На стук никто не ответил, и Кейт решилась потянуть за ручку двери. Дверь открылась, издав скрип, похожий на крик раненой птицы.
— Здравствуйте! — крикнула Кейт. — Здесь есть кто-нибудь?!
В нос ей ударил запах плесени и перебродившего вина. Кейт сделала несколько шагов и огляделась. Свет в доме был тусклым, но даже в таком свете Кейт разглядела, что вокруг царит невозможный беспорядок. В небольшой прихожей, где она оказалась, валялись вперемешку лопаты, рыбацкие сети, резиновые перчатки, пустые консервные банки и даже заляпанные чем-то подозрительно бурым рабочие фартуки.
Вот дерьмо, ругнулась Кейт. И куда же меня занесло?
Дом ответил ей скрипнувшими недрами и наконец-то раздавшимися тяжелыми шагами. Кейт подумала, что шаги принадлежат мужчине, но вскоре поняла, что ошиблась.
Мисс Карчер, как сказал бы Кип, была довольно колоритным персонажем: лицо у нее было полным, одутловатым, веки нависали над глазами, как обрыв над бурной рекой, сами глаза напоминали воду в мутной луже и смотрели на Кейт не то с беспокойством, не то с ненавистью. Во всяком случае, на несколько секунд Кейт начисто забыла о том, что она журналистка, и испугалась так, словно воочию увидела зомби из своего любимого фильма ужасов «Зомби в пригороде».
— Вам чего-о? — Голос у женщины напоминал растянутый во времени писк и оказался совсем не пугающим.
Кейт мгновенно пришла в себя.
— Извините, что побеспокоила. — Кейт сняла с плеча рюкзак и вытащила из него бутылку недорогого вина и коробку шоколада, которые купила в честерширском магазинчике. Кто предупрежден, тот вооружен, подумала Кейт после разговора с Памелой. — Это вам.
При виде выпивки глаза женщины заблестели. Проигнорировав коробку конфет, она схватила бутылку и только потом поинтересовалась у Кейт:
— Вы из социальной службы?
— Да, — не задумываясь, соврала Кейт. — Мне нужно поговорить с вами о… вашей семье…
— Ммм… — разочарованно промычала женщина.
— Вы ведь — Джоанна Карчер?
— Мгм… — мрачно кивнула та, поглядывая то на бутылку, то на Кейт.
— Не стоит волноваться, — ободрила ее Кейт. — Наш разговор не будет иметь для вас никаких последствий. Это что-то вроде соцопроса. Я… э… подвожу статистику…
— Мгм… — уже бодрее кивнула Джоанна и жестом пригласила Кейт пройти в дом.
Если она будет только мычать и кивать, можно считать, что моя затея полностью провалилась, вздохнула про себя Кейт. Может, эта бутылка ее хоть немного разговорит?
Джоанна указала Кейт на старенький диванчик, а сама принялась открывать вино. Расправившись с бутылкой, мисс Карчер плеснула вина в грязную кружку и протянула ее Кейт.
Кейт с округлившимися от ужаса глазами пробормотала:
— Я не пью…
Джоанна пожала плечами и единым глотком осушила полстакана.
— Валяйте, спрашивайте, — посмотрела она на Кейт. — Только учтите, на про… провук… провокационные вопросы я отвечать не буду.
Прогресс! — усмехнулась про себя Кейт, а вслух сказала:
— Я же предупредила, вам нечего бояться. Сначала я задам вопросы общего характера…
Для пущей убедительности Кейт вытащила из рюкзака ручку и бумажку.
Вначале она для отвода глаз задала несколько вопросов о составе семьи и выяснила, что Джоанна давно в разводе. Затем та осушила еще полстакана, и все пошло как по маслу. Кейт уже не задавала вопросов — женщина сама рассказывала ей свою печальную историю. Эта история, правда, не имела никакого отношения к исчезновению Эвы, но Кейт не торопилась: она была уверена, что, закончив с бывшим мужем, женщина начнет перемывать косточки своей дочери.
Джоанна Карчер — в прошлом королева красоты честерширской старшей школы — имела неосторожность влюбиться в приезжего журналиста — уж не интуиция ли подсказала Кейт умолчать о своей профессии? Поначалу их история развивалась стремительно и смахивала на набившую всем оскомину сказку про Золушку. Джоанна обвенчалась со своим возлюбленным в честерширской церкви, а потом укатила с ним в Вудроф, где они жили в любви и согласии целых три года.
На четвертый год их совместной жизни начались неприятности: муж все реже начал появляться дома, объясняя свое отсутствие работой, а потом попросту пропал на несколько дней. За эти несколько дней Джоанна успела напридумывать кучу невероятных историй, а заодно узнать, что беременна.
Эта новость не вызвала у нее особой радости, а когда блудный муж вернулся домой, она подумала, что лучше бы этой новости не было вовсе. Муж признался, что любит другую, и предложил Джоанне развестись. В ответ она сообщила о своей беременности, однако ее супруг решения менять не собирался. Правда, он предложил жене пожить в Вудрофе до рождения ребенка, что она и сделала в надежде вернуть мужа в семью.
Однако ее план не удался — все это время супруг снимал дом вместе со своей любовницей и приходил к жене лишь для того, чтобы помочь и узнать, как она себя чувствует.
Вскоре у Джоанны родилась дочь, и тогда муж снова попросил развода и даже осмелился предложить жене оставить ребенка ему. Джоанна — судя по всему, исключительно из мстительных соображений — ответила категорическим отказом и предупредила его о том, что он никогда не увидит дочь, если, конечно, не образумится и не вернется к жене.
Супруг был непреклонен, однако долго уговаривал ее не делать глупостей и позволить ему хотя бы видеться с дочерью. Ослиное упрямство женщины заставило ее вернуться в Честершир, поселиться в глуши и в одиночестве воспитывать дочь. Ее муж, уже бывший, приезжал, чтобы повидаться с дочерью, но Джоанна всякий раз делала так, чтобы встреча отца и дочери не сложилась. Он присылал деньги, письма и подарки, но Джоанна с упрямством, достойным лучшего применения, относила все это на честерширскую почту и отправляла обратно.
Многолетние старания Джоанны привели к тому, что Эва знала своего отца, как убийцу, который до сих пор сидит в тюрьме за жестокое преступление, совершенное им много лет назад…
Весь этот душещипательный рассказ, призванный разбудить в Кейт сочувствие, вызвал у девушке совершенно противоположные эмоции. Теперь Кейт даже не удивилась бы, если бы узнала, что Эва сбежала от такой матери. Ведь та совершенно не заботилась о дочери: все это время Эва прожила в ужасном доме, в нищете, с матерью, которая постоянно заливала свое давнишнее горе бутылкой вина или чего-нибудь покрепче. Если бы Джоанна отказалась от своей мести и отдала ребенка отцу, судьба девушки могла сложиться совершенно по-другому!
Свое возмущение Кейт постаралась оставить при себе. Она сделала вид, что прониклась историей Джоанны, и начала осторожно выспрашивать женщину о ее исчезнувшей дочери.
