложному ответу, но он не сказал больше ни слова. Спустя минуту он остановил машину у ворот фермы и поднял воротник своего макинтоша.
— К сожалению, у меня нет в машине модный журналов, которые вы могли бы полистать, пока будете ждать меня, но я скоро вернусь. В бардачке есть, правда, автомобильный журнал.
Он открыл дверцу, вылез в грязь и направился по утрамбованной дорожке в лом. Викки достала журнал, о котором он упомянул, рассеянно перелистала страницы. С удовольствием глядя на роскошные автомобили, она подумала, что он, вероятно, планирует купить новую машину, чтобы в ней отправиться в свадебное путешествие. Девушка нервно швырнула журнал назад в бардачок. Бросив взгляд на часы, она поняла, что тускнеющий свет за окном вызван не дождевыми облаками, а приближением вечера, и мысли ее перенеслись к мадам Жассерон; она надеялась, что та чувствует себя немного лучше после того, как поспала днем. Викки привязалась к ней, и ее беспокоила мысль, что недомогание мадам могло означать что-нибудь серьезное. Она все еще думала о француженке, когда Ги вернулся в машину.
Он открыл дверцу, и в салон хлынул сырой воздух. Усевшись за руль, он стал вытирать мокрое лицо и волосы носовым платком, которым Викки тоже вытирала лицо, и она была этому по-глупому рада.
Он завел машину и развернул ее.
— Я беспокоюсь о мадам Жассерон, — сказала девушка. — В последние два дня она выглядела довольно плохо. Сегодня утром мне показалось, что у нее что-то болит. Когда я сказала, что следовало бы обратиться к доктору, она не захотела. — Викки взглянула на его темный четкий профиль, не зная, о чем он думает, и спешно продолжила: — Я не хочу задерживать вас, я знаю, что вы очень заняты, но мне было бы спокойнее, если бы вы просто заскочили посмотреть, в порядке ли она.
— А что месье Жассерон? Разве то, что его жена плохо себя чувствует, не приводит его к мысли, что следует вызвать врача?
— Он ничего не знает. Мадам делает все, чтобы скрыть боль от него. — Викки помолчала и не сказала ему то, чем мадам Жассерон поделилась с ней по секрету. Поскольку он продолжал молчать, она подумала, что, возможно, не следовало вообще говорить ему ничего. — Может быть, это просто пустяк и, приехав, мы застанем ее здоровой, но… она выглядела такой ужасно усталой и измученной, — проговорила девушка неуверенно.
По сравнению с ее слабым, приглушенным голоском его бас прозвучал громко и раскатисто:
— Нет ничего необычного в том, что женщина в определенном возрасте в средние годы — выглядит подобным образом. У большинства женщин появляется малокровие, когда они делаются старше. Я не помню, чтобы ее имя встречалось в записях доктора Молино, но раз вы так беспокоитесь, я поеду с вами.
Месье Жассерон, заметно опечаленный, встретил их у дверей дома фермы.
— Ах, доктор! — воскликнул он. — Я так рад, что мадемуазель привезла вас, чтобы осмотреть мою жену. Она очень больна. Идемте, я провожу вас к ней.
Ги бросил взгляд на удивленную Викки и, перепрыгивая через две ступеньки, направился за месье Жассероном, который поблагодарил Викки за то, что она привезла врача.
Викки отправилась на кухню, чтобы позаботиться о еде для месье Жассерона. Его рабочая куртка и наколенники валялись на стуле, они были совершенно мокрыми, и с них капала вода в таз, стоявший на кафельном полу. Закончив работу, он, вероятно, сразу пошел посмотреть, что с мадам — ведь обычно она ждала его возвращения на кухне, накрывая на стол. Он поднялся наверх и обнаружил ее в постели. Бедный месье Жассерон!
Викки подняла разбросанные вещи, развесила их сохнуть, вытерла лужи на полу. На плите кипел большой котел с водой, а из печи аппетитно пахло пирогом. Когда Ги вошел, он застал ее накрывающей на стол.
Его улыбка была несколько насмешливой.
— Мадам Жассерон беременна, причем уже довольно давно, — сказал он, опуская свою длинную, узкую руку в карман плаща, чтобы достать блокнот и ручку. Быстро написав что-то, он вырвал листок из блокнота и положил его на стол. — Может быть, вы позаботитесь о том, чтобы она получила эти лекарства как можно скорее? Относительно же вашей машины я уже позвонил в аварийную службу. Ваша… Сара появится здесь не позже завтрашнего утра.
— О, спасибо! — произнесла в замешательстве Викки. Она все еще была под впечатлением того, что у мадам Жассерон будет ребенок, которого она так долго ждала. — Все это похоже на чудо, — сказала она, сияя своими темными глазами.
Он поднял бровь.
— Чудо, мадемуазель? — спросил он, укладывая на место блокнот и ручку.
— Видите ли, месье и мадам Жассерон очень переживали, что у них нет детей. А теперь у них будет ребенок. Я так рада!
— Она что, не обращалась за советом к медику?
— Обращалась, но он посоветовал ей усыновить ребенка.
