Она молча смотрела на его рот, как он выговаривал неслышные ей слова, и чувствовала, как все вокруг наваливается на нее, мир превращается в тоннель, куда ее влечет с неудержимой силой… Наступила темнота, словно кто-то неожиданно выключил свет, а потом вдруг она увидела склоненное над ней лицо.
Придя в себя, она поняла, что лежит на диване на веранде, а Зак с сердитым видом сидит рядом и смотри на нее.
– Ты плохо питаешься, – резко проговорил он. – Вон как похудела, одни кожа да кости….
Этого она уже не могла вынести. Виктория не знала, плакать ей или смеяться.
– А ты чего ожидал? Когда на душе кошки скребут, трудно сохранять цветущий вид. Одно утешение, что время лечит и все когда-нибудь заканчивается. – Господи, ну какого лешего он приперся! Одному богу известно, каких усилий ей стоит не разреветься.
– Предполагаешь, что у меня чувств нет? – спросил он, угрюмо поджав губы. – Нам надо поговорить серьезно, – продолжил он.
– Что ты вообще здесь делаешь?
– Так, проходил мимо, решил заглянуть, – ответил он с издевкой. – А ты что подумала?
– Я думала, что никто не знает, куда… – ее голос прервался.
– Куда ты от меня сбежала? – закончил он. – Меня ты меньше всего хотела бы увидеть. Это и ежу понятно. Мне пришлось долго тебя разыскивать. – Он неожиданно замолчал, глубоко вздохнул и пристально посмотрел на нее. – Тебе лучше?
– Лучше? – Ей вдруг показалось, что он имеет в виду ребенка, но потом она поняла, что он интересуется ее самочувствием. – Да… Конечно. Просто очень жарко.
– Жарко? – Его взгляд скользил по ее бледному красивому лицу, рассыпавшимся по плечам волосам, хрупкой фигуре. – Тебя еще ветром не сдувает? – иронично поддел он ее.
– Пока нет. – Она с неожиданным проворством спрыгнула с дивана, но очередной приступ слабости заставил ее пошатнуться. – Теперь, когда ты проявил достаточно заботы и участия, не лучше ли тебе удалиться? Не помню, чтобы я тебя приглашала.
– Надо было оставить тебя валяться перед дверью? – обиженно проворчал Зак.
– Да! – Заметив его изумление, Виктория с вызовом добавила: – До твоего появления со мной такого не случалось.
– В самом деле?
– Зак, я хочу, чтобы ты ушел. Ушел немедленно.
– Но я только… – возразил было он.
– Я настаиваю. – Виктория решительно подняла подбородок.
Вижу, что настаиваешь, – его глаза стали холодными. – Но нам есть что обсудить, ты не находишь?
– Мы уже все обсудили. – Раньше она не замечала, насколько он выше ее ростом. – Уходи, прошу тебя.
– Боже мой! – вскричал Зак – Что же это такое происходит? С каких пор ты не хочешь меня видеть, женщина?
– Не смей так меня называть, – сквозь зубы процедила Виктория, с ужасом чувствуя позыв тошноты. – Я тебе не «женщина», оставь такое обращение для… – Она не смогла выговорить имя Джины и просто закончила: – Для других.
Она сама не верила, что может разговаривать с ним в таком тоне. Зак Хардинг был таким самоуверенным, таким непобедимым, безжалостным к тем, кто становился у него на пути. Это пугало ее с самого начала их отношений, еще несколько месяцев назад, – пугало и манило одновременно. Но теперь все изменилось. Она получила урок на всю жизнь.
– Извини, я больше не буду. – Зак немедленно взял себя в руки, совершенно обезоружив этим Викторию. – Но ты меня выслушаешь, Тори. – Ее бледность и нервная дрожь вдруг заставили его резко изменить тему: – А сейчас тебя надо покормить.
– Покормить? – Она уставилась на него как на сумасшедшего. – Я совсем не голодна, я тебе уже говорила…
– А сейчас я тебе говорю… – Он решительно скрестил руки на груди. Виктории оставалось только беспомощно наблюдать, как он закрывает дверь и с хозяйским видом расхаживает по ее жилищу.
– Я черт знает сколько времени добирался сюда, смертельно устал и проголодался. К тому же, – пресек он попытку Виктории возразить, – обещаю, что, как только мы с тобой пообедаем и немножко поболтаем, я уйду.
– Я бы предпочла, чтобы ты ушел до обеда, – мрачно вставила Виктория.
– Не получится, Тори, – решительно отмахнулся Зак, и Виктория поняла, что спорить бесполезно.
Но она все-таки попыталась.
– Ты не имеешь права врываться в чужой дом.
– Имею. Или ты позабыла, что я твой муж?
– Только пока не получу развода.
– Это ничего не меняет. По закону ты все равно моя жена, Тори.
– Это же смех, а не брак. – Виктория произнесла это еле слышно. – Он же продлился всего один день.
– И ночь. – Его темные глаза недобро сощурились. – Не забудь про ночь, Виктория. Брак успел обрести силу.
* * *
Если бы она могла это забыть! Щеки ее порозовели. Виктории было девятнадцать, когда она вышла замуж. Зак был старше на шестнадцать лет. Их роман, длившийся четыре месяца, был похож на сказку. В день свадьбы невеста в белых кружевах и бутонах флёрдоранжа казалась воплощением невинности. Виктория очень нервничала, стыдясь своей неопытности. Но ночью… Ночью в ней пробудилась далеко не невинная страсть. А ведь поначалу она ужасно стеснялась, не зная, как себя вести с таким искушенным мужчиной, как ее муж.
Они познакомились в день ее возвращения из Румынии, где Виктория целый год проработала в сиротском приюте, прежде чем поступить в университет.
Их познакомила ее мать. Корал Чийли-Браун устроила небольшую вечеринку по случаю возвращения дочери «из этой ужасной страны» (как она называла Румынию), а точнее, просто потому, что сама не могла прожить и недели без светских тусовок и вечеринок. Виктории никогда не забыть то удовлетворенное выражение, которое появилось на лице Корал, когда она заметила, с каким интересом Зак глядит на ее дочь. Тогда она не знала истинных причин, побудивших ее мать добиваться их союза.
– Виктория? – Голос Зака вернул ее к действительности. – Надеюсь, в этой конуре есть кухня?
– Кухня? – Она рассеянно кивнула. – Там… Но если хочешь есть, готовь сам.
– Конечно, сиди и отдыхай, – усмехнулся Зак, – я все приготовлю сам.
– Ты? – Если бы он пустился в пляс, она бы не так удивилась. – Ты умеешь готовить?
– Умею, – самодовольно ответил он. – Я умею еще массу вещей, о которых ты и не подозреваешь. Отдыхай, думай о прекрасном, а когда будешь не такой измученной, продолжим драку.
Не дожидаясь ответа, он прошел на кухню и загремел кастрюлями. По правде говоря, отдых ей и впрямь не помешает. Виктория поудобней устроилась в кресле. Хотя она и не завтракала утром, торопясь к врачу, есть не хотелось. Виной этому, наверно, жара и непрекращающаяся тошнота и головокружение. А неожиданный приход Зака подкосил ее окончательно. От него все ее беды.
