Большая горячая рука Маршалла скользнула ей под футболку и замерла у груди, давая Эве время привыкнуть к новым ощущениям. То же самое ей хотелось проделать с ним. На узком диване им едва хватало места. Неудивительно, что Маршалл не выспался прошлой ночью. А совсем рядом роскошная кровать с легкими, как перышко, подушками. Не отрываясь от губ, Эва встала с дивана, увлекая Маршалла за собой.
– На кровать, – выдохнула она.
Не прерывая поцелуя, осторожно переставляя ноги, будто исполняя медленный танец, Маршалл заставил Эву пятиться назад. Не размыкая объятий, сгорая от обоюдного желания, они миновали крохотную кухню и ванную и оказались на запретной территории. В спальне с плюшевым ковром на полу.
Маршалл обхватил ладонями лицо Эвы, продолжая целовать в губы. Его язык с энтузиазмом исследовал теплые глубины ее рта, она нетерпеливо потянула его на себя. Ноги дрожали, грозя в любую секунду предательски подогнуться, уронив ее на кровать. При мысли о том, что он последует за ней, накроет ее тело своим, дрожь усилилась.
– Эва, – прошептал он, она не обращала внимания, целенаправленно увлекая его к кровати.
Почувствовав сопротивление, она открыла глаза, увидела, что Маршалл отказывается ступить на ковер, и непонимающе посмотрела на него.
– Я такого не ожидал, – одними губами произнес он, взглядом указывая на кровать, на случай, если ее одурманенный разум не сразу сообразит, что он имеет в виду.
Эва снова потянула его на себя, но он не двинулся с места, расстояние между ними увеличилось, превратившись в зияющую пропасть.
– Я хотел всего лишь поцеловать тебя.
Аналогично!
– Мы можем продолжить в более комфортной обстановке.
Не желая демонстрировать отчаяния, Эва отпустила его руку.
– Если я лягу с тобой в постель, одними поцелуями дело не ограничится, – пояснил он, изо всех сил стараясь привести дыхание в норму.
– Для тебя это проблема?
– Мы же не в третьеразрядной придорожной гостинице.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты не похожа на девушку, занимающуюся сексом на первом свидании.
Неужели? А он, похоже, эксперт в этой области.
– Я не верю в приметы, только в обстоятельства.
– Хочешь сказать, сейчас тебе удобно поступать так, а не иначе?
Удобно поступать так, а не иначе. Да уж, высказывание, не придающее романтичности. С другой стороны, не в поисках романтики она засунула язык ему в рот пару минут назад. Хотела получить то, что он неосознанно обещал с первой минуты их знакомства.
Никаких ограничений.
Никаких правил.
Никаких последствий.
– Я устала от одиночества, Маршалл, устала от скорби, хочу, наконец, почувствовать что-то хорошее. – В его лице отчетливо читалась настороженность. Эва поспешила пояснить: – У меня нет иллюзий и планов на твой счет, я и сама хочу, чтобы все быстро закончилось, ведь мне нельзя отвлекаться от главного.
Ее слова его, похоже, не убедили.
– Я несколько месяцев не то что ни с кем не спала, даже ни к кому не прикасалась.
– Хочешь сказать, в шторм любой порт сгодится?
Их слияние действительно напоминает шторм, дикий и необузданный. И непродолжительный.
– Мы много пережили вместе за последние дни, и я доверяю тебе. Меня к тебе влечет. Ты нужен мне, Маршалл.
В его глазах отражалась целая гамма чувств.
– Но умолять не собираюсь. Ты или хочешь меня, или нет. В любом случае сон мой сегодня будет крепким и спокойным. – Вопиющая ложь! – А ты можешь сказать то же самое про себя?
Конечно же он ее хотел. Желание теснило грудь, сжимало мышцы, приковывало к месту. Он готов был взять то, что она предлагала, но что-то его останавливало. Что-то. И этого «чего-то» достаточно.
Приняв решение за обоих, она оттолкнула его плечом, намереваясь вернуться к просмотру фильма.
Маршалл преградил ей путь и шагнул на ковер, оттесняя Эву к кровати. В Средиземье шла жестокая схватка, раздавалось лязганье мечей, но Маршалл решительно закрыл дверь в спальню, погрузив их в темноту, где осталось место только звукам и запахам переполняющей их страсти.
Осторожно пошевелившись, Эва ощутила боль в теле. Встать с постели не удалось из-за тяжелой руки Маршалла, обнимающей ее. Если бы каким-то чудом она и ухитрилась забыть, как они провели эту долгую бессонную ночь, тело в красочных подробностях напомнило об этом. Ленивая нега до краев переполняла ее существо.
Предприняв несколько неудачных попыток выбраться из плена рук Маршалла, Эва покорилась судьбе. В конце концов, ничего страшного не произошло. В голове то и дело вспыхивали образы минувшей ночи, мучительным эхом отдаваясь в теле.
Маршалл продолжал безмятежно спать, зарывшись лицом в подушку. Эва могла бы лежать с ним вот так до самого полудня, когда он проголодается и неминуемо проснется. Но тут подал голос мочевой пузырь.
Предприняв более решительные действия, она сняла его руку с груди и спрыгнула с кровати.
– Доброе утро, – прохрипел он.
Когда последний раз она куда-то прыгала! Обычно она с трудом выползала из постели, скрежеща зубами при мысли о необходимости жить дальше.
– Доброе и тебе. Вернусь через секунду.
При мысли о том, что придется опорожнить мочевой пузырь в туалете, отделенном от спальни лишь тонкой стенкой, Эва неожиданно смутилась. После всего, что между ними было, это казалось особенно нелепым. Справив нужду и умывшись, она заползла обратно в теплую постель.
– Ты согреваешь куда лучше грелки, – сообщила она, прижимая к нему замерзшие ступни.
– Ну, так пользуйся.
Эва решила по максимуму зарядиться положительными эмоциями от кратковременной связи. Маршалл обнял ее сильной рукой, она даже вжалась спиной в его грудь.
– Как ты себя чувствуешь? – Его слова завибрировали вдоль ее позвоночника.
Не так-то просто ответить на этот вопрос. Она и не ожидала, что он его задаст. К счастью, он не мог видеть ее лица.
– Я? Что сказать? Ликую? Будто заново родилась? – Я ни о чем не жалею. Прошлая ночь была именно такой, как я и хотела. И даже больше. Ты великолепен, Маршалл.
Она почувствовала, как напряглось его тело.
– Вообще-то я спросил, имея в виду сегодняшний день, – неловко пояснил он.
Она непонимающе заморгала:
– А что сегодня?
– Годовщина.
Даже вылитое на голову ведро холодной воды не оказало бы более отрезвляющего воздействия. Эва тут же позабыла о теплом теле Маршалла и окунулась в пучину боли и отчаяния, едва дыша.
Трэвис. Ее бедный пропавший брат. Двенадцать месяцев без мальчика, которого она любит всю жизнь! А она позволила себе отвлечься на мужчину совершенно ей незнакомого.
