сестры, было уже поздно — от неё избавились с лёгкой руки Али. Саид в тот день действительно отнял жизнь маньяка. Знаю, что самосуд это плохо, но я бы поступила точно так же на его месте. Даже если бы этому человеку и выдали какое-то наказание, он всё равно нашёл бы пути выбраться и продолжить свои злые деяния.
— Наверное, Саид считает меня такой же, как и твоя сестра, — вздыхаю я, а Таня берёт меня за руки.
— Нет! Конечно, нет! Ты видела, как он на тебя смотрит?
— Как?
Наверное, цепляюсь за последнюю связующую соломинку. Ничего необычного во взглядах Саида на меня я не замечала.
Он смотрит на меня, как на человека, который предал его ожидания.
Пусть он не требовал любви, но теперь смотрел на меня как на предательницу, которая растоптала его чувства.
— Как влюблённый мужчина. Если бы он не любил тебя, он бы ни за что не попросил меня о помощи. Ты дорога ему, и он пытается наладить с тобой отношения, но шрамы прошлого не позволяют ему сделать это.
Я пожимаю плечами.
От рассказа Тани мне стало чересчур грустно.
Саида предавали настолько часто, что он разучился видеть что-то хорошее в людях. Наверное, мне следует стать другой, попытаться доказать ему, что я его не предам, что он действительно стал мне дорог… Что я влюбилась в него. Да, я оступилась, когда испугалась, но я готова была искупить свою вину. Готова была просить прощения за тот день…
Мы с Таней немного говорим о том, как наладилась её жизнь, как они спасли Асю, дочь её сестры и нынешнего супруга от смертельного заболевания, и я радуюсь. Чудеса в этой жизни всё ещё есть. Это здорово. На губах блуждает улыбка, но надолго она не задерживается. Таня решает пойти к детям, а я прошу у неё немного времени отдохнуть и иду в отведённую мне комнату.
Долгое время сверлю взглядом экран телефона. Хочу позвонить Саиду и узнать, как у него дела, но мне одновременно страшно.
Вдруг он не ответит?
Что, если с ним случилось что-то?
Кручу телефон в руке и, наконец, решаюсь отправить сообщение.
Я: «Саид, я соскучилась и хотела бы встретиться с тобой. Нам о многом нужно поговорить, и это очень важно для меня».
Отправляю сообщение, а потом несколько раз жалею, что сделала это.
Захочет ли он встречаться сейчас?
Ответит ли мне?
А если не ответит, то я ведь сойду с ума.
Наверное, это слишком глупо и опрометчиво — назначать с ним встречу, ведь за ним могут установить слежку, но мне кажется, что жизненно важно для нас обоих встретиться и поговорить обо всём, расставить все точки и решить, как быть дальше.
Или куда важнее сначала разобраться с Али?
Этот человек, наверняка, не остановится, пока не достигнет своей цели, вот только какую именно он преследует?
Не отрываю взгляда от экрана телефона и жду, когда Саид хотя бы прочтёт моё сообщение. Кажется, что минуты стали превращаться в самую настоящую вечность. Набраться бы немного больше терпения и научиться ждать…
Разговор с братом так ничего и не дал. Посмотрев в его глаза и прочитав на лице звериный оскал, я понял, что эта негласная война может закончиться только кровью. Чьей это не так важно, но финал будет один: кто-то из нас должен погибнуть. И я не собираюсь умирать, потому что у меня есть жена, и скоро появится ребёнок. Можно сказать, что я только начал жить, а что есть у моего брата?
Кроме его маниакальной зависимости — ничего.
Али одержим, и им движет именно это — охотничий азарт. Я откидываюсь на спинку сиденья и какой-то время покачиваюсь, размышляя над происходящим. Я не стану убивать брата, но как мне избавиться от его давления?
Сделать другие документы, продать всё и уехать?
Сбегать, как побитый пёс, я не привык.
Скорее всего, это только распалит моего братца, и он будет считать себя победителем. Возможно, он продолжит искать меня и будет до скончания своих дней заниматься этим.
Смогу ли я жить спокойно, зная, что на меня и на тех, кто мне дорог, открыта охота?
Нет.
Получится ли у меня отпустить любимую женщину?
Нет.
Я не хочу жить вдали от неё и малыша, которого она носит под сердцем.
Кроме того, жизнь без меня совсем не гарант спокойствия. Её могут всё равно найти и попытаться причинить мне боль, навредив моей женщине.
Выезжаю с парковки, на которой остановился, чтобы немного успокоиться и еду в сторону дома. Мне нужно взвесить всё и прийти к какому-то решению. Возможно, следует обратиться за помощью к отцу? В конце концов, он может поставить своего младшего сына на место.
Наверное.
Когда на телефон прилетает сообщение, я думаю, что Али решил написать мне то, чего не хватило смелости сказать, но сильно удивляюсь, увидев имя отправителя: Нежка.
Руки трясутся, но я всё равно открываю сообщение, потому что не привык жить в неопределённости. Вчитываюсь в текст, опасаясь, что с ней что-то случилось, и сильно удивляюсь её откровенности.
Нежка: «Саид, я соскучилась и хотела бы встретиться с тобой. Нам о многом нужно поговорить, и это очень важно для меня».
Она хочет встретиться?
Соскучилась?
Пытаюсь найти хоть какой-то подвох в столь простых словах и ловлю себя на мысли, что становлюсь таким же маниакальным, как и Али. Нежка просто сказала, что скучает. Я тоже скучал по ней и желал увидеться, но пока не мог подставлять под удар наше тайное убежище. Скорее всего, люди братца теперь будут хвостиком следовать за мной, чтобы докладывать ему о каждом моём шаге.
Решаю пока ничего не отвечать и позвонить Нежке позже, когда приеду домой, вот только заехав во двор, я тут же набираю своих людей и требую, чтобы не спускали с Али глаза. Мне важно знать, что он планирует делать, и где находится. Хочу, чтобы мне докладывали о каждой его встрече, чтобы доносили даже то, что он и во сколько успел съесть, если такое возможно. А я уверен, что для моих людей нет ничего невозможного.
Войдя в дом, я сразу же спешу в свой кабинет и плюхаюсь в кресло. Голова кружится, и я вспоминаю про сообщение Снежаны. Я должен ответить ей, должен сказать ей хоть что-то…
Не игнорировать же её признания в том, что соскучилась?
Решаю не
