– Не кричи на меня. – Зубы стучали, яростного отпора грубияну не получалось.
– Я не кричу.
– Нет кричишь. – Яркой зеленью вспыхнули глаза на бледном лице девушки. – Я замерзла, а не оглохла.
Алан глубоко вздохнул. Возможно, он и повысил голос. Господи, да есть ли на свете человек, кому удавалось бы завести его так быстро, как Трэлле Кэтэр?! Его пальцы сжали толстую керамическую кружку.
– Буду говорить тише, – сказал он, контролируя голосовые связки.
– То-то же!
Вот ведь какая – всегда будет настаивать на своем, никогда не уступит в споре! Ее упрямства хватило бы на десятерых. И так было всегда, с тех пор как он помнил ее еще ребенком.
– Хорошо, сейчас я не кричу на тебя. Я предельно вежливо прошу снять эту промокшую насквозь одежду, прежде чем ты заболеешь воспалением легких. Если ты, разумеется, не очень сильно возражаешь против этого. – На этот раз тон был далек от повышенного, а просьба звучала скорее издевкой.
Трэлла взглянула на мужчину и опустила глаза, но он успел заметить в них слезы.
– Я не могу справиться с молнией, – проговорила девушка.
Конечно, не может. Этими пальцами, застывшими от холода, разве ухватишь металлический язычок замка? Перчатки она, должно быть, стащила зубами. Ругая себя за собственную несообразительность, Алан присел на корточки и взялся за неподатливую молнию.
Трэлла плотно сжала зубы, пытаясь остановить дрожь, и посмотрела на тяжелый локон светло-золотистых волос, упавший на лоб ее спасителя. Если бы пальцы не потеряли чувствительность, она бы с удовольствием отбросила этот локон со лба. И, возможно, получила бы за это по рукам. А тот уже стаскивал с нее куртку. Вряд ли даже обратил внимание, что перед ним уже совсем другая Трэлла. Наверняка до сих пор видит в ней ту маленькую девочку, которая вечно увязывалась за ним и Солом, надоедая своей назойливостью. Куртка наконец полетела на спинку кровати.
– Что ты делаешь? – Девушка схватила его за руки, потянувшиеся к низу серого свитера.
– Освобождаю тебя от мокрой одежды, – ответил мужчина, удивленно взглянув на нее.
– Я сама могу справиться! – Ее слова прозвучали бы более резко, если бы не дрожь.
– Разумеется, можешь, – ответил Алан, и тем не менее попытался стянуть свитер.
– Я не позволю раздевать меня.
– Ты так кричишь, будто я ни разу не видел тебя без одежды, – рявкнул он сердито.
– С тех пор как мне исполнилось пять лет, не видел. – Сверкая глазами, девушка смотрела на Кольта до тех пор, пока тот не поднял руки вверх, показывая, что сдается.
– Прекрасно. Раздевайся сама. – Он выпрямился и, сложив руки на груди, встал в выжидательной позе.
– Отвернись!
– Отвернулся.
Господи, ведет себя как последняя идиотка! Он действительно не раз видел ее голенькой. Хорошо, допустим, ей уже не пять лет, но она все та же младшая сестра Сола. И это обстоятельство делает ее таким же запретным для него плодом, как если бы эта рыжеволосая дурочка была монахиней. Единственное, что требуется, это заставить ее снять с себя мокрую одежду и лечь под одеяло. Не соблазнять же ее он собирается, черт возьми!
Раздраженный вскрик заставил Алана обернуться. Серый свитер лежал на полу, но теперь предстояло сражение с верхней пуговицей на джинсах. Если ей удастся справиться с застежкой, то уж шнурки ботинок она не одолеет ни за что.
Не давая девушке шанса снова затеять перебранку, он быстро опустился перед ней на колени и ловкими движениями развязал шнурки. Затем снял с нее мокрые шерстяные носки. Ступни ног ледяные, но признаков обморожения не было, с облегчением отметил Алан. Не обращая внимания на ее сердитый взгляд, он выпрямился, поднимая девушку за собой, и начал расстегивать джинсы.
Стаскивая с нее мокрую жесткую ткань, он впервые подумал о том, что хотя Трэлла, несомненно, является младшей сестренкой его лучшего друга, но она и впрямь уже далеко не ребенок. Он с трудом стащил брюки с бедер. Да она просто взрослая женщина! Нашел же время заметить это!
А взрослая женщина смотрела вниз на кудлатую голову любимого, склоненную у ее ног. В своих мечтах она не раз воображала его в такой позе. Правда, детали при этом рисовались совсем иными. Белая простая майка и хлопчатобумажные трусики не имели ничего общего с черным шелком кружевного белья, украшавшего ее в тех мечтах. Не было также горящих свечей и атласных простынь… Есть лишь проза серого дня и деревянные стены хижины.
– Сядь, чтобы я смог снять это. – Голос Алана прозвучал необычно хрипло.
Он положил руки на бедра девушки и слегка подтолкнул ее к кровати. Трэлла сделала резкий вдох. Наверное, ее кожа сильно замерзла, если руки Алана показались такими горячими. Усадив девушку, он тут же убрал руки. У него самого, как ни странно, тоже было ощущение, что притронулся к чему-то раскаленному. Стараясь не смотреть на девушку, мужчина не без труда стянул джинсы. Должно быть, он слишком долго оставался в одиночестве. Иначе как объяснить внезапное осознание превращения малышки в прелестную женщину? У «малышки» обнаружились прекрасной формы бедра, красивые ноги.
– Залезай под одеяло, – глухо проговорил Алан.
Он тщательно разгладил джинсы, перед тем как повесить их на спинку стула, и облегченно вздохнул, когда, обернувшись, увидел, что Трэлла уже лежит в постели, укрытая от шеи до пят. Большие зеленые глаза следили за ним из-за края выцветшего серого одеяла. Было заметно, что, несмотря на все усилия скрыть бьющую ее дрожь, девушке это явно не удавалось.
– Тебе бы принять сейчас горячую ванну, но, боюсь, местные удобства не дотягивают до таких изысков.
– Придется пожаловаться консьержу, – стуча зубами, ответила девушка.
Он ухмыльнулся.
– Пока консьерж будет заниматься этой проблемой, попробуй проглотить хоть немного горячего кофе. Он достаточно крепкий, чтобы удержать на плаву лошадиную подкову.
– Вместе с лошадью? – спросила Трэлла, вспомнив жалобы жены брата по поводу кофе, который варили на ранчо.
– Вместе с лошадью, – улыбнулся Алан их общему воспоминанию.
Девушка еле удерживала кружку в руках, и он присел на край кровати, положил левую ладонь на спину Трэллы, а правой рукой стал поить ее. Он ощущал мягкие изгибы женского тела, что уничтожило последние остатки образа маленькой девчушки, топающей позади них с Солом.
Черт возьми, когда только она успела так вырасти? Алан твердо удерживал кружку, пока девушка делала очередной глоток. Он старался не обращать внимание на шелковистую мягкость ее огненных волос, которые касались его щеки. Сколько ей сейчас? За двадцать… Он сосредоточенно соображал, одновременно отводя взгляд от того места, где тонкий хлопок майки плотно облегал округлую грудь. Ему сейчас сорок. Следовательно, ей должно быть двадцать три – двадцать четыре. Более чем совершеннолетняя. Но слишком молода для него. Да при чем здесь возраст? – одернул себя Алан. Старше, младше, – главное, что она младшая сестра Сола. И этим все сказано. Вопрос закрыт.
