— И никаких блинчиков? — улыбнулась она.
— Кулинарное представление я устрою для тебя как-нибудь в другой раз. — Он снова посмотрел на ее губы. — У тебя очаровательная улыбка, Джемма, ты знаешь это?
Маркус произнес это по-итальянски. Неожиданный комплимент заставил ее покраснеть. Она тут же вспомнила другие интимные моменты из их с Маркусом прошлого. Моменты, когда он обнимал ее и шептал соблазнительные глупости на итальянском.
— Не трать свое очарование понапрасну, Маркус, потому что это не сработает, — ответила она по-итальянски, но сердце в груди билось как сумасшедшее.
— Ты не забыла итальянский? — улыбнулся он.
— Конечно, нет. — Она отвела взгляд. Внезапно перед глазами вспыхнула картина — они, обнаженные, в объятьях друг друга, и Маркус обучает ее фривольным словечкам и улыбается, видя, как легко она краснеет.
— Хорошо, — с довольным видом произнес Маркус.
Джемма испугалась, что он тоже вспомнил эту сцену.
— Лайам говорит по-итальянски, когда возвращается от тебя. Поэтому мне не удается забыть, — объяснила она.
Маркус улыбнулся.
— Конечно, — пробормотал он. — Пойдем, я приготовлю кофе.
Часть ее требовала сказать ему, что она не хочет, чтобы он заходил в дом, но часть ее хотела этого. Она была напугана тем, что происходит, напугана новой близостью с Маркусом, воспоминаниями о прошлом, причинившем ей столько боли. Она вспомнила, как ему достаточно было только позвонить ей на работу и своим надменным, но таким чувственным голосом сказать, что он хочет ее, и колени слабели у нее от страстного желания…
Ее рука дрожала, когда она вставляла ключ в замочную скважину. Эти дни ушли навсегда, сказала она себе. И Маркус ничего не сможет с этим поделать. Так что ей нет нужды бояться его могущества или власти над ее эмоциями. Она хорошо усвоила преподанный ей жизнью урок.
Джемма нехотя пригласила его в дом.
— Мне нужно позвонить на работу и сказать, что я сегодня не приду, — произнесла она свои мысли вслух.
— Я позвоню за тебя, — улыбнулся Маркус. — Они ведь не будут спорить с боссом?
Она не знала, радоваться ей или злиться.
— Тебе нравится власть над людьми, не так ли, Маркус? — покачала она головой. — Власть возбуждает тебя.
— Власть лучше любого наркотика, — пробормотал он со смехом, поднимая трубку.
Она решила не продолжать этот разговор и отправилась на кухню поставить чайник. Потом поднялась наверх за одеждой и вещами Лайама. Рельсы, проложенные из его спальни в ванную, заставили сердце Джеммы сжаться от боли. Она вспомнила, как беззаботно он играл вчера… и как она сердилась, что опаздывает из-за него на работу. Казалось, с того утра прошло не двадцать четыре часа, а целая вечность.
Кровать Лайама была не заправлена, и Джемма накрыла ее покрывалом. Она взяла любимую игрушку сына — медвежонка — и вдруг подумала, что было бы с ней, случись самое худшее. Сев на кровать, она спрятала лицо в ладонях.
— С тобой все в порядке? — раздался голос Маркуса совсем рядом.
Джемма подпрыгнула на кровати.
— Да. — Она подняла глаза на Маркуса.
Ее глаза казались еще ярче на фоне бледной кожи. В такие моменты Джемма выглядела совершенно беззащитной. Несмотря на успешную карьеру и внешнюю холодность, в ней часто проглядывала «маленькая потерявшаяся девочка», как про себя называл ее Маркус. В такие минуты ему ужасно хотелось защитить ее от всего мира. Обнять и прижать к себе крепко-крепко.
— С ним все будет хорошо.
— Я знаю. Но это было так тяжело…
Маркус кивнул и отвел взгляд.
Он с трудом подавил желание обнять ее. Потом обвел взглядом комнату, отметив полки, заполненные книгами. Ему нужно быть очень осторожным, подумал Маркус. Он принял решение вернуть Джемму и Лайама в свою жизнь, сделать их главными в своей жизни, как бы ни сопротивлялась этому Джемма. Когда она инстинктивно искала у него опоры и утешения прошлой ночью и позволила на минуту обнять ее, он понял, что у них есть шанс все исправить. Но она так же легко могла в любую минуту отвернуться от него. Нет, Маркус не мог рисковать.
Он будет действовать медленно и осторожно, используя любую возможность, чтобы все было правильно. Маркус всегда добивался желаемого. Когда он поедет назад в Италию, Джемма с сыном поедут с ним.
Джемма заметила, что Маркус рассматривает комнату с выражением сосредоточенности на лице. Она вспомнила, что Маркус впервые находится в комнате сына. Фактически он бывал только в прихожей, да и то в те редкие дни, когда приезжал за Лайамом слишком рано.
— В твоем доме комната Лайама не такая? — спросила она с любопытством.
— Почти такая же, — улыбнулся он. — Но там чище. Миссис Филипс там часто убирается.
Она вспомнила домоправительницу Маркуса и улыбнулась.
— Такая же аккуратная, как всегда?
— Ни одна пылинка не осмеливается появиться в присутствии миссис Филипс. Я хочу предложить ей тоже поехать в Италию.
— Может, проще тебе остаться? — тихо произнесла Джемма.
— Мы уже говорили об этом, Джемма. Я должен уехать. — Их глаза встретились. — Николас приезжает на следующей неделе, чтобы принять дела в Лондоне. Я улетаю в Рим через две недели.
Джемма не подозревала, что это произойдет так скоро.
Повисла тишина. Джемма пыталась справиться с шоком от его слов. Что она скажет Лайаму? Как объяснит? Он не вынесет этого.
— Странно, что ты отвела для Лайама именно эту комнату, — сменил тему Маркус. — Я всегда представлял его именно здесь. Я ночевал в этой комнате, когда был ребенком.
— Правда? — нахмурилась Джемма.
Он кивнул.
— Это дом моей матери. Мы останавливались здесь, когда навещали ее семью на летних каникулах.
— Я и не знала, — ответила она. — Когда ты сказал, что дом принадлежит тебе, я решила, что ты купил его уже после того, как мы сюда переехали.
— Нет. Я сделал так, чтобы ты увидела этот дом. Дал твоей матери рекламный проспект с телефоном, чтобы она подсунула его тебе. Сказал, что считаю это удобным вариантом для вас. И попросил не говорить, что это я посоветовал туда обратиться, зная, что ты не захочешь ничего от меня принимать. Ты была чертовски упрямой.
Джемма не стала спорить, потому что знала: он прав. И, очевидно, ее мать тоже так считала. Она никогда не упоминала, что Маркус предложил обратиться в это агентство.
— Все эти годы я представлял Лайама именно в этой комнате.
— Я выбрала ее, потому что она лучше всего подходит для малыша, — пояснила Джемма.
— Я рад, что Лайаму хорошо здесь.
— А ты хочешь увезти его отсюда.
