— За прекрасное время в Пальме, — предложила она.
— За прекрасное время с тобой, — поправил он. — Сегодня во второй половине дня у меня масса дел в отеле, — продолжил Рихард. — Это значит, что, к сожалению, я не смогу с тобой остаться. Зато мы сможем что-нибудь предпринять вечером. Я так хочу побыть с тобой, Кармен.
Она вспомнила о «порше» в гараже и чемодане этой чужой женщины. Ей потребовалось сделать над собой большое усилие, чтобы не призвать его немедленно к ответу. Потому что хотелось заставить его немного потомиться, помучиться из-за своего драгоценного автомобиля. Она-то знала, что «порше» вовсе не в Безье и не в мастерской.
— Сегодня вечером я иду с отцом на прием, поэтому мы не сможем увидеться, — ответила она.
Рихард выглядел разочарованным.
— Я так радовался свиданию с тобой, любимая.
— Не получится. Отец попросил меня оказать ему маленькую любезность, и я не могла отклонить его просьбу.
— Похоже, ты не в восторге от моего возвращения.
— Я ждала тебя вчера вечером. — Ее голос по-прежнему звучал холодно и отчужденно.
— Я все тебе подробно объясню, — пообещал он. — Но давай сначала поедим, хорошо?
— Я с нетерпением жду твоего рассказа, — сказала Кармен и взяла меню. Ее слова соответствовали действительности. Ей было страшно любопытно, какую ложь нагородит ей Рихард. Однажды она выяснит, что на самом деле произошло между Рихардом и этой незнакомкой, и после этого даст ему от ворот поворот.
В «Евротель» они вернулись уже после десяти. Неподалеку от гостиницы поужинали и теперь рука об руку бежали вниз к морю. День был замечательный. Катрин узнала массу интересного об острове, очень многое увидела. А в рощах Кан-Пикафорта они совершили долгую романтическую прогулку. Катрин была необыкновенно счастлива.
— Еще совсем тепло, — заметила она. Себастьян рассказал, что рядом есть узкая полоска красивого песчаного пляжа, где невысокие пинии растут прямо у моря. Туда они сейчас и направлялись.
— Это же лето, — ответил Себастьян. — Я люблю лето. Для меня это самое лучшее время года. Дни солнечные, длинные, теплые, а ночи слишком хороши, чтобы спать.
— Мне тоже нравится лето, — сказала Катрин и посмотрела на море. — Летом себя чувствуешь просто замечательно.
Она неожиданно споткнулась, он ее подхватил. И в этот момент что-то между ними изменилось. Катрин почувствовала близость его тела, когда Себастьян привлек ее к себе и поцеловал. Ей вдруг стало трудно дышать.
Сквозь тонкую рубашку она ощущала тепло его кожи, ей захотелось коснуться ее, погладить, прижаться к ней.
— Это уже недалеко, — негромко промолвил Себастьян, оторвавшись от нее. — Мы скоро придем и будем там одни. В это время на маленьком пляже наверняка никого нет.
— Мы могли бы поплавать, — прошептала Катрин.
Себастьян окинул ее горячим, пылким взглядом.
— О да, — согласился он. — Мы так и сделаем, и это будет чудесно.
Так они и шли дальше, крепко обнявшись, пока вдруг не кончился каменистый берег и под ногами захрустел мягкий влажный песок. Все было точно так, как рассказывал Себастьян. На фоне ночного неба темной стеной выделялись пинии, весь день дарившие благодатную тень купальщикам. Себастьян и Катрин, как дети, побежали вдоль пляжа, потом он снова обнял девушку и его жаркие губы нашли ее рот.
— Не целуй меня так, Себастьян, — попросила она. — Ты сводишь меня с ума.
Он засмеялся. Провел кончиком языка по шее Катрин. По спине у нее пробежали мурашки. Влечение к нему лишало ее воли.
— Мы ведь собирались поплавать, — тихо напомнила она.
Себастьян отпустил ее, расстегнул рубашку и небрежно бросил ее на песок. Потом снял ботинки, белые носки и брюки. Когда на песок полетели плавки, Катрин на мгновение задержала дыхание.
— В чем дело? — спросил он, обнаженный, стоя перед ней в лунном свете. — Ты хочешь купаться в платье?
Катрин завороженно разглядывала его. Затем освободилась от бледно-голубого платья, принадлежавшего Клаудии, и сбросила босоножки. Теперь на ней остались лишь крохотные белые трусики, и она заметила, что взгляд Себастьяна прикован к ним.
— Как ты красива, — вымолвил Себастьян, скользнув заблестевшими глазами по ее груди. — Разденься до конца, любовь моя.
Она стянула с себя трусики и позволила им упасть на песок. Себастьян ласкал взглядом ее стройное тело, он пришел в возбуждение, этого нельзя было не заметить. Ей хотелось, чтобы он обнимал ее, прижимал к себе, делал с ней все те чудесные вещи, которые позволяют себе двое любящих.
— Ты хотела плавать, так пойдем, — сказал Себастьян, схватил Катрин за руку и потянул за собой в море.
Они упали в теплые волны, как в объятие. Плыли рядом по лунной дорожке, улыбаясь друг другу, словно зная общую тайну. Оба понимали, что этой ночью произойдет что-то необыкновенное.
Время будто остановилось, и снова их охватило ощущение, что они одни на всем свете. Потом они вернулись на берег, и Катрин опустилась на песок, еще хранивший тепло солнца.
Себастьян, стройный и красивый, тоже вышел из воды. Он улыбался Катрин. Нигде не было ни души… Они остались совершенно одни.
Она мечтала, чтобы Себастьян приласкал ее, и он, казалось, прочитал ее мысли. Он целовал Катрин, а его руки исследовали ее тело — осторожно, бережно и возбуждающе. Себастьян погладил ее грудь, на что немедленно отреагировали соски. Они жарко и твердо уперлись в его ладони. В игру включились его губы. Катрин лишь тихо постанывала. Она тоже гладила его тело, чувствуя под ладонями крепкие мышцы.
— Иди ко мне. Иди ко мне весь, — шепнула она. — Себастьян, я очень хочу тебя.
Он склонился над ней.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Я очень люблю тебя, Катрин.
Она жадно смотрела на него, чуть приоткрыв мягкие губы.
— Я тоже люблю тебя, — призналась она. — О, Себастьян… — Она обняла его и потянула на себя, с готовностью открывшись для него.
Себастьян вошел в нее твердо и уверенно, и, когда он начал ритмично двигаться, когда Катрин ощутила его глубоко, глубоко в себе, она подумала, что еще никогда в жизни не испытывала ничего прекраснее.
Страстный, напористый ритм подхлестывал ее, увлекая туда, откуда не было возврата. Она не могла больше сдерживаться. Вскрикнув, Катрин погрузилась в потрясающий экстаз.
В следующий момент то же произошло и с Себастьяном. Прижавшись губами к шее Катрин, он со стоном отдался наслаждению.
Это было прекраснее всего, что Катрин когда-либо доводилось испытать. Она продолжала обнимать Себастьяна, чувствовать его тепло, его нежность, а он целовал и ласкал ее…
