Сорше хотелось ударить или толкнуть Цезаря, чтобы он перестал так на нее смотреть, но она не могла даже пошевелиться. Девушка чувствовала невероятное возбуждение. Ее тело предало ее.
Желание разрасталось в ней, пульс бился в висках. Разгоряченная кровь неслась по жилам. Сорша тяжело и часто дышала.
Девушка опустила глаза, не желая, чтобы Цезарь заметил ее состояние.
Но что толку? Он все равно заметит. Ведь он всегда все замечает.
А затем захочет переспать с ней, чтобы удовлетворить свою похоть. Но не более того. Просто приятно провести время и исчезнуть…
Но она этого не хочет. И защищать себя ей придется самой. К тому же она должна знать правду.
– Что ты здесь делаешь? – раздраженно спросила Сорша.
Цезарь удивленно приподнял бровь.
– Милая, разве тебе никто не говорил, что неприлично в таком тоне разговаривать с гостями? – с улыбкой ответил он девушке. – И потом, разве тебе не передали, что я приеду? – невинно добавил он, делая шаг к Сорше.
– Ты и без меня все прекрасно знаешь. Мой брат сообщил мне, что ты попросил его ничего мне не говорить. – Отчаянный взгляд Сорши кричал Цезарю о том, что он нарушил границы ее территории. – Итак, к чему весь этот маскарад и все эти тайны? Может, в детстве ты мечтал стать шпионом, а, Цезарь? – язвительно добавила она.
Он мягко рассмеялся в ответ.
Да, Сорша стала более смелой и открытой, чем была семь лет назад.
– И как? – весело спросил Цезарь. – Из меня получился хороший шпион?
– Нет, – возразила девушка. – Ты бы никогда не смог затеряться в толпе.
Произнеся эту фразу, Сорша закусила губу. Она поняла, что невольно выдала себя.
Эти слова прозвучали как комплимент. А делать Цезарю комплименты она собиралась в самую последнюю очередь.
– Почему ты не предупредил меня? – снова спросила она его.
– Может быть, потому, что знал, что ты не захочешь лицезреть меня здесь, – спокойно проговорил Цезарь.
– В этом ты прав.
– И может быть, потому, что мне очень хотелось увидеть твою реакцию, когда ты меня заметишь. И выражение твоего лица. Помнишь, что случилось, когда мы встретились в прошлый раз, любовь моя?
Несмотря на сарказм, явственно различимый в голосе Цезаря, Сорша почувствовала боль глубоко внутри. Она напомнила себе, что эти слова для него ничего не значат. Так же как когда-то ничего не значили их отношения.
– Не понимаю, о чем ты, – спокойно ответила девушка.
– Лгунья, – хрипло ответил Цезарь. Его взгляд жадно скользил по девичьей груди. Подняв глаза чуть выше, он заметил бьющуюся на шее Сорши жилку. – Помнишь, что ты ощущала, когда я обнимал тебя, когда мои губы касались твоих губ?
Девушка вздрогнула, словно от удара. Цезарь напомнил ей о прошлом, которое она всеми силами пыталась забыть.
Сорша понимала, что он все еще опасен для нее и пора прекращать их бессмысленный разговор.
К тому же в какой-то момент девушка услышала себя будто со стороны и заметила, что в ее голосе появились истерические нотки. Люди уже начали оборачиваться в ее сторону и бросать любопытные взгляды.
Черные глаза Цезаря неотступно следили за Соршей.
– Как ты думаешь, они считают нас привлекательной парой? – проговорил он. – Может, они представляют нас вместе… видят, как мое смуглое тело прижимается к твоему, бледному? Может, ты, так же как и я, думаешь об этом? Интересно, они разочаруются, узнав, каковы наши отношения в действительности?
Пульс Сорши заметно участился.
– Цезарь, остановись! – тихо взмолилась девушка. – Уходи!.. Пожалуйста, уходи! Что я тебе сделала? Зачем ты со мной так поступаешь?
Цезарь вслушивался в частое дыхание Сорши. Он видел, что она возбуждена. Ее глаза потемнели от сдерживаемого желания. Но он не собирался останавливаться и продолжал играть с ней, как кошка с мышью.
– Ты не хочешь поцеловать мужчину, которого когда-то любила? – тихо спросил он.
Сорша почувствовала, как кровь прихлынула к ушам.
– Тогда я была слишком молодой и глупой. – хрипло ответила она.
– А теперь?
– Теперь я стала достаточно взрослой для того, чтобы все понять. И порадоваться, что мимолетное увлечение не успело перерасти в нечто большее.
– Ну что ж, хоть на какие-то вещи мы с тобой смотрим одинаково, – спокойно проговорил Цезарь.
Сорша заколебалась.
Может быть, она неправильно истолковала его слова? Может быть, он всего лишь хотел помириться? Может быть…
Девушка машинально сделала два шага назад и внезапно увидела, что возле огромной благоухающей клумбы все еще стоит ослепительная брюнетка, с которой Цезарь вышел из церкви.
Она выжидающе смотрела в их сторону.
– Это твоя подруга? – спросила Сорша. Сердце в ее груди болезненно сжалось.
Услышав растерянность в голосе девушки, Цезарь проследил за ее взглядом.
– Синди? – хищно улыбнулся он. – Ревнуешь, Сорша?
– Совсем нет, – ответила она, гадая, понял ли Цезарь, что она говорит неправду.
Сорше хотелось обратить его внимание на то, что у этой женщины нездоровый цвет лица и слишком ярко накрашены глаза и губы, да и одета она совершенно безвкусно. И вообще, эта Синди не подходит на роль подруги Цезаря.
Но ничего из этого Сорша сказать не могла.
– Ты разговаривал с моей матерью? – спросила девушка.
– Еще нет. Я поговорю с ней чуть позже.
Сорша обескураженно посмотрела на него.
– Ты собираешься остаться на прием? – очень тихо спросила она.
Лицо Цезаря осветила загадочная улыбка.
Все отлично! Гораздо лучше, чем он ожидал!
– Думаешь, я примчался сюда из Рима только ради того, чтобы послушать брачные клятвы, которые, возможно, уже через год будут нарушены? – холодно спросил он Соршу. – Ты прекрасно знаешь, что я не люблю свадьбы. Хотя не отрицаю, довольно интересно наблюдать их со стороны. Впрочем, я с нетерпением жду, когда закончится официальная часть и мы отправимся к вам домой.
Черные глаза Цезаря опасно сверкнули. Сорша поняла, что он прекрасно осознает, что вступил на запретную территорию, более того, он сделал это намеренно.
– Ты позволишь мне чуть позже пригласить тебя на танец, Сорша? – спросил он после небольшой паузы. – А может быть, мы даже поплаваем вместе, как в старые добрые дни?
Нет, старые добрые дни давно прошли. И Сорше хотелось верить, что за несколько лет она изменилась достаточно сильно для того, чтобы суметь дать Цезарю отпор.
Так почему же рядом с ним она ощущает себя зверем, пойманным в клетку? И почему ее сердце гложет знакомая тоска? Не потому ли, что, несмотря на прошедшие годы, она испытывает к нему прежние чувства? Неужели она все еще влюблена в него?
