— Гм… — Он посмотрел на нее из-под полуопущенных век. — Это я уже понял. Ты — очень темпераментная женщина, Джейн Мартон.
Вот и очередная хитро обольщающая фразочка, рассчитанная на то, чтобы преодолеть ее сопротивление, удрученно подумала Джейн.
— Ты мне нравишься, Рекс. Я ничего не могу с этим поделать, несмотря на то, что у меня осталось немало сомнений в отношении тебя. Меня, как тебе прекрасно известно, влечет к тебе. Но, по-моему, этого недостаточно, чтобы отказаться от заработанных с трудом убеждений. Если бы я позволила тебе все… здесь… сегодня… я глубоко бы об этом пожалела. Я бы привязалась к тебе. А это кончится для меня плачевно. Я не могу устроить себе такое во второй раз. И не устрою!
— Ты, естественно, полагаешь, — негромко сказал Рекс, — что, в конце концов, я тебя брошу. Что, когда ты мне наскучишь, я тебя оттолкну.
— А разве нет?
Он нахмурился и облокотился на стоящую позади него скамейку.
— Я всегда считал, что я сознательно не способен причинить кому-либо боль. Или воспользоваться кем-то помимо воли. Я так думаю. И вообще, у меня была надежда, что мы станем друзьями, Джейн. И возможно, любовниками. Я надеялся, что мы удовлетворим сексуальные потребности друг друга.
— Господи! «Удовлетворим сексуальные потребности друг друга!» — Она с отвращением поморщилась. — Ты хоть понимаешь, как гадко это звучит?
Он пристально всмотрелся в ее лицо. В его взгляде промелькнуло множество различных чувств, но вдруг он наклонился к ней и крепко поцеловал в губы. А потом отстранился, и лицо его было абсолютно серьезным.
— Да, Джейн, — сказал он. — Да, я понимаю, как гадко это звучит.
— Тогда нечего от меня чего-то требовать, — прерывающимся шепотом сказала она.
Он несколько секунд помолчал, а потом сказал:
— Может, мне надо было просто сказать, что я тебя люблю.
Она даже не попыталась скрыть усмешки.
— Это будет презренная ложь.
— Гм. — Он с минуту не спускал с нее проницательных синих глаз, а потом вдруг схватил за руку и потащил к двери. — Пошли. Мы отсюда уходим.
— Что? — сопротивлялась она. — Я не могу выходить в таком наряде. Я выгляжу ужасно.
— Ты выглядишь прекрасно!
Она не сдавалась:
— Ужасно!
Он строго посмотрел на нее:
— Ну, если ты так считаешь, может, так и надо? В конце концов, если между нами возможны только платонические отношения, так не все ли равно, как ты выглядишь. Чем менее привлекательной, тем лучше.
Джейн не стала обижаться. Почему-то у нее создалось странное ощущение, будто Рекс просто изменил свой план обольщения. Она еще не знала точно, какой уловкой он воспользуется, но рано или поздно это станет известно.
— Ну ладно, — согласилась она. — Не забудь свою куртку. Куда мы собираемся? И… да, Рекс, будь добр, напяль на голову бумажный пакет. А то ты так красив и так популярен, что меня это беспокоит.
Долю секунды он изумленно смотрел на нее, а потом расхохотался.
— Ладно, ладно, можешь пойти переодеться, но только быстро. Мы едем обедать. Но только, конечно, не здесь. Я приметил на окраине мотель с небольшим рестораном. Ни к чему Ларинратте знать, что ты — падшая женщина.
Джейн засмеялась:
— Здесь говорят «распущенная». Но с чего ты взял, что меня так ославят, если заметят в твоем обществе?
— Господи! Неужели ты не слышала? «Все актеры настоящие негодяи! Соблазнители, циники и просто подонки!»
— Верно, Рекс, — пробормотала она себе под нос, закрывая за собой дверь спальни. — Совершенно верно.
— Этот костюм тебе очень идет, — сказал Рекс, когда она вышла из спальни в зеленом костюме с чуть расклешенными брюками и коротким жакетом с серебряными пуговицами. — И если ты сейчас начнешь надо мной смеяться из-за этой фразы, я тебя придушу.
Джейн не могла не рассмеяться:
— Успокойся, до рукоприкладства дело не дойдет!
— Одному Богу известно, с чего это я вообще сказал эту глупость. Видно, схожу с ума.
— Мы оба, — пробормотала она себе под нос.
— Я слышал! — мгновенно отреагировал он. — Постой-ка, душенька. Сегодня я больше не желаю слышать твоих циничных и полных предубеждения высказываний в мой адрес. Мы собираемся посидеть в ресторане и приятно провести время. Пусть на твоих дивных губках я больше не увижу ничего, кроме очаровательных улыбок. А этот свой вовсе не дивный язычок заставь помолчать, если ему не найдется что сказать такое приятное, как эти улыбки. Говоря словами моей любимой покойной бабушки, «если не можешь сказать что-то приятное, не говори вообще ничего!»
— Гм… Похоже, вечер будет очень тихим.
— Обязательно, если ты не прекратишь свои издевки, — предостерег он ее. — И поэтому, всякий раз, как ты выдашь одну из своих едких жемчужин, я буду закрывать твои уста поцелуями.
— Ах, вы все обещаете… — подыграла она ему.
Он вдруг угрожающе прищурился, глядя на ее губы, и у нее оборвалось сердце. Что это на нее нашло, что она вдруг так расхрабрилась.
— Поосторожнее, Джейн, — сказал он обманчиво-спокойным тоном. Обманчивым, потому что она заметила стальной блеск в его глазах. — Или ты получишь то, чего на самом деле добиваешься!
— И что же это? — неуверенно отозвалась она. Его улыбка была хладнокровной и оценивающей и, в то же время, ужасно загадочной. Джейн пыталась понять человека, скрывавшегося за этой маской, но, как ни старалась, не могла прийти ни к какому выводу. Это был мужчина, хорошо умеющий прятать свою душу от окружающих.
И это опять напомнило ей, какую роль играют женщины в жизни Рекса: они приходят и уходят.
И она не сомневалась, что, прежде чем уйти, они все вкушали недолгую сладость его постели.
Мысль о том, как Рекс изощрен в делах любви и какой он, видимо, восхитительный любовник, заставила Джейн позабыть о своей решимости не подпускать его к себе. Несмотря на свое разумное и твердое решение не сближаться с ним, ей отчаянно захотелось узнать, каково лежать в его объятиях. Почему-то она точно знала, что он вознес бы ее к таким вершинам наслаждения, которых она прежде не достигала.
Даже мысли об этом было достаточно, чтобы тело ее затрепетало.
— Пошли.
Его холодный приказ вывел ее из состояния сексуальных грез, и она виновато покраснела. Подхватив со столика сумочку и ключи, она жестом велела ему выходить из квартиры и заперла входную дверь дрожащими руками, а потом осторожно спустилась следом за ним по крутой деревянной лестнице — туфли на шпильках делали такой спуск делом достаточно опасным.
Взятая им напрокат шикарная синяя машина с серыми чехлами сидений пахла хвойным дезодорантом. Рекс любезно усадил ее в машину, сам сел за руль. Устроившись на водительском месте, он прикрыл глаза солнцезащитными очками, несмотря на то, что солнце уже опустилось за холм, внимательно посмотрел в зеркало заднего вида и боковые зеркала и повел машину по проезду, в конце которого снова остановился, пропуская транспорт. Только потом он выехал на улицу.
