Джеральдина промолчала, хотя последняя фраза прозвучала оскорбительно для нее. Она понимала толк в обуви, и кроссовки были прекрасные, кожаные, сшитые на одной из престижных обувных фирм.
– Вы бы сказали, что все это специально подстроено.
– И еда… И вещи… Нет, не думаю. – Бенджамен вздохнул. – Впрочем, не знаю. Может, вы и правы. Может, прошлой ночью я немного сошел с ума. Обезумел! Отчасти потому, – он сделал паузу, – что на самом деле не хотел верить в то, что это правда. Я был просто пьян!
У Джеральдины повлажнели глаза.
– Я не понимаю, на что вы намекаете.
– Э, бросьте! – Бенджамен остановился перед ней. – Вы не настолько наивны и доказали это там… наверху. Вы знали, что, когда ночью… я целовал вас, мной руководила не одна жажда мести. Мне нравилось вас ласкать, Джеральдина Корнфельд, глядеть на вас. И несмотря ни на что, вам это тоже нравилось.
Джеральдина отступила еще на шаг.
– Наш разговор зашел слишком далеко, – прошептала она, слегка задыхаясь, и добавила:
– Поскольку все выяснилось, к вашему удовольствию…
– Ни черта подобного! – сердито прервал ее Бенджамен, и девушка испуганно моргнула. – Я хочу узнать, почему Каролина послала вас сюда, как она этого добилась. Насколько я могу судить о жене моего брата по тому, что слышал о ней, это не просто совпадение.
Джеральдина беспомощно развела руками.
– Я же говорила, мне… мне надо было отдохнуть.
– Но почему вам надо было отдохнуть? И почему именно сейчас? Неужели Фирмбридж в апреле лучшее место для отдыха?
Девушка нахмурилась. Потом сказала:
– Дело в том, что один мужчина…
– Мужчина? – Бенджамен нахмурился. – Какой мужчина?
– Мой знакомый, – попыталась объяснить она. – Я… ну… я думала, что нравлюсь ему…
– А оказалось, нет?
– Похоже, так. – Она неловко пожала плечами. – Он… В общем, мы перестали встречаться.
– А Каролина имела к этому отношение?
– Каролина? – Джеральдина взглянула на него, и в ее глазах промелькнуло сомнение. – Ну, пожалуй, косвенное отношение она к моей истории имела.
– И что дальше?
Джеральдина сглотнула комок, подступивший к горлу.
– Вы меня допрашиваете, Бенджамен? Мне бы не хотелось отвечать.
– Джеральдина! – Он впервые назвал ее собственным именем, и ей это было приятно.
– Дело в том, – решилась она, – что Каролина сказала ему, моему бывшему другу, про меня одну вещь. Тогда я думала, что случайно, а теперь…
Бенджамен внимательно ловил каждое ее слово.
– А теперь думаете иначе?
– Я не знаю, что и думать. Он отвернулся от меня после того, как она вмешалась в наши отношения.
– Я, признаться, вам снова не верю… – протянул Бенджамен, откидывая со лба волосы. – Отвернуться от вас?! Идиот какой-то…
Господи, как подумаю, что могло случиться…
Вы вправе считать меня невесть кем, но, честное слово, я не имею обыкновения соблазнять всех встречных молодых женщин.
– Вы и не соблазнили.
– Но мог! – резко бросил Бенджамен. И добавил раздраженно:
– Хотя, может, вы разочарованы?
Джеральдина задохнулась от возмущения.
– Я…
– Ну хорошо, хорошо. – В голосе его звучало отчаяние. – Простите меня. Я вымещаю все на вас, а вы здесь ни при чем. Но Господи Боже, что за коварная женщина эта Каролина! Как она могла вместо себя послать сюда вас?!
– Но ведь теперь, – проговорила Джеральдина, пытаясь мыслить логически, – это не имеет значения. Я полагаю, теперь все кончилось.
– Вы уверены?
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать… Вот черт! Я не знаю. Мне нужно обо всем подумать.
– У вас будет масса времени, когда я уеду.
– Уедете? – Бенджамен нахмурился. – Но с какой стати?
– Мне нужно ехать.
– Почему?
– Почему? – Джеральдина беспомощно пожала плечами. – Я не могу остаться здесь сейчас. Сейчас… сейчас уже не могу.
– Объясните толком!
Девушка не могла противостоять его натиску и опять заволновалась.
– А… а разве у вас нет дел? – нашлась она. – Каролина…
– К черту эту интриганку! – жестко сказал Бенджамен. – Мне все равно, увижу я ее или нет. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Она хитрее, чем я думал. Сейчас я испытываю к ней одно отвращение. Странно, но месть уже кажется мне бессмысленной. Я сейчас думаю не о Каролине, а о вас. И я… я хочу, чтобы вы остались. – Голос его прозвучал внезапно мягко, даже просяще.
Как это все было волнительно, как неожиданно для Джеральдины.
– Я… я не могу.
Господи! Заладила как попугай, причем говорит то, что на самом деле не соответствует действительности!
– Почему не можете? – Бенджамен опять стал резок. – Сами же сказали, что хотели пожить здесь пару недель. Почему бы вам не остаться? Обещаю, что не буду… докучать вам.
Впрочем, думаю, вы и сами знаете, что вам нечего меня бояться… Разве вы забыли, что было вчера? Когда я… Когда мы… – Он умолк, разозлившись на себя за то, что запутался в словах.
У Джеральдины горели щеки.
– Вы не понимаете, – с трудом выдавила она, чувствуя, что пришел момент быть до конца честной. – Есть вещи, которые вы… вы обо мне не знаете…
Бенджамен посмотрел на нее с усмешкой.
– Думаю, я знаю почти все, что мне нужно знать, – сухо заметил он, но не удержался и внезапно ласково коснулся ее щеки. – Вы слишком невинны для того, чтобы у вас была настоящая тайна. Откройте ее мне, и я решу, не принесет ли мне морального вреда ваше пребывание здесь.
Он явно не принимал ее всерьез, и она раздумала признаваться. Да и нужно ли ему об этом говорить? – спросила себя Джеральдина.
Мы ведь совершенно чужие люди, хотя чуть не стали близки. Я уеду из Фирмбриджа и никогда больше с ним не увижусь.
От этой мысли в груди странно заныло.
И Джеральдина поняла, что на этот раз дело не в ее больном сердце, но легче ей не стало.
Если она останется, то как скрыть от него свою болезнь? Он рано или поздно увидит, что она принимает таблетки, или сам их найдет. Бенджамен – человек образованный. Возможно, он знает, что это за лекарство и от чего его прописывают. Ей было страшно даже думать, что будет, если он узнает о ее тайне.
– Вы что, боитесь здесь остаться? – Взгляд Бенджамена ожесточился, в нем появилось легкое презрение. – Я же сказал, что не буду вас беспокоить… если вы сами не захотите.
Джеральдина вся дрожала.
– Это невозможно.
– Но почему?
Девушка отрицательно покачала головой, вдруг ощутив сильную тревогу. Она ничего не могла объяснить ему, не выдав себя, и тщетно пыталась придумать какую-нибудь другую причину.
– Я хотела здесь поработать. Спокойно поработать над книгой, – сказала наконец Джеральдина, решив остановиться на полуправде. – Думала, в доме никого нет.
