Дорога петляла между холмами, и в просветах между ними виднелась водная гладь залива, где у пристани стояла пара рыбацких баркасов и неподалеку, в сотне метров от берега, на волнах покачивались еще два. Наверное, ловят рыбу, догадалась Глэдис. Она немного постояла, полюбовалась видом озера, затем оглянулась на дом. Он по-прежнему выглядел холодным и неприступным, но теперь уже не казался ей чужим.
Не торопясь продолжив путь, Глэдис понаблюдала за чайками, с пронзительными криками кружащими над рыболовецкими лодками – первый признак того, что на них есть рыба. Время от времени одна или сразу несколько чаек камнем падали вниз, к воде, и, если удавалось поймать рыбешку, летели с ней к берегу, где и съедали, отбиваясь от менее удачливых товарок, норовящих стащить добычу прямо из клюва.
На обочине около куста Глэдис заметила какое-то движение и, приглядевшись повнимательнее, заметила небольшого зверька. Коричневатый мех, длинные уши… Заяц! Глэдис замерла на месте, боясь вспугнуть животное. Заяц тоже замер и навострил уши, видно что-то почуял. Затем, повернув голову, заметил непрошеную гостью и несколько мгновений смотрел на Глэдис своими круглыми, влажными глазами, после чего дернул хвостом и юркнул в кусты – только его и видели! Глэдис с восторгом рассмеялась и продолжила путь.
Край бора оказался поросшим молодняком – маленькими сосенками, среди которых виднелись осинки и еще какие-то лиственные деревца, названия которых Глэдис не знала. Немного побродив по окраине леса, она решила не заходить вглубь, а возвращаться к дому, тем более что небо снова начало затягиваться облаками, а ветер усилился.
Когда Глэдис возвращалась, солнце уже не грело. Было еще совсем не поздно, но стоял апрель, а весна в этом году выдалась на редкость холодной. У нее немного замерзли руки, и она сунула их в карманы теплой куртки.
Подходя к дому, Глэдис размышляла, успел ли уже вернуться Джереми. При мысли о нем сердце ее забилось в учащенном ритме, и она не могла ничего с этим поделать. С самой первой минуты их встречи он так действовал на нее. Во время прогулки ей удалось ненадолго отвлечься, но теперь, когда им снова предстояло увидеться, ни о чем другом она и думать не могла.
Поглощенная своими мыслями, она не заметила выбоину на дороге и оступилась, больно подвернув ногу. К счастью, до дома оставалось не более пары сотен метров, и, тихонько чертыхнувшись и отругав себя за неуклюжесть, Глэдис прихрамывая заковыляла дальше. Обнаружив, что прогулка утомила ее больше, чем она себе представляла, а от переизбытка свежего воздуха с непривычки немножко кружилась голова, она порадовалась, что решила не заходить в лес, а вернуться в дом.
Когда она, чуть прихрамывая и морщась от боли, уже шла через задний двор, дверь черного хода неожиданно распахнулась и на пороге возникла внушительная фигура Джереми Гамильтона. Бросив взгляд на его лицо, она заметила, что он мрачнее тучи.
Увидев, что она хромает, он быстро сбежал с крыльца навстречу ей.
– Куда, черт побери, ты пропала?! – выпалил он, схватив ее за руки повыше локтей и сверля гневным взглядом. – Ушла, не оставив даже записки! Ты хоть представляешь, что я пережил, когда обнаружил, что тебя нигде нет в доме. Где ты была?
– Я гуляла, – сказала Глэдис, почувствовав укол вины, что не сообщила, куда и зачем ушла. Почему-то ей это не пришло в голову, хотя ей никогда прежде не была свойственна невнимательность. – Извините, что доставила вам беспокойство, Джереми, но не понимаю, почему вы так встревожились. Я взрослый человек, а не маленький ребенок и вполне способна сама о себе позаботиться. – Она неосторожно перенесла вес на подвернутую ногу и, втянув в себя воздух от боли, слегка покачнулась.
С тихим проклятьем Джереми подхватил ее на руки и понес в дом.
– Что с ногой? – спросил он после того, как принес ее в библиотеку и осторожно усадил в широкое кожаное кресло перед горящим камином.
Глэдис была настолько поглощена своими ощущениями, вызванными его близостью – твердостью перекатывавшихся под ее руками мышц, шириной и мощью плеч, ароматом хвойного лосьона, смешанного с неповторимым и волнующим запахом мужчины, – что до нее не сразу дошло, о чем он ее спрашивает.
– Что? А… ничего страшного. Просто подвернула, – пробормотала она, тщетно пытаясь скрыть чувственный трепет, пробежавший по ее телу.
К счастью, он неправильно истолковал его причину.
– Ты замерзла, – упрекнул он ее хрипловатым голосом. – Почему пошла на прогулку одна? Могла бы дождаться меня, и мы пошли бы вместе, если уж тебе так хотелось.
– Во-первых, я не знала, во сколько вы вернетесь, – возразила она. – И потом, вы ведь тоже не предупредили меня, куда едете и когда вернетесь, – не удержалась от упрека Глэдис. Если он не считает нужным сообщать ей о своих передвижениях, то почему она должна?
Он продолжал хмуро смотреть на нее, но теперь черты его лица немного смягчились.
– Я просто выполнял свое обещание не докучать тебе.
– Ну и я тоже не хотела…
– Ты моя гостья, – перебил он ее, – и я за тебя в ответе. А если бы с тобой что-нибудь случилось?
Она недоуменно заморгала.
– Но что могло со мной случиться на обычной прогулке, к тому же не такой уж дальней. Я всего-навсего дошла до леса и вернулась обратно. Вы совершенно напрасно беспокоились.
– Черта с два напрасно! – проворчал он, нервно вышагивая взад-вперед по ковру. – Ты же совершенно не знаешь местности! Известно ли тебе, что в полутора милях к северо-востоку отсюда находится опасная топь, а еще чуть дальше вдоль берега тянется узкая полоса зыбучих песков? Тебя могло бы засосать в считанные минуты, и никто не успел бы прийти тебе на помощь!
Глэдис похолодела.
– Но я не ходила берегом, я гуляла по дороге, – слабо возразила она, с ужасом представив, что она действительно могла решить прогуляться вдоль побережья.
– А в лесу водятся росомахи, ты это знаешь? А они могут быть довольно опасны.
Он был так искренне рассержен и встревожен, что Глэдис невольно улыбнулась.
– Ну, знаете, вас послушать, так здесь человеку и шагу ступить нельзя, чтобы не столкнуться со смертельной опасностью. Прямо каменный век какой-то!
– Не вижу ничего забавного, – проворчал он, остановившись перед ней. – Для постороннего человека, плохо знающего местность, опасность действительно существует.
– А вы хорошо знаете местность? – поинтересовалась Глэдис.
– Разумеется, – бросил он. – Я же тут вырос и облазил все окрестности вдоль и поперек.
Она покорно вздохнула.
– Ну ладно, считайте, что вы меня убедили. Прошу прощения, что доставила вам беспокойство. Обещаю, что впредь, если надумаю покинуть дом, то непременно буду сообщать, куда иду и зачем. И дам вам номер своего мобильного, чтобы вы всегда могли со мной связаться.
