Она невольно расплакалась, Стэнли встревожено посмотрел на нее.
— Я ему сразу сообщу о том, что мы ждем ребенка, — продолжала Кэтрин сквозь слезы. — Будет лучше, если он узнает все новости сразу. Возможно, известие о том, что он станет дедушкой, смягчит его.
Стэнли, не переставая нежно ее целовать, произнес:
— Мои тетя и дядя сойдут с ума от радости, когда узнают, что мы ждем ребенка.
— Роберт и Грейс, наверное, тоже. Я уже заранее уверена в том, что наш ребенок будет всеми любим.
Они влюбленно посмотрели друг на друга.
— Знаешь, Кэтрин, что я подумал? — улыбаясь, проговорил Стэнли. — Ведь все это произошло благодаря Роберту и Грейс. Если бы тогда я не очутился у них, если бы не согласился идти на концерт, мы могли бы и не встретиться. Какую все-таки роль играет в нашей жизни случай. Я до сих пор не могу поверить, что мне так повезло.
— А я все никак не могу забыть, как ты сказал, что увезешь меня в райский уголок. Я не хочу больше ждать. Когда это случится?
— Скоро, потерпи. Мы уезжаем завтра. Как только приедем в Йоханнесбург, то сразу позвоним в Манчестер и сообщим всем о нашей свадьбе. Только боюсь, что медового месяца у нас не будет и ты не сможешь как следует отдохнуть.
Кэтрин улыбнулась, сверкая небесной голубизной своих глаз.
— Сейчас я об этом не думаю и хочу лишь одного — быть твоей. Ты точно уверен, что сможешь завтра уехать? Это не скажется отрицательно на твоей работе?
— Я думаю, коллеги меня поймут, — счастливо вздохнув, сказал Стэнли. — Что на данный момент может быть важнее свадьбы? Ведь это самый главный, самый сакральный момент в жизни женщины и мужчины. В ближайшие несколько дней в больнице смогут обойтись без меня. Сейчас ты — моя главная забота.
Кэтрин показалось, что он чего-то недоговаривает, и она спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— То, что уже сказал. А сейчас тебе и ребенку нужен двенадцатичасовой сон. Сейчас я пойду и сообщу всем наши новости, позвоню тете и дяде, затем соберу вещи, а ты тем временем ложись спать.
— Но...
— Не спрашивай меня, почему я не смогу остаться с тобой на ночь. После катастрофы тебе нужен полный покой. Если ты будешь беспокоить больную руку, то завтра она заболит еще сильнее. Я приду с утра. Сейчас я пришлю к тебе Хэнка с ужином, а сам позже приду взглянуть на тебя. Надеюсь, что ты будешь крепко спать. Пообещай мне.
Кэтрин видела, что он сильно беспокоится за нее, и ей это было безумно приятно. Сейчас ей нравилось быть больной.
— Я обещаю, — дурачась, сказала она слабым голосом маленькой больной девочки.
Он крепко поцеловал ее и направился к двери.
— Стэнли! — умоляюще произнесла Кэтрин.
— Что такое?
— Поцелуй меня еще раз.
Стэнли с удовольствием выполнил ее просьбу.
— Обязательно держи руку прямо, — напоследок сказал он и удалился.
— Доктор, вы бесподобны, — крикнула она ему вслед, но он этого уже не слышал.
Кэтрин легла в постель и стала думать о человеке, который в ближайшие дни станет ее мужем. Она представляла, как каждую ночь они будут ложиться в одну постель, как будут вместе проводить уикенды, воспитывать ребенка. Будущее манило ее и казалось совершенно безоблачным.
Наутро Стэнли пришел к Кэтрин и рассказал ей, что вчера сразу же позвонил своим тете и дяде и сообщил им новость.
— Я разговаривал с тетей. Она в восторге, — радостно сказал он. — Тут же побежала, чтобы передать все дяде. Они нас встретят в Йоханнесбурге в условленном месте. Они хотят, чтобы я оставил там свой автомобиль и мы с тобой непременно пересели к ним в лимузин. Им не терпится познакомиться с тобой как можно раньше.
— Я тоже с нетерпением жду встречи с твоими родственниками.
— Я уверен, что они тебе понравятся. Они очень открытые и доброжелательные люди.
Кстати сказать, Кэтрин действительно мало что знала о Стэнли. Так, она не знала, что прабабушка Стэнли вышла замуж за француза и уехала жить во Францию, а после ее смерти Стэнли досталось ее имение. Кэтрин даже не догадывалась, насколько ее жених богат. В ее сознании он был простым врачом. Стэнли внезапно посерьезнел.
— Теперь твоя очередь звонить, Кэтрин. Позвони отцу. Если хочешь, я могу уйти.
— Нет! — воскликнула Кэтрин. — Пожалуйста, останься.
По правде говоря, она побаивалась говорить с отцом. За всю ее жизнь у нее ни разу не было такого серьезного разговора с ним. И сейчас Кэтрин не знала, что он скажет и как реагировать на его слова. Предстоящий разговор пугал ее и казался очень важным.
— Хорошо, милая, я никуда не уйду, — успокоил ее тихим нежным голосом Стэнли и обнял за талию.
Прикинув сколько сейчас времени в Манчестере, Кэтрин набрала рабочий номер отца.
В трубке зашуршало, потом послышались длинные гудки. Наконец из трубки донеслось «Алло».
— Здравствуй, папа, — произнесла Кэтрин.
— Родная, это ты? Ну, слава Богу, я так волновался. Вчера вечером я был в Вене, но тебя не застал. Управляющий Мориса сказал мне, что ты отправилась в путешествие. Так где же ты сейчас?
Кэтрин закрыла глаза, не решаясь начать этот важный разговор, и зачем-то спросила:
— Ты один?
— Да, я просматриваю почту. Что случилось? — встревоженно спросил отец. — У тебя такой странный голос.
— Со мной все в порядке, — сказала Кэтрин, глядя на Стэнли. — На самом деле я безумно счастлива и готова кричать от радости.
Голос у нее дрожал. Стэнли крепко держал ее за руку.
— Тебя пригласили играть в Лондон, в Альберт-холл? — пошутил отец.
— Нет, папа, это никак не связано с музыкой. Я не знаю, как тебе сказать, но я выхожу замуж.
После довольно длинной паузы из трубки донеслось растерянное:
— Что ты делаешь?!
— Я знаю, это тебя шокирует, но это правда. Вчера Стэнли Пиккеринг сделал мне предложение. Еще тогда, в Манчестере, мы решили пожениться. После того как закончились выступления, я собрала вещи и прилетела к нему в ЮАР. Я и сейчас здесь.
Отец Кэтрин потрясенно молчал.
— Папа!
— Да, дочь, я тебя слушаю.
— Мы собираемся пожениться в Йоханнесбурге. Здесь Стэнли родился, здесь, недалеко от города, живут его тетя и дядя. Они уже все знают. Нас должен обвенчать их местный священник. Папа, я хочу, чтобы ты как можно скорее прилетел к нам, ты должен быть рядом со мной в этот день.
Кэтрин ждала ответа, затаив дыхание.
— Я просто ошарашен, дочка. — В его голосе слышалась боль. — Я прекрасно понимаю, что ты хочешь этого замужества, но, девочка, ты же едва знаешь этого человека и...
— Папа, — она прервала его, прежде чем он успел договорить, — в марте у нас должен родиться ребенок.
