— Ты пахнешь, как всегда по утрам. — Он дышал ей в шею, и волна желания захлестнула Линду.
— Смесь душистого мыла, шампуня и чего-то еще, только тебе присущего. Этот запах опьяняет, — бормотал он, губами дотрагиваясь до ее кожи.
— А от тебя пахнет трудовым потом. — Она резко отстранилась.
— Ну, когда я впервые здесь появился, от меня пахло твоим любимым лосьоном, ты заметила?
Еще бы не заметить! Ее всегда с ума сводил запах специально для Ралфа изготовляемой смеси лимона, мускуса и еще чего-то.
— Знаешь, а я спал скверно. Что ж, если холодный душ дважды в день не помогает, может, сад миссис Хьюстон поглотит избыток моей энергии. Кстати, я чувствовал себя в этом смысле неплохо, пока ты не изволила явиться сюда в полуголом виде.
— Я вполне одета. — Она сердито дернулась и оказалась с Ралфом лицом к лицу. — Отпусти меня, я требую…
Он прижался к ее рту губами, не давая договорить. Поцелуй был желанным и долгожданным ответом на ее чувства. Линда подумала о своей груди, тесно прижатой к его, о тонком пеньюаре, бывшем, пожалуй, эротичнее наготы. Ралф языком разжал ей зубы, и Линда поняла, что не в силах сопротивляться.
— Миссис Хьюстон… — невнятно пробормотала она, запрокинув голову.
— Будет только рада увидеть утренний поцелуй супружеской четы. — Он говорил глубоким голосом, черные глаза горели огнем. — Позволь мне завершить приветствие.
Она предприняла слабую попытку остановить его, да где там! Линда вновь окунулась в теплую реку желания и блаженства, и ее понесло по течению. Как же Ралф хорош, как хорош…
— Ну а теперь скажи, что тебе это не понравилось. — он отстранился и теперь насмешливо смотрел на упругую высокую грудь жены, обтянутую шелком.
— Я не хотела, чтобы ты целовал меня. Я же сказала…
— Что не любишь меня? Да-да, помню. Но я просил сказать, что тебе не понравилось целоваться. — Он отступил и скрестил руки на обнаженной груди. — Скажи это, и ты окончательно превратишься в лгунью, любовь моя. Ибо твое тело определенно подает недвусмысленные сигналы. И если б не миссис Хьюстон, которая может вернуться в любую минуту и застать нас на месте преступления, то есть на полу своей кухни, я бы не удержался перед искушением дать тебе то, о чем ты так просила.
— Ты грубый, невоспитанный… Дурак! — Линда задыхалась от ярости, тогда как Ралф лениво усмехался.
— Я принимаю первые два эпитета, но что до третьего… — Он смерил Линду насмешливым взглядом. — Только не третий. Я осведомлен о своих достоинствах, Линда, и искусство любви — одно из них. Можешь упорствовать, сколько душе угодно. — В голосе Ралфа слышались металлические нотки. — Когда я сочту нужным, ты будешь моей и ничего ты с этим не поделаешь. И знаешь почему?
Линда молчала, сердито глядя на мужа, но внутри у нее все похолодело.
— Потому что тебе этого хочется так же сильно, как и мне, если не еще сильнее, — безапелляционно произнес Ралф уже знакомую ей фразу.
— Никогда.
Ее голос был едва слышен, но лицо Ралфа тотчас же потемнело, черты заострились.
— Ни от кого не слышал этого слова, и черт меня подери, если потерплю его от тебя.
Он бросил на нее такой взгляд, что у Линды душа ушла в пятки, и в раздражении вышел в сад.
Она смотрела ему вслед, любуясь уверенной походкой, слышала, как Ралф весело перекинулся парой фраз с миссис Хьюстон, возившейся во дворе, а затем начал перекапывать цветочную клумбу. В лучах солнца его загорелый торс казался отлитым из бронзы.
Вдруг Линда залилась смехом. Она смеялась долго, до икоты, почти до истерики. Ей пришло в голову, что никто в целом мире не поверит, что этот мускулистый гигант, вкалывающий в саду одинокой старухи, не кто иной, как мультимиллионер Ралф Бьюмонт, известный всему деловому миру. Немного успокоившись, Линда налила себе чаю и с чашкой в одной руке, тостом — в другой бежала с поля боя, не дожидаясь, когда миссис Хьюстон вернется на кухню.
— Я его ненавижу. Он все делает нарочно и работает здесь тоже нарочно. — Неожиданно для себя она заметила, что говорит вслух, сидя одна в комнате. — Ну зачем ему все это, почему бы просто не уйти?
Но в глубине души Линда знала ответ. Потому что никто его до сих пор не бросал, едва ли даже пытался бросить. Линда из первых рук знала о поистине сумасшедшем успехе, которым Ралф всегда пользовался у женщин. Но ведь он же сказал, что не хочет моего возвращения и больше не любит! Она обвела комнату невидящим взглядом. Просто ему хотелось удостовериться, что он все еще может переспать со мной, если захочет. Неужели в этом и заключается для него сущность брака? Да нет, не может быть, хотя Линда уже ни за что не могла бы поручиться. Ралф стал другим, совершенно другим, но ведь и про меня можно сказать то же самое.
Единственное, в чем она была уверена, — ни в коем случае нельзя оставаться с ним наедине. Любой ценой надо избегать этого. Взгляд Линды остановился на зеркале в дверце старого платяного шкафа. Она оценивающе осмотрела себя. Ее утонченная красота, сразу же привлекшая внимание Рал фа, большую часть жизни доставляла ей только неприятности. Зависть Мегги переросла в ненависть, суровые до аскетизма дядюшка и тетушка не одобряли ее привлекательности.
Да и сейчас моя внешность — постоянное искушение для Ралфа. Даже теперь, когда он презирает меня, что, как не моя красота, заставляет его упорствовать? Неужели он любил меня только за это? Горько вздохнув, она отвернулась от зеркала. Кто знает? Возможно, я принимала желаемое за действительное.
Когда пришло время отправляться на работу, Линда взяла себя в руки и успокоилась. Она собрала волосы в тугой пучок на затылке, надела ниспадающую мягкими складками юбку и мешковатую майку. На лице ни следа косметики. Совершенно заурядная внешность. Взгляду не на чем задержаться. Поделись она с кем-нибудь своими выводами, ее подняли бы на смех. Нежная шелковистость и изумительный цвет кожи, огромные яркие, словно лесные фиалки глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, золотистые волосы — Линда просто не замечала всего этого. Точно так же ей было невдомек, что свободная одежда не скрывает, а, наоборот, подчеркивает достоинства фигуры.
Сделав глубокий вдох, Линда покинула свое укрытие, инстинктивно чувствуя, что Ралф поджидает ее в палисаднике. Все утро он работал в саду за коттеджем, она слышала, как он переговаривался о миссис Хьюстон, а во время ланча из кухни доносился его веселый смех, но Линда продолжала отсиживаться в своей комнате.
И вот теперь, когда настала пора уходить, он наверняка подкарауливает в палисаднике, как хищник свою жертву, терпеливо, уверенный в успехе. А значит, не встретиться с ним невозможно. Линда стиснула зубы и распахнула входную дверь.
