Он положил бумаги обратно на стол и скрестил руки на груди.
— Ладно, малыш, шутки в сторону. Что тебе нужно? Итак, мы исключили благотворительность, но остается достаточно вариантов.
Кейт прикусила губу и постаралась придать себе невинный вид.
— Разве мне нужен особый повод, чтобы зайти навестить друга?
— Ха! — усмехнулся он. — Ты вспоминаешь о своем лучшем друге, только когда тебе что-то нужно. Хватит тянуть кота за хвост, выкладывай.
— Чтобы ты мог отказаться?
— Да, — рассмеялся Дилан. — То есть нет, я ведь не всегда тебе отказываю. На самом деле я говорю тебе «да» даже чаще, чем следовало бы. Ты просто испорченный ребенок, знаешь ты это?
— Как тебе больше нравится. — Она сморщила нос. Может, у нее и много денег и она испорченная, но она отдала бы последнее пенни, чтобы стать частью семьи Дилана. Они — настоящие, искренние и заботливые. А Дилан — ее лучший друг, хоть он этого и не понимает.
— Озорница?
Сделав глубокий вдох, она закинула голову назад.
— Мое имя Кейт или Катрина. Я уже давно перестала быть Кети-озорницей. — Дилан оставался единственным, кто до сих пор так называл ее, и она, в общем, не возражала, если бы он в самом деле не воспринимал ее как ребенка.
— Не виляй!
Конечно, она тянула время. Ему совсем не понравится то, что она задумала. Но если все преподнести аккуратно, он может согласиться.
— Несколько месяцев назад умерла моя бабушка.
Он кивнул. По его мнению, Джейн Элмира Дуглас была злой ведьмой, но Кейт любила эту старую летучую мышь.
— Да, шесть месяцев тому назад, — уточнил он.
— Совершенно верно.
— И? — мягко подтолкнул он.
— Ну, — замялась она, — а у меня в следующем месяце день рождения.
— Я помню. — Его лоб прорезала морщина. Удивительно, что она заговорила об этом. После того как ее родители забыли про ее шестнадцатилетние, она слишком чувствительно относилась к этой теме.
Она беспокойно пошевелилась в кресле, разглаживая юбку своего белого платья. Он ждал, зная, что рано или поздно, походя вокруг да около, она расскажет ему, в чем дело. В детстве его часто поражало, как она кружила вокруг него, словно яркая изящная бабочка над гусеницей. Теперь же он складывал руки, устраивался в кресле поудобнее и ждал, когда она куда-нибудь приземлится.
— Мой день рождения упоминается в бабушкином завещании. В этом и заключается проблема.
— Понятно. — Хотя пока что ему было ничего не понятно.
— Она оставила мне Дуглас-Хилл с условием, что я выйду замуж до того, как мне исполнится двадцать семь лет. Сейчас мне двадцать шесть, так что у меня не так много времени.
Поместье Дуглас-Хилл возвышалось над Сиэтлом словно мрачный ворон. Самое безобразное строение, когда-либо возводившееся. Дилан был внутри один раз, когда Кейт удалось заманить его на благотворительный вечер в пользу детей-инвалидов. Единственным удовольствием было наблюдать за тем, как она играла с детьми. Она умеет общаться с ними, когда-нибудь у нее наверняка будет собственная большая семья.
— Так тебе исполняется двадцать семь? — спросил он.
Кейт закатила глаза. Дилан был слишком умен, чтобы не догадаться, к чему она клонит.
— Да, мне скоро будет двадцать семь, и бабушка переживала, что я никогда не выйду замуж, поэтому поставила это условие в завещании. Я получу все документы на право собственности, пробыв год замужем. — Кейт от волнения скрестила пальцы, потому что то, что она собиралась сейчас сказать, было неправдой. — Она знала, что я пойду на что угодно, чтобы сохранить дом.
— Верно, ты его очень любишь.
Точно, она любила поместье настолько, что с радостью взорвала бы его. Ее бабушка не имела ни малейшего представления, что нужно внучке. Самым тяжелым в смерти бабушки Джейн было сознание того, что она всегда оставалась разочарованной в своей внучке, считая ее малоутонченной и недостойной наследия Дугласов.
— Ты вся в своего прапрадеда. Никакого уважения к нашему положению, — приговаривала бабушка Джейн, неодобрительно поджимая губы.
Кейт уже не помнила, когда впервые услышала это обвинение. Ушли годы, пока она наконец выяснила, собрав воедино все факты, что имела в виду ее бабушка. После того как умерла его жена, а дети выросли, Райкрофт Дуглас отправился на Аляску добывать золото. И даже тот факт, что он значительно увеличил состояние семьи, не уменьшил возмущения, что один из Дугласов стал вульгарным искателем приключений.
Кейт ужасно завидовала ему. Однажды она обнаружила его письма к сыну, написанные из лагеря золотоискателей. Он был по-настоящему счастлив, к довольствию своей чопорной невестки, которая время забывала, что изначально Сиэтл был веешь пограничным городом, с годами превратившимся в столицу судоходства. Возможно, владельцы старых капиталов в Сиэтле проявляли такую настороженность из-за того, что, в отличие, например, от аристократии Бостона, их состояния были не такими уж и старинными, как им бы того хотелось.
Неважно, сейчас завещание бабушки Джейн давало ей шанс получить то, что она действительно желала, хотя сама бабушка вряд ли планировала что-либо подобное.
— Теперь ты понимаешь, в чем заключается моя проблема? — вопросительно произнесла Кейт.
Дилан кивнул.
— Более или менее. На то, чтобы выйти замуж, у тебя остается чуть больше месяца.
— И у меня нет никого подходящего на примете.
Неожиданно на его лице появилось подозрение.
— Подожди-ка, ты ведь не думаешь… Черт, это ведь не то, что я подумал?
— Но это было бы идеальным решением.
— Может быть, для тебя, для меня же это было бы настоящим кошмаром.
Ей даже не пришлось выдавливать из себя слезы, услышанное было достаточно оскорбительно, чтобы и вправду расплакаться.
— Как ты груб! Многие хотели бы жениться на мне.
— Так выйди замуж за одного из них.
— Им нужен настоящий брак, а мне необходим муж только на один год. — Слеза скатилась по ее щеке.
— Кетти-озорница, только не начинай.
Вторая слезинка последовала за первой.
— Мы — друзья, а друзья помогают друг другу.
— Но не в этом. Нет, не может быть и речи.
Тон, которым это было произнесено, не обещал ничего хорошего, и ей пришлось отступить. А она так надеялась, что это сработает. Но сдаваться она все равно не собиралась.
— Будет так ужасно потерять бабушкин дом. С ним связано столько семейных воспоминаний. Этот тяжелый деревянный паркет!
— Стисни зубы и найди себе мужа.
— Но это все равно что продать себя ради получения дома. — Она изобразила возмущение. — Как ты можешь предлагать мне что-либо подобное? — Ее возмущение не было наигранным, хотя во все времена женщины выходили замуж ради денег, положения в обществе или собственности.
