Давно уже должна была все понять.
Я закрыла глаза, стараясь прогнать наваждение.
Я ведь попыталась попросить прощения после того, как осознала свою ошибку, но…
Черт меня дернул тогда поменять билет и прилететь раньше!
Черт меня дернул залезть в спальню!
Черт меня дернул сбежать из квартиры!
Если бы я осталась, поняла бы свою ошибку и ничего бы этого не было! Как я вообще могла подумать, что Андрей мне изменяет вот так?
Черт меня дернул позвонить из такси Трошину! Трошину, блин!
Бывшему "нареченному" которому вообще надо было звонить в последнюю очередь!
Черт меня дернул сорваться и рано утром поехать к Трошину в Питер?
На хрена вообще Трошин позвонил мне накануне и спросил, не могла бы я приехать и провести небольшую конференцию на форуме предпринимателей?
Не замуж ведь звал!
И почему я выключила телефон и не отвечала даже Женьке?
Одна ошибка и вся жизнь просто вдребезги...
Никто тебя не простил, Наташа и не простит. И не стоит рвать сердце в клочья.
Ладно. Проехали.
Мне нужно было уйти как можно скорее.
Хорошо, что эта сладкая парочка не видела, как я вошла, можно тихонько повернуться и выйти, потом спокойно пройти к двери, сесть в такси и уехать.
И он даже не узнает, что я здесь была – пока меня видели только моя Женя и Алекс и я могла бы попросить, чтобы они молчали.
Но, у меня же ничего не бывает просто так, да? Не через то самое место?
Хозяйке дома обязательно надо было поставить инсталляцию из пустых цветочных горшков на выходе, чтобы не в меру изящная Наташа все уронила! Вернее нае… упала, в общем…
С грохотом.
С песнями и плясками.
Коленку я ободрала в кровь, но мне было плевать на коленку.
Меня, естественно, заметили. И я… заметила.
Туфли. Итальянские. Как всегда шикарные.
Что-что, а шикарным Андрей быть умел. Даже после долгого перелета из Нью-Йорка выглядел так, как будто только что вышел из модного салона.
З – зависть!
Мне о таком только мечтать!
Я подняла голову.
Они стояли прямо надо мной, Капитан Америка и эта его, блин…Недоделанная Черная вдова.
Да, да, я-таки посмотрела франшизу! Темными, одинокими вечерами!
Милая шатеночка.
Нет. Не милая. Красивая. Очень. И молодая.
Меня явно лет на пять моложе.
И грудь… пятерка? Или все-таки четверка?
Блин…
Зачем ему такая молодая? О чем с ней трахаться? Он ведь сам так говорил, нет?
Видимо, нет. Ладно.
Вышло эпичненько.
Я на полу, выложенном мраморной плиткой – Устюговы, как я поняла, просто обожали мрамор! Я в грязи и в крови.
Коленка кровоточила сильно, но сердце...сильнее.
Они надо мной. Как карающий меч. Перст судьбы.
Ну, о кей.
Смотри, Капитан Америка! Наслаждайся! Ты на белом коне, то есть все так же на черном «Майбахе». А я на полу, с разбитой коленкой.
- Больно, Наташ?
Глава 2.
- Больно, Наташ?
Он же не о коленке, да?
Он о другом.
Об этом чуде с четвертым размером, которое висит рядом с ним как приклеенное…
И – да, Андрей, больно.
Как бы я не была виновата, зачем вот так?
Но я улыбнулась во все свои "не тридцать два".
- Нет. Не очень, Андрей. Спасибо, что помог.
Руку протягивать мне, разумеется, никто и не собирался.
Ну, ок. Мы такие джентльмены!
Я же видела, как он дернулся, а его новая игрушка резво прижалась не пуская.
Дрессирует уже? Не рано ли?
Я ухмыльнулась – еще были силы оставаться рыжей язвой!
Капитан Америка поджал губы и потащил свою милую спутницу в дом.
А я осталась на полу. С разодранными чулками, разбитой в кровь коленкой и сердцем, сердцем, которое было разбито гораздо раньше.
Причем это ведь я сама себе его разбила?
Прекрасно, просто прекрасно.
На самом деле я понимала, что я все это заслужила.
Ну да. Именно я.
Потому что сама спровоцировала эту ситуацию.
Не стоило мне приезжать в этот дом. Не стоило выходить на террасу.
Не стоило вообще когда-то здесь же вступать с ним в диалог…
Так что…
Вставай, Кораблева! И дуй домой, к своему одиночеству!
Да, да, именно к одиночеству! Потому, что даже Димусик Трошин, бывший «будущий муж», «отшит» окончательно и бесповоротно.
И я не Капитан Америка, я не могла вот так по щелчку пальцев взять и найти себе спутника.
Наталья Кораблева коротала свои дни проводя онлайн занятия, а ночи…
А ночи слегка скрашивал новенький вуманайзер. Погуглите – это вещь! Три минуты до оргазма. Особенно если закрыть глаза и представить, что это не электронная игрушка, а…
Все, стоп. Хватит.
Надо было брать себя в руки.
Никому не интересны твои «мудовые рыдания» Наташа! Сама виновата.
Так что…
Мне оставалось только вернуться домой, поджав хвост и продолжать выть на луну.
В буквальном смысле.
Потому, что нельзя просто взять и сказать себе, не люби…
Я пыталась, правда. Это, увы, так не работает.
А может, я просто хотела любить и страдать? Придумала себе все это?
Но разве можно придумать чувства?
Эту зубную боль в сердце?
Каждый раз закрывая глаза я видела его. Вспоминала его.
Руки, губы, глаза. Взгляд, чуть насмешливый, ироничный, в то же время такой теплый, ласковый.
Слова, которые он говорил…
Прикосновения.
То, как он мог практически одним движением рук сделать так, чтобы я забыла обо всем.
И как его самого «вставляло» то, как мое тело на него реагирует!
- Ты такая отзывчивая! Не представляешь, как это заводит! Когда я думаю, что будет с тобой, когда я коснусь тебя… как изменится твое дыхание, расширятся зрачки… Как ты начнешь течь от одной ласки…
Боже, почему я все время вспоминаю это? Почему я думаю об этом?
Почему я вообще думаю об этом сейчас? Лежа на ледяном полу?
Давай, Наташка! Вставай! Встряхнись! И не думай плакать!
Нет. Я не собиралась плакать! Правда! Нет…
Я замерзла, хотя на террасе окна были закрыты, и даже газовая пушка-обогреватель стояла. Встала, кое-как отряхнулась, доковыляла до плетеного диванчика, села.
Нога болела дико.
В детстве все было просто – нашел подорожник приложил и играешь дальше.
Подорожника, увы, не было.
И не было такого подорожника, который можно было бы приложить к сердцу…
Ладно, проехали.
Надо собирать себя!
Хорошо, что в моей крохотной сумочке всегда были влажные салфетки! Ну, почти влажные, уже высохли.
Жалко было чулки – любимые, со стрелкой и кружевной резинкой. Я купила таких сразу пар десять, про запас.
Потому, что они очень нравились Андрею. Он любил оставлять меня в одних чулках. В черных чулках. На белых простынях.
- Ты даже не представляешь, как круто смотришься, такая… аппетитная.
А потом он долго и мучительно доказывал какая я аппетитная. Всеми возможными способами.
ОМГ!
Да что за вечер воспоминаний, Наташа?
Хватит!
Больно.
Правильно он спросил – больно, Наташ?
Да. Очень. До слез. Которых не будет потому, что я так сказала!
Нет и все!
Не реветь!
Знаете, что нужно делать, чтобы на плакать? Постараться широко открыть глаза и дышать глубоко. Иногда помогает.
Мне ужалось сдержать соленый поток, я открыла сумку, достала одну салфетку, послюнявила, но приложить к коленке не успела…
- Дай сюда… Не дергайся!
- Больно!
- Я знаю.
- Хотя бы подуй! – я это сказала?
- Трошин тебе подует.
Что?
Он так ответил?
Придурок! Ненавижу!
Я гневно посмотрела ему в глаза и…
Я поплыла. И все вокруг поплыло вместе со мной. Может, я просто сознание от боли потеряла? Может это болевой шок у меня такой? Ну, ведь реально больно? Открытая рана, довольно обширная, чулки в хлам – да, пусть видит, что я все еще ношу чулки!
