– Супруг нашей королевы, – ответила девушка, не сводя с герцога глаз.
– Прекрасно.
Он кивнул сам себе. Потом вздохнул.
– Вы, надеюсь, также подозреваете о цели моего визита?
Теперь в голосе его послышалось раздражение.
– Возможно, – согласилась Энн, дивясь внутреннему желанию дерзить.
– До меня дошли сведения, что моя дочь собирается сделать Вам предложение, – произнес герцог и сурово посмотрел на Энн.
«Какие устаревшие сведения», – подумала она.
– Это так? – спросил он, после того, как девушка оставила его предыдущую фразу без комментариев.
– Вы меня об этом спрашиваете? – изумилась Энн.
Герцог молчал.
– Вы понимаете, что никак не можете стать ее супругой? – сказал он, опять же, после долгой неприятной паузы.
– Это почему же? – искренне удивилась девушка.
– Благодаря своим последним действиям Доминик превратилась в заметную фигуру на политическом небосклоне Соединенного Королевства. Такая слава не пойдет ей на пользу, – объяснил пожилой мужчина даже с некоторой доверительностью.
– Какая слава? – пожелала уточнить Энн.
Пространство лимузина явно становилось тесным для них двоих.
– В нашей стране подобные отношения не приветствуются.
– Доминик, как Вы сказали, заметная фигура на политическом небосклоне. Она изменит эту ситуацию, – заявила Энн, поражаясь своей уверенности.
Герцог начинал закипать.
– Вы не понимаете, о чем говорите, юная леди!
– Это Вы не понимаете!
Герцог Эдинбургский метнул на нее взгляд, полный холодного гнева.
– Вы забываете, с кем разговариваете, – чеканя слова, произнес он.
– Я разговариваю с отцом, которого не было рядом со своим ребенком в самые нужные моменты! – ответила Энн в том же тоне.
Возмущение душило ее.
Повисла пауза, в течение которой оба смотрели друг на друга. Будто взвешивая опасность противника.
– Отвечайте мне прямо, Вы помолвлены? – наконец, спросил герцог, понимая, что дальнейшие препирательства никуда не приведут.
Он сверлил ее взглядом.
– Нет! – ответила Энн, гордо вскинув голову.
Герцог облегченно прикрыл глаза.
– Обещайте мне, что никогда не примете предложение моей дочери, – продолжил он.
– Я отказываюсь обещать Вам это, – сказала Энн, с трудом сохраняя спокойствие.
– Как Вы смеете? – тихо спросил герцог, не ожидавший подобного ответа.
– Обсуждать этот вопрос я буду только с Вашей дочерью, никак не с Вами! – ответила Энн.
– Образом подобным этому в Вашей семье принято выражать благодарность? – спросил он.
Энн поняла, что он имел в виду, и изо всех сил старалась показать, будто ее не трогают его слова.
– Мне больше нечего Вам сказать! Я бы хотела уйти, – произнесла она.
– Мои надежды на Ваше благоразумие не оправдались. Я Вас больше не держу, – сказал герцог и отвернулся, давая тем самым понять, что разговор окончен.
Энн не помнила, как она оказалась у дверей своего дома. Лицо ее горело. Она закусила губу, чтобы не расплакаться. Когда лимузин уехал, девушка села на ступеньки и прислонилась лбом к холодным чугунным перилам. Что все это значило?
Следующим утром Доминик и Джереми опять стояли на пороге дома Мидлтонов. Джереми не мог скрыть своего волнения и счастья. Доминик со снисходительной полуулыбкой взирала на друга, пытаясь унять собственную дрожь. Синие глаза де Бург горели чуть ли не лихорадочным огнем. Никогда она не думала, что будет так волноваться из-за предложения руки и сердца. Всю жизнь Доминик росла с осознанием того, что любой согласиться стать ее парой. Возможность отказа она не рассматривала. Но, однажды пережив его, панически боялась получить его вновь.
В гостиной их встретил мистер Мидлтон. Он тепло приветствовал Джереми. Затем обменялся вежливым поклоном с Доминик. Пока Энн с Джейн спускались, мистер Мидлтон неожиданно начал рассуждать о том, насколько терпимым и открытым в последнее время стало общество Великобритании в отношении различного рода нетрадиционных браков, неравных или, например, однополых. Джереми соглашался с ним, поддерживая беседу и не замечая подвоха в его словах. Доминик же опешила от столь необычно начавшегося разговора. Она смотрела на мистера Мидлтона расширившимися глазами, никак не комментируя его высказывания.
– Вполне возможно, в дополнение к светской регистрации скоро разрешат церковное венчание, – произнес мистер Мидлтон, продолжая наблюдать за Доминик.
– Очень может быть, – ответила она уклончиво, отвечая ему внимательным взглядом человека, пытающегося понять происходящее.
И добавила потом:
– Общество Великобритании, как любое цивилизованное европейское общество считает своим долгом неуклонное и постоянное развитие толерантности. И я думаю, мы справляемся с этим.
– Справляетесь-справляетесь, – рассеянно ответил мистер Мидлтон, переводя разговор в другое русло.
Доминик долго не сводила с него глаз, постепенно приходя в себя. Но мистер Мидлтон, казалось, уже потерял всякий интерес к этой теме. Они с Джереми обсуждали место проведения свадьбы.
– Мы с Джейн как раз сегодня хотели поговорить об этом. На прогулке, – сказал Джереми.
В этот момент Энн с Джейн спустились в гостиную.
Джереми сделал шаг навстречу Джейн, взял ее за руку и нежно поцеловал в щеку. Потом сияющими глазами посмотрел на Энн.
– Пойдемте?
Энн с Доминик обменялись осторожными взглядами. И они все вместе вышли на улицу.
Спустя некоторое время дорожка вывела молодых людей к окраине Чичестера, где холмы становились выше и зеленее, уже не разбавленные маленькими английскими домиками. Энн с Доминик в молчании наслаждались красотой и умиротворением природы, позволив Джереми с Джейн все больше удаляться от них. Женщины шли рядом, смотря каждая в свою сторону. Но если Доминик не решалась повернуться к Энн, та постоянно поднимала голову, чтобы украдкой полюбоваться ее гордым профилем. Длинные темные волосы Доминик были стянуты в тугой хвост, спускавшийся по спине чуть ли не до талии. Энн подумала, что ее всегда поражала красота де Бург. Сначала она казалась ей холодной и надменной. Сейчас же Энн знала, что под маской равнодушия скрывается огромное живое бьющееся сердце самого благородного из людей. И все же Доминик по-прежнему была неприступна.
Опровергая ход ее мыслей, де Бург предложила Энн взять ее под локоть. Как тогда в саду. Энн молча приняла приглашение, положив свою маленькую ладонь той на руку.
– Спасибо тебе, Доминик, – произнесла Энн, сама того не ожидая.
