Заметив их, Стив вскочил с водительского сиденья и, обойдя пикап, торопливо открыл дверь.
– Как она? – обеспокоенно спросил он, пока Брэд забирался внутрь и устраивал Изабеллу у себя на коленях.
– Она по-прежнему ядовита как змея, упряма как мул и твердолоба как коза.
Мастер с облегчением улыбнулся и включил мотор.
– Это значит, что с ней все в порядке, так ведь?
По мере того как больница оставалась все дальше, Брэд чувствовал себя спокойней.
– Да, – сказал он, – с ней все будет нормально.
Изабелла подняла свою здоровую руку и стукнула его по твердому как камень плечу.
– Черт побери, – закричала она, – не говорите обо мне так, словно меня тут нет!
– Я хочу доставить ее на место как можно быстрее, Стив.
– Конечно. Я понимаю.
– Вы меня слышите? Я же здесь и вполне способна…
– Я оставил свой самолет здесь неподалеку, на маленьком аэродроме, – продолжал Брэд. – Ты знаешь его?
– Нет проблем, босс, – кивнул Стив.
Босс, подумала Изабелла с горечью, босс! Тот самый мастер, который только и делал, что игнорировал все ее распоряжения в эти месяцы, теперь только и знает, что расшаркивается перед Брэдом.
Подумать только, в течение нескольких коротких мгновений, когда она пришла в сознание в больнице, она почти чувствовала благодарность к Джонсону, ведь она смутно помнила себя лежащей у него на руках, когда он высасывал яд из ее раны, помнила его голос, когда он торопил Стива, и заботливо шептал ей, что все будет хорошо, все обойдется, что он здесь, рядом, и не позволит ничему плохому случиться с ней.
По-видимому, яд скорпиона может вызывать такие галлюцинации!
Изабелла закрыла глаза и прошептала:
– Я тебя ненавижу, Брэд Джонсон.
Он взглянул на женщину, лежащую у него на руках. Ее шелковистые медные волосы были перепутаны, блузка грязная, на правой руке повязка, на лбу блестели капли нога.
– Ну что ж, ненавидь меня, чуть слышно прошептал он и, наклонившись, коснулся губами ее губ.
Он услышал смущенный вздох Стива и какое-то невнятное мычание, словно Изабелла пыталась что-то сказать, когда он прикрыл губами ее рот. Дрожь прошла по ее телу, но не от страха или гнева, а от чего-то скрытого, тайного, и вызвала ответное содрогание, пробежавшее по телу Брэда.
Он притянул Изабеллу ближе к себе, наслаждаясь ощущением ее мягкого тела, ставшего вдруг покорным и теплым в его объятиях, и тем, как рот ее открылся навстречу ему.
– Эй, босс? – раздался вдруг в тишине голос Стива. – Мы уже приехали.
Брэд встрепенулся. Он отстранился, но некоторое время еще смотрел на лицо Изабеллы. Темные густые ее ресницы медленно раскрылись.
Она смотрела на него молча, в глазах ее было смятение. Но вдруг она, словно очнувшись, напряглась в его объятиях и вперилась в него взглядом, которому позавидовала бы Медуза Горгона. Ему здорово повезло, что он тут же от этого взгляда не окаменел.
– А я была права насчет тебя, – прошептала она. – Ты, в самом деле, негодяй.
Брэд мог бы и поспорить с этим, но в данный момент у него не было такой возможности.
Как только они оказались на борту самолета, Изабелла, к удивлению Брэда, открыла флакончик с обезболивающими таблетками и проглотила сразу две.
– Что, рука болит?
– Немного, – сказала она ледяным тоном.
– Тебе не мешало бы успокоиться и немного вздремнуть, – посоветовал Брэд.
А она и успокоилась. К тому времени, когда самолет набрал высоту, голова ее откинулась на спинку сиденья. Краем глаза он видел, как она моргала, пытаясь бороться со сном, потом начала зевать. Еще через несколько минут Изабелла уже сладко спала.
Брэд облегченно вздохнул и почувствовал, как его мускулы начинают расслабляться. Он любил летать, особенно ночью. Ведь усыпанное звездами небо – самое лучшее место, где можно поразмышлять о самом важном спокойно.
Какого дьявола он ее поцеловал? В этом поступке скрывалась необъяснимая глупость, бессмыслица, но тем не менее даже присутствие Стива не остановило его.
Брэд снова посмотрел на Изабеллу, спящую рядом с ним. Она выглядела нежной, уязвимой и очень женственной, что только доказывало, как обманчив может быть внешний вид. На самом деле она же совсем другая – резкая и колючая. Или нет? Он ведь ощущал вкус ее нежных губ, видел внезапное смятение в ее глазах, чувствовал притягательную зрелость ее округлых грудей и бедер…
Невольно он сильнее сжал штурвал.
Что за чепуха! В Изабелле Найт не было ничего, что ему нравилось в женщинах. Она была полной противоположностью того, что он любил в них. Отчего же его бросает из крайности в крайность: от желания задушить Изабеллу к желанию целовать и ласкать ее?
И все по вине Энтони! Ведь именно Энтони отправил его с этим безумным поручением, побуждая к тому же действовать осторожно и тактично, точно он, Брэд, был какой-нибудь священник или юрист.
Он недовольно нахмурился. К чертям осторожность! Пришла пора довериться своей интуиции. Пора было разобраться с блефом, который затеяла Изабелла.
Или она приведет доказательства, подтверждающие это словесное соглашение, которым она бравирует, или же он улыбнется и скажет ей «до свидания», а компанию сделает законной собственностью Джонсонов.
А может, плюнуть на все, и пусть они сами разбираются с этим? Он ведь нефтяник, а не сыщик, и у него масса своих дел, а также мест, где ему необходимо побывать. Он никогда не позволял себе быть подолгу привязанным к одному месту или к одной женщине, а тут, пожалуйста: завяз, как в болоте, и только зря терял время.
На темном горизонте вдалеке показались цепочки огней того маленького аэродрома, где и начался этот бесконечный день. Брэд пошел на снижение, довольный, что наметил дальнейший ход действий.
Все, что ему оставалось, это доставить женщину, спящую рядом с ним, домой и уложить в постель.
В постель… От этой мысли кровь забурлила в его жилах и лицо опалило жаром. Он представил, как берет ее на руки, несет вверх по лестнице в темноте, как потом медленно снимает с нее одежду.
Да что же с ним такое происходит?! Он просто ненормальный. Торчать в этом городе и каждый день иметь дело с Изабеллой – тут поневоле свихнешься.
Прощай, Оклахома-Сити, подумал он. Прощай, Изабелла Найт. И да здравствует благоразумие, пусть возьмет верх здравый смысл.
Если бы он мог, он бы одобрительно похлопал себя в этот момент по спине, до того он был доволен собой. Вместо этого он просто широко, по-дурацки ухмылялся, глядя на быстро приближающуюся посадочную полосу.
Изабелла зевнула, потянулась – и замерла, затаив дыхание.
Ее кисть, нет, вся рука до плеча болела невыносимо.
