— Боишься, что я тебя брошу?
Он быстро пересек комнату и подошел к ней. Лиз подняла голову, смотря ему прямо в глаза. Нигель слегка улыбнулся, как бы сам себе:
— Нет, не боюсь.
Эти слова, сказанные таким мягким и вместе с тем уверенным тоном, воскресила в памяти Лиз посещение храма и чувство удовольствия, вызванное словами мужа, когда он сказал, что останется дома в тот вечер.
Это было очень приятно. Сначала в мерцающих сумерках они немного посидели во внутреннем дворике. Атмосфера за ужином была очень домашней и уютной, и Нигель улыбаясь, ухаживал за Лиз. Затем они бродили по саду, вдыхая кристально чистый ночной воздух. Льющийся сверху свет луны окрашивал утесы Парнаса в серебристый цвет, в то время как холодные темные глубины ущелий казались страшными и гротескными тенями. И чувствовалась таинственная непреодолимая власть храма Аполлона. Лиз тогда попала под очарование как волшебной ирреальности происходящего, так и каких-то незнакомых доселе чувств…
Нигель пошевелился, и Лиз резко вернулась в реальность. Что он скажет, если догадается о ее мыслях? Но зачем думать об этом, ведь она не собирается ничего рассказывать? На самом деле, ей совсем не нравилось его присутствие в ее комнате.
— Здесь все так однообразно, — заметила она, когда Нигель снова нетерпеливо дернул плечом, стараясь привлечь ее внимание к тому, что он ждет ответа на свой вопрос.
— Спасибо, — бросил он коротко, а потом, когда Лиз промолчала, добавил: — Ты очень избалована, дорогая, и я подумываю найти тебе какую-нибудь работу — чтобы избавиться от скуки.
Лиз резко вскочила, изысканно-прелестная в коротком платье из серебряного шелка, с воротничком усыпанным мелким жемчугом.
— Я никогда не работала и не собираюсь.
Глаза ее мужа сузились, и на короткое мгновение казалось, что ее ждет уничтожающий ответ. Однако Нигель, видимо, передумал и, меняя тему, снова напомнил, чтобы она вела себя прилично в присутствии гостей.
— Помнишь, что я тебе говорил? — закончил он почти угрожающе, и глаза Лиз стали похожи на застывший лед.
— Я же сказала, что, может быть, сделаю тебе одолжение, — ответила она сладким голоском.
— А я сказал, что ты будешь обязана так сделать! — повысил голос Нигель.
Лиз нахмурилась, но обнаружила к собственному удивлению, что совсем не злится.
— Если бы только не твой начальственный тон! Хотела бы я понять, что за этим скрывается.
— Значит, я в конце концов заставил тебя задуматься, — пробормотал Нигель, вернувшись к обычной манере растягивать слова. — Подумай еще, дорогая, может быть, ты и найдешь правильный ответ. — И оставив ее обдумывать эту загадочную фразу, он быстро посмотрел на часы, заметил, что ждет ее внизу и вышел из комнаты.
«…Может быть, ты и найдешь правильный ответ?»
Лиз рассеянно посмотрела в зеркало, отметила, что ее лоб перерезали морщины и немедленно перестала хмурится. Ответ… Ответ на что? Она немного постояла, но потом, мысленно отругав себя, решила больше не терзаться, обдумывая этот вопрос.
Ужин прошел как по маслу, и к своему удивлению Лиз искренне наслаждалась вечером. Аннет и Клара, обе примерно ее ровесницы, были очень рады познакомиться с ней, хотя и удивлены, как сказала Клара, так как никто не думал, что Нигель может жениться на англичанке.
— Никто не думал, что он вообще женится, — вмешалась Аннет. — Нигель обычно говорил, что слишком дорожит свободой, чтобы связать себя надолго… — Она замолчала и покраснела, почувствовав свою бестактность.
Лиз улыбнулась, хотя мысль о том, что эти две женщины сейчас думают о Грете, задела ее подобно царапине.
Было ли дело только в ее гордости?
Лиз бросила взгляд на мужа, стоящего рядом со стойкой бара и оживленно разговаривающего с тремя греками — Паносом, Петракисом и Дендрасом. Николет, жена Дендраса, также участвовала в разговоре, и Лиз только что узнала от Клары, что та является владелицей целого флота грузовых судов.
Как будто почувствовав ее взгляд, Нигель повернул голову и встретился глазами с Лиз. Она смутилась и решила снова повернуться к своим собеседницам, но его глаза притягивали к себе, вызывая какие-то странные чувства, от которых ей не удалось избавиться в течение всего вечера.
Нигель предложил выпить, и женщины присоединились к стоящим у бара.
— Я должен еще раз поздравить тебя с женитьбой на такой красивой девушке, — заметил Панос, когда Нигель передавал Лиз бокал. — Как ты ее нашел?
Нигель пожал плечами и улыбнулся, увидев сузившиеся глаза Лиз.
— Мы встретились случайно. — Он говорил беззаботным тоном, но Лиз чувствовала в его словах иронию.
Она почти что слышала: «Да, она красива снаружи, но внутри…». И Лиз слегка покраснела.
Спустя некоторое время Нигель заметил ей, понизив голос:
— Ты краснеешь божественно. — Но тут же добавил со смешинкой в глазах: — Даже если это вызвано не чем иным, как чувством вины.
— Это можно было и не говорить, — вспыхнула Лиз.
Нигель вздохнул.
— У тебя ужасный характер, детка. Я начинаю волноваться, что слишком поздно поймал тебя.
Лиз почти что вскрикнула от гнева:
— Поймал… меня? — Он не ответил, и она заявила:
— Ты еще пожалеешь, что вообще встретился со мной!
— Опять угрожаешь? — резко спросил Нигель, глядя на нее сузившимися глазами. — Ты самая неблагоразумная женщина, которую я когда-либо встречал.
— Самая неблагоразумная? — раздраженно переспросила Лиз. — Может быть, ты имел в виду — наименее покорная?
Нигель иронически поднял бровь:
— Откуда сравнительная степень? Я пока у тебя следов покорности не нахожу.
Лиз глубоко вздохнула, ее губы были сжаты, глаза воинственно горели, но что бы она ни собиралась ответить, ей пришлось сдержаться, так как к ним подошли остальные гости.
— Продолжение следует, — со смешком объявил Нигель и быстро отвернулся, чтобы не видеть ее убийственных взглядов.
Но когда гости распрощались и три машины одна за другой отъехали от их дома, Нигель в полном противоречии со своими ироничными высказываниями сказал Лиз:
— Я горжусь тобой, дорогая, на самом деле горжусь.
Удивленная сверх меры, Лиз могла только пробормотать:
— Хотела бы я понимать тебя, Нигель. — И когда он ничего не ответил, опять задала мучивший ее вопрос: — Почему ты все-таки женился на мне? — Она внимательно смотрела на мужа, ожидая ответа.
Его веки опустились, скрывая глаза, и Лиз поняла, что вряд ли он ответит откровенно.
— Зачем повторяться? Я уже говорил, что женитьба была самым простым способом решить наши проблемы.
