class="p1">— Кто следил за мной? — этот вопрос все еще не давал мне покоя.
— Подумай своей красивой головкой…
Чтобы передавать обо мне информацию и видеть каждый мой шаг, эта сука должна быть довольно близка со мной. Из всего окружения круг подозреваемых тут же сузился до двух человек. Света или Настя?
Размышление и анализ поведения соседок привели меня к желаемому ответу. Я поняла, кто продал душу этому дъяволу.
— Настя… сука…
Сергей лишь улыбнулся и беззвучно изобразил аплодисменты. Я была права.
Сначала все указывало на Светку, но потом я стала копать глубже. Окончательно подтвердила мои выводы перемена в поведении и внешнем облике Насти. Если они с Владом просто друзья, то должен быть еще кто-то, ради кого она прихорашивалась. Соседка никогда не упоминала другого парня. Она скрывала его. Настя была влюблена все это время в мои личный кошмар, она работала на Сергея и любила его.
Дорога заняла много времени. Тишина и предчувствие предстоящего ужаса заставляли ежится. Холодок пробегал по всему телу. Ком в горле не проходил с самого отъезда. Я отодвинулась от Сергея на максимальное расстояние и прижалась к боковой двери.
— Как долго я должна пробыть у тебя? — я согласилась на все это, не уточнив конкретную продолжительность. Я слепо пошла за ним, не зная, как долго он собирается меня держать в доме.
— Пока я не буду сыт тобой.
— А что потом? Ты просто отпустишь меня?
— Это будет зависеть от твоего поведения, — Сергей смотрел в окно и поглаживал свой подбородок пальцами.
Я вспомнила, как раньше он всегда говорил, что никогда не насытиться мной. Обещал, что будет всегда желать меня. Он шептал о том, что ему всегда мало моего тела, что всегда хочется еще и еще…
— Ты говорил, что никогда не насытишься мной, — я повернулась и посмотрела в его сторону. Если давние слова подонка были правдивы, то он никогда не отпустит меня.
— С тех пор ничего не изменилось. Я всегда чувствую голод, когда вижу тебя. Эти годы без твоего прекрасного тела чуть не свели меня с ума, — он отчетливо произносил каждое слово. Когда мужчина повернулся, я заметила, что его глаза уже потемнели. Мне известно, что это значит. Лицо подонка всегда становилось безумным, взгляд чернел, а на губах появлялась кривоватая ухмылка, когда он был возбужден. Он смотрел в мои глаза, его ноздри раздувались все сильнее. Напряжение витало в воздухе. Сергей был похож на пантеру, готовящуюся к прыжку.
К моему счастью, мы приехали. Машина остановилась и зрительный контакт прервался. Я облегченно выдохнула. На минуту показалось, что даже стало легче дышать. Однако, как только я вышла, удушающий комок снова вернулся и перекрыл доступ кислорода.
Мой прежний дом все также возвышался над кронами деревьев. Он был похож на средневековую усадьбу. Раньше меня привлекало и восхищало величие этого строения. Его массивные каменные стены доставали, казалось, до самых облаков. Окна смотрели на тебя в любой части уличной территории. Сейчас же махина ассоциировалась с домом графа Дракулы. Прежде прекрасные камни источали зловещие импульсы. Вороны, слетавшие с крыши, также пугалию. Это был замок ужасов, а никак не дворцовых балов и романтических новелл.
Сергей подошел ко мне и взял за руку. Он вышагивал с улыбкой на лице и тащил меня за собой.
Внутри дома все оставалось по-прежнему. Даже мои детские рисунки на стене в гостиной висели на старом месте. Это было жутко. Сергей ничего не переделал за эти годы. Он оставил все так, как было до моего отъезда.
Я не хотела особо задерживаться и рассматривать обстановку. Из памяти пока не стерся ни один уголок этого дома.
Нужно было как можно скорее увидеть маму. Я кинулась на лестницу, чтобы подняться на второй этаж к заветной двери. Ноги сами по себе перешли на бег. Пятки стучали по полу.
Мама там, она ждет меня!
Распахнув дверь в мою детскую, я замерла на месте. Шок застопорил мои движения. Внутри было пусто. Никого. Там не было ни единой души. Только мебель. Аккуратно застеленная кровать, шкаф и телевизор на стене.
На всякий случай я прошла дальше внутрь. Возможно, я просто не заметила. Поворот вокруг себя также не помог. Мои надежды не оправдались. Комната была пуста. Получалось, что подонок обманул меня. Отчаяние тут же залило все внутренности, стало трудно дышать.
Слезы брызнули из моих глаз, я приложила руку к груди, чтобы хоть как-то унять бешеное сердцебиение, что разрывало грудь. Подонок! Он лгал! Он соврал мне, а я повелась! Я поверила ему, как наивная ослица!
Пока я пыталась унять разбушевавшиеся нервы и совладать с собой, щелкнул замок. Теперь я была заперта.
Отсчет начался. Первый день моего пребывания в этой комнате. Я примерно понимала, что меня ждет. Но это была не та ситуация, когда ты знаешь, что будет дальше, и от этого чувствуешь себя уверенно. Нет… от осознания жестокой действительности становилось лишь страшнее.
Завтрак обед и ужин сегодня отсутствовали. Абсолютная тишина, безделье и одиночество заставляли стрелку часов стоять на месте. Каждая минута тянулась вечность. Я не могла спать, стоять или сидеть.
Он приходил ближе к вечеру. Увидев его силуэт в дверном проеме я сжалась и забилась в самый дальний угол комнаты. К моему счастью, вдимо, сегодня разгрузочный день. Чудовище не вошло внутрь комнаты и не дотронулось до меня. Он просто стоял в дверном проеме и рассматривал мое тело сумасшедшим взглядом. Потом достал свой член из ширинки брюк и начал дрочить.
Его сумасшедшее лицо и черные глаза пугали меня несколько меньше, чем раньше. Но все-равно было страшно. Он впивался в меня взглядом и надрачивал член, рыча что-то несвязное. Будто передо мной в тот момент был не человек, а демон.
Все время, что он был тут, я смотрела прямо в его глаза. Сидела на кровати и не отводила взгляд. Нельзя… Нельзя проявлять слабость. Больше не хочу бояться, но все еще боюсь…
Меня трясло от мерзости происходящего, но я справилась. Я молодец. Я пережила это.
Не знаю как долго еще я смогу оставаться в адекватном состоянии. От недосыпа, нервов и голода мое сознание начало немного помутняться. Возможно, хорошенько проплакаться и выспаться это именно то, что мне сейчас нужно…
Второй день здесь. Я не ела и не пила ничего с прошлого утра. Чудовище намеренно морит меня голодом. Это его излюбленная пытка. Издевательства
