— Отгадай с трех раз, почему.
Элли пропустила этот укол мимо ушей, и Эмили, отложив ножичек для цедры, бросила пристальный взгляд на сестру:
— Неужели ты не чувствуешь себя хотя бы чуть-чуть виноватой?
Эмили хотела бы, чтобы так было. Больше того, она хотела бы услышать давно запоздавшее извинение. Может быть, тогда она смогла бы забыть всю эту историю и жить дальше. Конечно, она, Рид и Элли никогда не смогли бы по-семейному сидеть за воскресным обедом в доме их родителей, но извинение могло бы помочь.
Но Элли не извинилась. Она сложила руки на груди и надула губки:
— Господи, Эм! Ты такая вредная. Неужели тебе надо снова копаться в этом? Может, хватит? Уже год прошел. — Слезы навернулись на синие глаза Элли, но ее лицо оставалось безупречным, тушь не потекла. «Мне надо научиться так плакать», — подумала Эмили.
— Ну, прости. Не знаю, что на меня нашло.
Опять ее сестре как-то очень ловко удалось обернуть все в свою пользу, превратиться в жертву и ухитриться получить извинение от нее!
Эмили снова схватила ножичек для цедры и принялась трудиться над лимоном.
— Я только хочу, чтобы ты нашла кого-то, кто мог бы позволить тебе чувствовать себя особенной, как чувствую себя я рядом с Ридом. Наша жизнь с ним — настоящая волшебная сказка, — сказала Элли.
— И как это могло получиться, что мы с тобой сестры? — Эмили внимательно взглянула на сестру. — У нас одни и те же родители. Во многих отношениях у нас были одни и те же возможности. Как могло случиться, что мы абсолютно разные? И я имею в виду не только внешность. Я хочу добиться всего сама. Ты… ты же ждешь, чтобы всю тяжелую работу за тебя выполняли другие. И знаешь, что самое обидное? Они делают это! Мама и папа всегда поддерживали тебя!
— Мне жаль, что ты с такой ревностью относишься ко мне, Эм. Я не виновата в том, что моя жизнь сложилась так хорошо, в отличие от твоей, такой пустой…
— Пустой? — Эмили подумала о своем бизнесе, о том, какое удовлетворение она испытывает оттого, что он процветает. И о своих планах открыть ресторан, которые стали на дюйм ближе к осуществлению. — Это твое мнение?
— Рид говорит…
— Замолчи! — Эмили угрожающе выставила ножичек. — Я не желаю слышать мнение Рида о моей жизни! Я и так слишком часто выслушивала его. И сейчас мы говорим о тебе. Ты способная, Элли. Ты могла бы заняться чем угодно, могла бы стать кем угодно, если бы только занялась собой. Неужели у тебя нет никаких амбиций?
— Есть. — Элли негодующе тряхнула волосами. — Я хочу стать миссис Рид Бенедикт и чтобы о нашей свадьбе весь город говорил потом долгие годы.
Эмили закрыла глаза и вздохнула. Все опять вернулось на круги своя…
— Мне, по крайней мере, не грозит одинокая старость. — Элли предостерегающе подняла руку. — Но я не хочу ссориться. Я не за тем пришла к тебе.
— Ты пришла, чтобы выяснить, не наняла ли я мужской эскорт.
— Я надеялась, что ты нашла кого-то особенного, чтобы привести на мою свадьбу, — холодно сказала Элли. — И я еще не получила твой ответ на наше пригласительное письмо.
— Это потому, что я еще не решила… приду одна или с кем-то.
— Но ты должна прийти, — чуть не простонала Элли. — Ты же должна быть подружкой невесты. — Ее искреннее огорчение могло бы разжалобить Эмили, если бы Элли не добавила тут же: — Если ты откажешься, я буду вынуждена пригласить на нашу свадьбу кузину Констанцу, а она так растолстела после того, как вышла замуж.
Эмили изумленно посмотрела на нее:
— Констанца только что родила ребенка, Элли!
— Привет! Уже три месяца прошло. А если она будет такими же медленными темпами сбрасывать вес, она и в августе все еще будет толстой.
— Трагедия, — пробормотала Эмили.
— Кроме того, органди персикового цвета, который я выбрала для платья подружки, совершенно не идет ей.
Эмили видела это платье. Ни его цвет, ни фасон не пошли бы ни одной подружке невесты, независимо оттого, какой у нее цвет лица или какая фигура. Не потому-то Элли и выбрала такой цвет?
— Подумай еще! — взмолилась Элли.
Да, согласиться с сестрой куда легче, чем выслушивать ее нытье. Эмили, в душе кляня себя, кивнула:
— Хорошо, я подумаю.
— Отлично! — Элли от радости по-детски хлопнула в ладоши, а потом задала вопрос: — А ты приведешь своего нового мужчину на мою свадьбу?
Эмили лишь крепче сжала в руке ножичек:
— Вряд ли.
Элли нахмурилась:
— О, так, значит, ты придешь одна…
— Я не говорила, что вообще приду.
— Эм, — заныла ее сестра. — Ты должна!
— Потому что буду выглядеть в этом платье лучше, чем Констанца?
— Конечно не поэтому. — Элли покусывала губу. — Но ты должна прийти. Я наметила тебе в пару Гранта Барримора. Ты знаешь его.
Да, она знала его. И к тому же терпеть не могла. Рид и Грант были старинными друзьями. Они были членами одной студенческой организации в колледже и считали себя братьями. Но это не помешало Гранту приставать к Эмили однажды ночью, после чрезмерного возлияния.
Неужели больше нет людей, которые были бы способны на преданность и воздержание? Неужели Эмили была единственной, кто ценил честность и считал, что доверие — основа любых отношений?
Мадэни. Мысли о нем всплыли откуда-то из ее подсознания. «Вот кто способен на это, — решила она. — Человеку, который позволил женщине поцеловать его так, как это сделала я, и который в тот же вечер расстался с ней на пороге ее квартиры, было понятно, что такое воздержание».
— А это будет съедобно?
Вопрос Элли вернул Эмили к действительности. Захлопав глазами, она взглянула на сестру:
— Ч-что?
— То, что ты готовишь. Это съедобно? Выглядит не очень аппетитно. — Элли даже сморщила нос.
Эмили опустила глаза на месиво, оставшееся от лимона. Она срезала всю цедру и большую часть горькой белой сердцевины. Маринад был вконец испорчен. Придется делать его заново…
Эмили не выходила у Мадэни из головы всю неделю, начиная с бессонной ночи в воскресенье. Чем больше времени он проводил с ней, тем больше ему хотелось находиться рядом. А после того поцелуя его стали посещать запретные мысли…
Дружба. Это было то, что он предложил ей, когда они обедали в «Фуванге». Это было то, что он выказал ей позже, когда внимательно слушал планы, касающиеся будущего ресторана.
Дружба. Такого у него не было ни с одной женщиной. Дружеские отношения с женщинами случались, но они не становились настоящими друзьями. Он хотел гораздо большего от Эмили. Но дружба — это все, что он мог ей предложить.
«Переспи с ней». Таков был совершенно бесполезный совет Азима. Азим считал, что Мадэни должен завести с Эмили короткий роман, но такой, чтобы он доставил им обоим радость, а в конце купить ей какую-нибудь дорогую побрякушку. И он должен сделать это сейчас, пока еще имеет право. Тогда он вконец избавится от мыслей об Эмили Мерит и других женщинах. Азим произнес это и в воскресенье вечером — слава богу, что на арабском, — когда они подъехали к дому Эмили.
