— Там, где вас поселили, была холера, — пропела Настя. — Всю семью увезли в больницу, — теперь она наслаждалась произведенным на меня эффектом. — Только ты не бойся, там все продезинфицировали.
— Вообще-то мне прививку сделали!
Она, как мне показалось, была слегка разочарована.
Я с тоской смотрела в сверкающую морскую даль. Море было так близко, наверное, можно было пройти к нему, спустившись по одной из улочек, справа или слева от нашей виллы, весь путь не занял бы и получаса. Но уйти одной — об этом не могло быть и речи.
— Ты ходишь на пляж? — спросила я у Насти.
— Иногда, когда у папы есть время, он нас возит на машине.
— Иногда? Но ведь море — вот оно. Рядом!
У Насти округлились глаза от удивления:
— Нет, туда нельзя, там местные… ты же видела. Да и грязно к тому же…
Об этом я как-то не подумала. Что ж, оставалось вздыхать и облизываться, глядя на сверкающую даль в жемчужной дымке, и представлять себе что-то такое, расплывчатое, чудесное, нежное… Как в рекламе «баунти». Пока я мечтала, Настя рассказала, что учится в русской школе при посольстве и еще занимается рисованием. В ее комнате было множество акварелей, они висели на стенах, лежали на столе в пухлых папках и альбомах. На них я видела белые дома, белое небо с желтым солнцем и бирюзовое море. Все, как в жизни.
Я спросила у нее, почему город, в котором она живет, и страна называются одинаково.
— Это же просто, — объяснила Настя. — С арабского «Алжир», или «Эль-Джазир» — «страна островов». Здесь в море разбросано много мелких островов, название сохранилось с древних времен, — она махнула рукой в сторону моря, я тоже туда посмотрела, но никаких островов не заметила.
— Понятно, — хотя понятнее не стало, но я зачем-то поделилась: — Эль-Джазир, по-моему, звучит гораздо красивее Алжира, — сказала я.
Папа приехал на следующий день в микроавтобусе. Причем не один. С ним прибыли восторженный Гена и еще один человек. Как оказалось, он папин коллега, Александр Павлышев, он тоже приехал встречать свою семью. Именно с его женой и дочерью мы разминулись в Москве.
За рулем был водитель-алжирец, как мне объяснили «на всякий случай». Мол, в стране до сих пор неспокойно, возможны всякие инциденты и даже теракты. Я кивнула в ответ, но про себя удивилась: как можно думать о терактах, войне и смерти под этим жарким солнцем и небом цвета бирюзы, кому придет охота убивать, вместо того чтоб лежать на пляже, плавать в тягуче-соленом море или сидеть в одной из многочисленных кофеен, попивая обжигающий смоляной кофе или холодный оранжад и расслабленно созерцая белый город, амфитеатром спускающийся к морю. Город был действительно прекрасен, как и мое настроение.
Впереди у нас были целые сутки, и любезный Гена предложил устроить экскурсию по городу.
Разумеется, мы согласились. Я читала в Интернете, что Алжир раньше был французской колонией, потом алжирцы отвоевали у французов независимость. И вот уже полвека живут самостоятельно. Французы уехали, но город сохранил европейские черты. Залитый солнцем Алжир казался ослепительно белым, томным, роскошным, хотя и по-восточному грязным… По улицам и площадям неспешно шагали по своим делам мужчины и женщины, одетые вполне по-европейски, привычно. Правда, попадались изредка женщины в халках и лааджарах, но, как объяснил Гена, это, скорее всего, провинциалки. В столице и крупных городах национальную одежду не носят. В результате продолжительной гражданской войны алжирские женщины получили равные права с мужчинами, так что теперь никто не может заставить женщину сидеть взаперти.
Мама хмыкнула недоверчиво.
— Ну-ну, — насмешливо произнесла она. — Не один десяток лет должен пройти, чтоб изменилось само отношение к женщине.
Гена не стал спорить, просто переключился на другую тему.
А на следующий день мы встречали в аэропорту семью дяди Саши Павлышева. Прилетели его жена Светлана с дочерью Юлей. Мы стояли в зоне прилета. Из толпы прилетевших вырвалась длинноногая угловатая девчонка с коротким каштановым каре и с криком «Папа!» бросилась Павлышеву на шею. Следом подошла улыбающаяся женщина, взглянув на нее, я сразу догадалась — Юлина мама. Счастливое семейство обнялось. Пока они обнимались, я стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу. Потом Светлана оторвалась от мужа и переключилась на нас. Пожала всем руки, подтолкнула ко мне смеющуюся Юльку и вдруг, словно опомнившись, оглянулась: за ее спиной маячили двое — высокий тощий парень с густой шевелюрой темных волос и девчонка-кубышка с замечательной пышной гривой, длинной и вьющейся. Пожалуй, только этим они и были похожи.
— Знакомьтесь, — представила она, — это Юля, наша доча, а это Георгий и Анечка — дети нашего доктора.
Я назвала свое имя. Юлька энергично схватила мою руку и несколько раз встряхнула. Георгий чуть склонил голову, типа, поздоровался? Его сестра смущенно пискнула что-то, я не разобрала.
— Все, ребята, грузимся, — распорядился мой папа, все засуетились, разбирая багаж. Я хотела тоже взять чью-то сумку, но Георгий меня опередил. Молча подхватил поклажу и направился к выходу из здания аэропорта. Даже не обернулся ни разу. Юлька догнала меня, подмигнула и прошептала:
— Видела, важный какой. — Она хихикнула. — Студент из меда, первый курс, а строит из себя… — закатила глаза и расхохоталась.
С Юлей мы сразу нашли общий язык. Аня все время пряталась за брата, а он показался мне надутым букой. Подумаешь — студент!
Глава 2
Русская территория, или Контракт
Ехали мы долго. Сначала дорога шла вдоль моря, потом начались апельсиновые рощи и поля. Мы проезжали через какие-то городки или поселки, останавливались у придорожных ресторанчиков. Юля глазела в окно, громко вскрикивала, все время фотографировала на телефон, крутила головой и задавала бесконечные вопросы. Георгий и его сестра помалкивали. Я время от времени посматривала на него, и всякий раз видела точеный профиль, густую прядь, закрывшую от меня добрую половину его лица. «Оглянись же, оглянись! — приказывала мысленно. — Посмотри на меня!» Но гордый Георгий даже ухом не повел. Я разозлилась и решила не обращать на него внимания.
— Зачем тебе столько снимков? — спросила у Юли. — Все равно ничего интересного.
— Да ты что! — воскликнула она. — Мне надо как можно больше всего наснимать. Потом выложу у себя на странице, все обзавидуются! Из моих друзей еще никто не был в Африке, представляешь! Я первая! — Она смолкла, посмотрела на меня с неподдельным ужасом. — Ох, слушай, я же не спросила, там Инет есть?
