— Малик, это Мэдисон Фостер. Мэдисон, это Малик аль-Амин.
— Рада с вами познакомиться, — поздоровалась Мэдисон, протягивая ему руку.
— Проходите, садитесь. — Малик указал на знакомый диванчик, накрытый синим покрывалом.
Но не успели они сесть, как в комнату вбежала девочка и сразу же спряталась у Малика за спиной.
— Кто это очаровательная малышка? — удивился Зейн.
— Это Лайла, — ответил Малик, подталкивая девочку к гостям. — Наша старшая, ей уже шесть лет.
— Настоящая красавица.
Малик гордо улыбнулся и подхватил дочку на руки.
— К счастью, все девочки пошли не в меня, а в мать.
Они так давно не виделись… Сколько же он всего упустил за эти годы!
— А сколько у вас детей?
— Еще трое. — Малик поставил дочку на пол, и та сразу же убежала куда-то. — Баде пять, Джейде четыре, а Мали, нашей младшей, всего три месяца.
Зейн хлопнул друга по спине:
— Поздравляю. Как я смотрю, Мабрук была к тебе благосклонна.
— Возможно, даже чересчур, — слегка нахмурившись, вздохнул Малик.
— А Елена уже легла?
— Укладывает малышку.
— К сожалению, у меня это так и не получилось.
Обернувшись, Зейн увидел, что в комнату вошла жена Малика с младенцем на руках, и, подойдя к ней, поцеловал в обе щеки.
— Ты совсем не изменилась со дня свадьбы. — Невероятной свадьбы арабского пастуха и дочки американского ресторатора от гречанки, но, судя по всему, разница в происхождении ничуть не мешала их счастью.
— А ты все тот же очаровательный принц, Зейн Мехди. — Елена слегка нахмурилась. — Но теперь мне, наверное, следует называть вас королем. Простите, не могу поклониться, руки заняты.
Зейн решил не напоминать, что еще официально не коронован.
— Да, я вижу, наверняка после того, как вы подарили Малику четырех дочек, он тоже все время занят.
Елена похлопала его по щеке.
— Надеюсь, однажды и тебе кто-нибудь подарит целую ораву дочек, чтобы ты до конца жизни защищал их от таких парней, как вы с Маликом.
— Присоединяюсь к этому пожеланию, — вставила Мэдисон.
Чувствуя неловкость из-за того, что Мэдисон оказалась как бы исключена из общего разговора, Зейн ухватил ее за руку и слегка подтолкнул к Елене:
— Это Мэдисон Фостер.
Елена несколько секунд задумчиво ее разглядывала, а потом передала младенца Малику.
— Зейн привез тебя из Лос-Анджелеса в качестве сувенира?
Мэдисон покачала головой:
— Не совсем. До коронации я являюсь его советником по политическим вопросам.
— Семье Елены принадлежит ресторан, в котором мы сегодня ужинали, — добавил Зейн.
— У вас отличные закуски, в Вашингтоне я не пробовала ничего даже отдаленно на них похожего.
— Ты из Вашингтона? — обрадовалась Елена. — Раньше мы жили в Балтиморе, но с тех пор, как отец открыл здесь ресторан пятнадцать лет назад, я ни разу там не была. — Забрав дочку у Малика, Елена махнула в сторону дивана: — Садись и рассказывай, что сейчас модно в Америке.
— Давай сбежим, пока они не начали советоваться с нами в выборе туфель, — прошептал Малик.
Следом за другом Зейн прошел на скромно обставленную, но при этом довольно современную кухню.
— Как я посмотрю, здесь многое изменилось.
— После того как четыре года назад мама умерла, я решил, что Елена должна жить так, как привыкла с самого детства.
— Извини, я не знал о твоей потере, прими мои соболезнования. Твоя мать была хорошей женщиной.
— После смерти отца ей пришлось работать не покладая рук, чтобы прокормить нас, и я не хочу, чтобы в случае моей смерти Елену постигла та же участь.
И, несмотря на это, Малик все равно не согласился одолжить те деньги, что Зейн предлагал ему несколько лет назад.
— Как у тебя идут дела? Хорошо?
— Да, последние пару лет у нас все хорошо, но после того, как я женился на американке, от нас многие отвернулись.
А Зейна в то время уже не было в Баджуле, и он ничем не поддержал друга…
— Мне жаль, что вам пришлось так непросто, но, надеюсь, в будущем вашу семью ждет лишь успех и процветание.
— И ты можешь нам в этом помочь.
Неужели он наконец готов забыть о гордости и принять помощь?
— Сколько вам нужно?
— Мне не нужны твои деньги, но местное медресе находится в плачевном состоянии и испытывает острую нехватку самых необходимых вещей, в том числе и книг. Мы не в состоянии позволить себе частную школу, но хотим, чтобы наши дочери получили отличное образование.
Что ж, это лишь одна из тех перемен, что ему еще предстоит совершить.
— Считай, что уже все сделано. Я добавлю расходы на медресе в планируемый бюджет. — А если повезет, ему даже не придется вступать ради этого в очередную битву с советом.
— Я очень ценю твою помощь. — Слегка наклонив голову, Малик пристально посмотрел на Зейна. — А что тебя в действительности связывает с Мэдисон Фостер?
На этот вопрос Зейн не взялся бы ответить никому. Даже самому себе.
— Как я уже сказал, она на меня работает.
— В том числе и в постели?
Такого вопроса Зейн совершенно не ожидал.
— Она мне не любовница.
— Но ты мечтаешь, чтобы она ею стала, ведь так, sadiq?
— Я этого не говорил.
— Когда ты сбежал из дворца, чтобы поиграть с местными мальчишками, и познакомился со мной, я сразу понял, что из тебя получится великий правитель, а когда узнал, что тебя выбрали наследником, я в этом окончательно убедился. Так неужели ты готов отказаться от своей судьбы ради женщины, которую никогда не признает наш народ?
Ради старой дружбы Зейн смог сдержаться и не показать своего гнева.
— Ты стал лицемером? Или, может, выбирая Елену, ты тоже думал, кто и когда захочет ее признать?
— Нет, но я не король, и каждый мой шаг не отражается на судьбе нашей страны.
Зейну пришлось признать, что в словах Малика есть здравое звено.
— Народ не должен определять мою личную жизнь.
Малик прищурился:
— Похоже, эта женщина действительно для тебя много значит.
Зейн почувствовал, что обязан хоть как-то все объяснить.
— Я и сам еще не знаю, что Мэдисон для меня значит, но она понимает меня, как никто другой в этом мире, и даже если ее нет рядом со мной, я все время о ней думаю. Ты никогда не чувствовал, что знаешь человека целую жизнь, хотя вы познакомились всего пару дней назад?
— Чувствовал, когда встретил Елену. Добро пожаловать в мир влюбленных.
Остается надеяться, что это объясняется лишь неудовлетворенной похотью.
— Ты прекрасно понимаешь, я не могу позволить себе таких чувств, и мне остается лишь наслаждаться тем временем, что она проведет со мной, прежде чем вернется в Америку.
