— Знаю, — перебил жену Дюк. — И еще я знаю, что тебе не нужно сидеть на диете.
— Да, действительно, мам, — с закрытыми глазами пробормотал Майк, откинувший по своей привычке голову на спинку стула. — Какая диета? Ты скоро похудеешь и станешь тощая, как наша Пати.
— Кто такая Пати? — полюбопытствовала Сью.
— Анорексичка, которая всем говорит, что станет супермоделью, — пробормотал Майк, не открывая глаз. — Я не знаю, как там с моделью, а вот на суповой набор она вполне сгодится.
— Помолчал бы, Майки, — перебила брата Лин. — Вечно ты оскорбляешь своих одноклассниц.
— Могу и одноклассников, если хочешь разнообразия.
— Слушай, ты бы хоть глаза открыл для приличия, — сердито уставилась на него Лин. — Смотреть противно — разлегся на стуле. Еще бы ноги на стол положил!
— Давайте не будем ссориться за столом, — миролюбиво сказал Дюк. — Ты же знаешь, Лин, что твой брат «сова». Будить «сов» в такую рань все равно, что вытаскивать зимой медведя из берлоги. Это мы с тобой «жаворонки», Лин, нам гораздо проще.
— Подумаешь, «сова», — фыркнула Лин, но на Майка больше не косилась.
Зато Дюк перехватил взгляд Сьюлен, которая весьма критически оглядывала своего супруга. Неужели ей блинчики не понравились? — огорчился Дюк и отрезал себе кусочек блинчика. Нет, с ними, кажется, все в порядке.
— Слушай, «жаворонок», — наконец обратилась к нему жена. — В этой фермерской рубашке ты ходишь уже второй год. Может, пора надеть что-нибудь другое?
Дюк поправил очки и недоуменно покосился на жену. Разве можно так нервничать из-за какой-то рубашки? Ладно бы еще пригорели блинчики.
— Она мне нравится, — пожал он плечами. — И потом, у меня все рубашки, как ты говоришь, фермерские. Кроме выходных, конечно. Но ты же знаешь, как я не люблю одноцветные рубашки, тем более белые.
— Еще бы, — нервно хмыкнула жена. — Эта твоя жуть в клеточку куда лучше. Особенно в сочетании с протертыми джинсами и нечищеными ботинками. А, забыла твое главное достоинство — трехдневную небритость. Если ты будешь ходить в таком виде и дальше, вылетишь и с этой работы. А ведь твоей маме…
— Пришлось очень постараться, чтобы меня туда взяли, — горестно изрек Дюк фразу, которую слышал уже не раз и от жены, и от отца, и от своей матери, которой на самом деле ничего не стоило встретиться со своей старой приятельницей, владелицей парфюмерного магазина, и выпить с ней по парочке коктейлей. — Сью, ну как тебе блинчики?
Вместо ожидаемого ответа Сью фыркнула, отодвинула тарелку с недоеденными блинчиками и поднялась из-за стола. На ней был элегантный серый костюм. Впрочем, в подобных костюмах — хоть и новеньких, но мало чем отличавшихся друг от друга — Дюк видел ее каждое утро. Иногда ему казалось, что жена даже спать ложится в деловом костюме. Но удостовериться в этом он не мог: не так-то просто в темноте под одеялом разглядеть, в чем спит Сьюлен. Недавно он попытался. Только она опять сослалась на усталость — ведь ей так нелегко достаются деньги.
Дюк быстро собрал детям ланч-боксы. Он положил Лин большое хрустящее яблоко и поджаренные гренки, а Майку — его любимые сандвичи с сыром, салатом и куском окорока. Лин вовсю пыталась подражать матери, а потому решила отказаться от мяса, а Майк твердил, что никогда не станет вегетарианцем и только идиот может отказаться от такой вкуснятины.
Сью дожидалась мужа в гостиной и заметно нервничала. Из-под подлокотника кресла торчал носок ее изящной туфельки, который покачивался, как хвост рассерженной кошки. Она не любила ждать, и Дюк решил, что мытье посуды можно отложить до вечера.
— Дорогая, можем ехать.
Сью осмотрела мужа критическим взглядом. Брови она выщипывала так, что ее взгляд из-под этих идеально ровных дужек казался изучающе-вопросительным. Сейчас он был не столько вопросительным, сколько возмущенным. Однако оставался при этом изучающим. В серо-зеленых глазах жены Дюку почудились колючие льдинки. Она снова сердилась. А когда Сью сердилась, то походила на кошку.
— Я же просила тебя переодеться, — холодно напомнила она ему. — И побриться.
— Нет, не просила, — мягко поправил ее он. — Ты сказала, что мне не мешает сменить стиль.
Сью раздраженно схватила сумочку и направилась к двери.
— Как знаешь, Дюк. Но мне, если честно, стыдно высаживать такого типа из своей машины.
— Не такой уж я и страшный, — пожал плечами Дюк.
Он подумал, что новый день начался не самым лучшим образом. И еще о том, что ему совсем не хочется ехать на свою работу, куда его «с таким трудом удалось устроить» матери, за что он «должен быть ей бесконечно благодарен».
— Дюк, у нас новый выпуск на носу. — Администратор магазина, молодой парень, годившийся Дюку в сыновья, небрежно похлопал его по плечу. — Напиши какую-нибудь статейку в рубрику «Ароматные истории». Справишься?
А когда я не справлялся? — подумал Дюк и кивнул.
— Вот и чудненько, — снисходительно улыбнулся администратор. — Редактор говорит, твои статьи ничего, печатать можно. Да и тебе не помешают лишние деньги. Может, приоденешься наконец. А то как-то не очень, когда ты в таком виде выходишь в зал.
— Не очень? — поправив очки и разделив на две части взлохмаченную челку, поинтересовался Дюк.
— Ну да, не очень. Магазин парфюмерии класса люкс не забегаловка при автовокзале. И не фермерские угодья. Мы обслуживаем приличных клиентов, Дюк, — назидательно продолжил он. — И они заслуживают того, чтобы с их вкусом считались. Миссис Пригглс не раз уже намекала, что тебе стоит ходить, как и всем остальным: в черных брюках и белой рубашке.
— Но ведь я редко выхожу в зал, — напомнил Дюк. — В основном торчу на складе, а статьи пишу в каморке охраны.
— У охраны не каморка, а комната, — поморщившись, поправил администратор. — И потом, ты же иногда заменяешь меня и общаешься с клиентами. А твой вид, уж прости, не вызывает никакого желания сделать у нас покупку.
Дюк хотел сказать, что не понимает, какое отношение его внешний вид может иметь к покупке духов, но промолчал. Вообще-то он никогда не рвался заменять администратора и выходить в зал к придирчивым клиентам, с которыми не могли справиться консультанты. Но кто его спрашивал?
Дюк числился в магазине как менеджер, но на практике занимался той работой, которую ему приказывали выполнять. В один день он мог быть и менеджером, и мерчендайзером, и секретаршей, и заместителем администратора — особенно в тех ситуациях, когда какому-нибудь раздосадованному клиенту попросту хотелось выместить на ком-то свою злость, — и приемщиком товара, и даже грузчиком. А с тех пор, как администратор узнал, что Дюк когда-то закончил университет и владеет навыками написания статей, у него появилась еще одна обязанность: каждый месяц он писал одну-две статьи для журнала «Ароматис», выпускаемого самим магазином косметики и парфюмерии. Статьи были объемными, гонорары Дюка жалкими, но отказываться ему не хотелось. В конце концов, надо было хоть как-то окупить те два коктейля, которые выпила с миссис Пригглс мама, чтобы устроить его на эту работу.
