— Это вместо пропуска, чтобы ты мог подъезжать к его воротам на машине, — шутила мама.
Автомобиль снова изменил соотношение сил на контракте. Дело в том, что не все русские могли водить. За рулем обычно сидели мой или Юлин папа. Ананьин за руль не садился, Наташин папа почему-то боялся водить. У кого-то даже прав не было. О женщинах и говорить нечего.
Таким образом, женщины автоматически лишались водителя, ведь отец, заполучив автомобиль, к микроавтобусу перестал подходить вообще. Теперь они с мамой вдвоем могли ездить, куда им вздумается.
Микроавтобус «Fiat» простаивал, а в «Renault» оставалось место на заднем сиденье!
Женщины, пряча друг от друга глаза, потихоньку снова стали бегать к маме.
— Галя, вы когда поедете в город?
— Галя, привези мне, я тут написала список…
— Галя, у вас будет местечко?
Наконец, появилась шефиня:
— Гала! Вы должны взять меня завтра!
Мы часто ездили в Тлемсен — один из самых древних и прекрасных городов Алжира.
В Тлемсене была маленькая мозаичная площадь с фонтаном, она казалась игрушечной, и таким же игрушечным было кафе, где мы с мамой любили покупать пирожные. Они там были такие разные, раньше я даже не знала, что пирожных бывает такое множество. И еще кондитер придавал им самую неожиданную форму. Например, было пирожное в виде свеклы… Мы набирали их штук по десять, и продавец упаковывал их в красивую коробку с лентой.
Мы любили сидеть за одним из круглых белоснежных столиков и лакомиться мороженым или каким-нибудь десертом. Мама пила кофе, а я — сок. Вокруг — пакеты с покупками.
Тлемсен — старинный город, его название с берберского переводится как «сухой ручей». Он находится на горном плато около восьмисот метров над уровнем моря. Умный всезнайка Жорик утверждал, что Тлемсен был построен древними римлянами, а после римлян кто в нем только не правил!
Тлемсен сказочно красив. Когда мы поднялись на смотровую площадку Корниш, то увидели белоснежные дома, красные черепичные крыши, прекрасные бульвары, утопающие в пышных оливковых и виноградных садах, их зелень переливалась и пестрела в лучах ослепительного солнца.
Центр города — это огромная площадь с тихими кафе и барами, уютными беседками. Прохлада, ощущение гармонии и уюта не покидают ни на минуту, кругом спокойствие и умиротворение, хотя на улицах всегда очень много людей.
Площадь эмира Абд аль-Кадира — излюбленное место местных старцев. Все они в белых джеллябах (национальных белых одеждах) и традиционных головных уборах могут часами мирно беседовать, перебирая чётки и попивая чай.
Тлемсен — это город, представляющий собой смесь исламской и французской архитектуры: мечети — Великая, Сиди Бумедьен, Мансура: дворец Абдальвадидов, некогда правившей династии, более поздние постройки, относящиеся к периоду французской колонизации, создают неповторимый колорит этого уникального в своем роде города.
Когда появилась машина, мы стали много путешествовать. Чаще всего ездили вместе с Юлей и ее родителями. Забирались в горные деревушки, покупали там свежие лепешки и смокву, прямо с дерева. Иногда просто находили красивое местечко и гуляли там до сумерек.
Глава 14 День независимости
Мама разбудила меня пораньше. У алжирцев национальный праздник — День независимости. Директор рудника распорядился, чтоб иностранцев пригласили на празднование.
Я надела новый брючный замшевый костюм и розовую шелковую блузку. Папа был в костюме и при галстуке. Мама выбрала длинное платье из алжирской ткани, похожей на парчу, и даже палантин набросила на голову, чтоб уж совсем прилично.
Все наши собрались у ворот, решив пойти вместе. Было, по обыкновению, жарко и солнечно, по поселку бегали дети. Мужчины с семьями и поодиночке шли в сторону рынка. Наша компания растянулась по шоссе. Я все время расспрашивала папу, что там будет. Но он и сам толком не знал.
Мы прошли мимо рынка, на площади перед длинным одноэтажным домом собралась большая толпа арабов. Женщин почти не было, а те, что были, жались в стороне. Здесь были все: я увидела Фудзию и ее брата, Венсана со своим отцом, они, как только увидели нас, сразу же подошли поздороваться. Мы удостоились краткого: «Бонжур, мадам, бонжур, Ирина». Венсан держался рядом с отцом, был подчеркнуто официален. Мужчины пожали друг другу руки, заговорили. Мама усмехнулась незаметно, дрогнули уголки губ. А мне было не до смеха. Мальчики отдельно, девочки отдельно. Нет, меня это не устраивало.
Американцы тоже пришли и толпились возле киосков со всякой всячиной. Юля и ее родители были с ними. Я потом уже поняла, что в одном из павильонов устроили тир и лотерею, там и собралось больше всего народа.
Но было такое ощущение, что все чего-то ждут, и я тоже стала ждать, хотя и не знала чего.
И вдруг я увидела, как издалека, поднимая облако пыли, к нам приближаются всадники. Они скакали бок о бок — мужчины в национальных одеждах на белых конях. Толпа вскрикнула, как будто громко вздохнула:
— А-ах!
Всадники подняли вверх винтовки и выстрелили разом. Потом развернулись и унеслись прочь. И снова появились, возникли под восторженный крик, не доскакав до толпы, выбросили вверх винтовки — выстрел.
— Что они делают? — спросила у мамы, потому что папа куда-то отошел.
— Скачки… наверное, национальная традиция, — ответила мама и прицелилась фотоаппаратом. Всадники скакали и стреляли много раз.
Даже надоело. Но всем вокруг нравилось, я тоже кричала и хлопала. Ладно, раз так положено…
Подбежала возбужденная Юля:
— Видела!
— Видела…
— Здорово! Вот бы прокатиться, хоть разок.
— А ты умеешь? — Я посмотрела на нее с сомнением.
— Нет, но интересно же.
Она взяла меня под руку и зашептала в ухо:
— А я теперь с Лани…
— В смысле?
— Без смысла! — Юлька вспыхнула. — Просто так, он классный.
— Не кипятись. — Я улыбнулась, — Лани — это по-нашему значит Леня? — переспросила.
— Не знаю, наверное… — согласилась Юля, и тут же выдала еще одну новость: — У американцев появился бассейн, я вчера ходила, — тараторила она, — а там были все ребята, и Лани с ними. Кстати, они совершенно нормальные. Смешные немного и странные, но, когда мы познакомились поближе, я поняла, что с ними вполне можно общаться. Келли, тот в красной шляпе, который тебе нравился, он не очень… В смысле, он же старше всех и строит из себя самого крутого. А так — ничего. Хочешь, будем вместе в бассейн ходить?
— Не знаю…
Скачки закончились. Всадники, нарушив строй, разъехались по всему полю. Они медленно двигались в толпе, разговаривали, перешучивались, поднимали в седла детей.
