Даже обыкновенно невозмутимая помощница Лори Мэйвис заразилась нетерпением.
– У меня почему-то такое ощущение, что скоро мне придется носиться и кричать, требуя горячую воду и чистые полотенца, словно предстоят роды. Почему? – спросила она Лори.
– Не знаю, – покачала головой та.
Лори попыталась воткнуть булавку в бантик и едва не уколола себе палец.
– Все, – пробормотала она, бросая булавку. – Больше не могу. Иду звонить деду.
Дрожащей рукой она набрала номер. Затем ей пришлось громко кричать в трубку, чтобы Мерритт услышал. Все происходящее казалось ей каким-то нереальным.
– Собирается распуститься? Ты думаешь, сегодня ночью? – радостно спросил Мерритт.
– Да! – крикнула Лори. – Уверена в этом. Ты приедешь ко мне, чтобы посмотреть? Дедушка Мерритт, такое происходит крайне редко. Ты приедешь? Возможно, больше он никогда не зацветет.
– Ты и твой цветок еще молоды, и вам ничего не стоит не спать всю ночь. Я на такое уже неспособен. Но не беспокойся. Я все посмотрю. Попозже.
– Нет, – сказала Лори, – цветок ты... сможешь увидеть, но то, как он... раскрывается? Я хочу сказать, у нас в стране никто этого не видел. Неужели мне придется смотреть на это в одиночку? Мэйвис не может – у нее дети.
Мерритт довольно хмыкнул.
– Ты ничего не поняла. Я увижу, как он распускается, – попозже. И ты будешь не одна. В Вашингтоне на канале «Естествознание» заинтересовались этим. Весь процесс будет заснят методом ускоренной съемки, а потом показан в специальном выпуске новостей.
– Канал «Естествознание»! – От восторга Лори вскочила с места. – Канал «Естествознание»! Неужели?
– Именно так, – заверил ее Мерритт.
Кабельный канал «Естествознание» специализировался на программах о природе. Этот молодой процветающий канал был образцом высококачественного телевидения. Показ ее цветка в специальном выпуске был равносилен получению «Оскара».
Но снять фильм ускоренной съемкой, так чтобы процесс раскрытия цветка оказался увековечен... подарок становился еще более ценным. Перед глазами зрителей свершится волшебство: цветок распустится за одну минуту. От волнения у Лори на глаза навернулись слезы.
– О, дедушка Мерритт...
– И, – продолжал он довольным голосом, – я связывался с местной телекомпанией. Возможно, этот сюжет пойдет на всю страну. Ты станешь знаменитой. Нет, так тебе не понравится, скажем иначе: твой цветок станет знаменитым. Я также договорился с местной фотостудией: придет мастер и сделает портрет твоего чуда. Еще я звонил в журнал «Нэшнл джиогрэфик», там заинтересовались.
– Дедушка Мерритт, это замечательно! – Лори провела рукой по волосам. – Ты самый прекрасный человек в...
– Что? Что? – закричал он. – Не слышу. Что-то случилось на линии. А почему ты до сих пор стоишь и разговариваешь со мной? Беги к своему малышу. Как только фильм будет готов, я посмотрю его. А ты жди гостей из Вашингтона. С днем рождения!
Положив трубку, Лори смахнула с глаз счастливые слезы.
– Ты слышала? – спросила она Мэйвис. – Канал «Естествознание» присылает съемочную группу – из самого Вашингтона!
– Слышала, слышала, – Мэйвис обняла Лори за плечи.
– И дедушка сказал, все телестудии пришлют корреспондентов... – Она осеклась, и ее улыбка внезапно погасла. – О Мэйвис! Я не смогу говорить с корреспондентами – я онемею от страха. Мэйвис, этим должна заняться ты.
Помощница понимающе кивнула.
– Все у тебя получится. Но ты должна сделать так, чтобы и тебя тоже сняли. Ведь это ты добилась того, чтобы цветок распустился.
– М-меня нельзя снимать, – запротестовала Лори. – Я же не буду спать всю ночь. Я буду выглядеть ужасно.
Улыбнувшись, Мэйвис покачала головой.
– Ты просто озарись тысячеваттной улыбкой, как минуту назад, и все будет прекрасно.
Она провела рукой по взъерошенным волосам Лори.
– Знаешь, Лори, я рада снова видеть тебя счастливой. Последние две недели я очень беспокоилась за тебя. С тех самых пор, как появился этот Ремингтон.
Лори внезапно помрачнела. Джефф Ремингтон. Она отвернулась, чтобы не видеть сочувствующего взгляда Мэйвис.
– Лори... – Мэйвис сжала ей плечи, – если не хочешь, не будем говорить о нем. Просто с тех пор, как он появился, ты сама не своя. И я тревожусь.
Лори покачала головой. Через несколько мгновений выражение ее лица уже было спокойным, даже веселым.
Она до сих пор чувствовала себя оскорбленной и униженной глупым пари. В конце концов, не выдержав, она позвонила Софии. Та успокоила ее, сказав, что мужчины просто так созданы и ничего с этим не поделаешь. Лори нашла в этом высказывании какое-то утешение.
Она заставила себя вернуться к настоящему:
– Я переживала по поводу цветка, только и всего.
Это была неправда, но Лори постаралась снова посмотреть в глаза Мэйвис. Ей даже удалось улыбнуться.
– Ты уверена? – пытливо всмотрелась в ее лицо Мэйвис.
– Уверена, – ответила Лори. – Мне нет никакого дела до Джеффа Ремингтона. А все случившееся начинает казаться даже забавным. Честное слово.
Мне нет никакого дела до Джеффа Ремингтона, сказала она себе. И ему нет никакого дела до меня. Но почему эти мысли вызвали у нее такое отчаяние?
Лори чувствовала себя так, словно ей двенадцать лет и она впервые отправляется в поход. Она переоделась в джинсы и просторную серую водолазку. Она купила четыре плетеных кресла – одно для себя и три для видеооператоров. Лори надеялась, их будет не больше трех, так как иначе в тесной оранжерее столпится слишком много народу.
Она приготовила два огромных термоса с кофе и десяток булочек. Также она взяла косметичку, зубную щетку и смену белья на тот случай, если утром у нее не будет времени заскочить домой. Кроме того, она приготовила альбом для набросков, цветные карандаши, лучший тридцатипятимиллиметровый фотоаппарат, еще один фотоаппарат и полдюжины пленок.
Мэйвис настояла на том, чтобы Лори приготовила дюжину банок кока-колы, а также хлеб, сыр и ветчину для съемочной группы.
Мэйвис где-то читала, что съемки подобных фильмов – занятие очень утомительное и операторам приходится как-то убивать время. Обеспокоенная тем, как отнесется к бессонной ночи группа, Лори даже позаботилась о колоде карт и принесла несколько журналов, чтобы людям было чем заняться.
Время приближалось к полуночи. Лори свернулась клубком в полутьме, приготовив на коленях фотоаппарат. Свет в оранжерее был погашен. Лори оставила одну лампочку в магазине, но в дверь проникали лишь тусклые отблески. Растение как можно дольше должно оставаться в привычной для него темноте.
