Течение мыслей Шерри прервала наступившая тишина. На сцене у микрофона появился худощавый студент-очкарик, собираясь представить приглашенного лектора.
Словно щадя ее натянутые нервы, очкарик был краток, и через минуту мистер Руис уже поднимался на сцену легкой, уверенной походкой. Его встретила буря аплодисментов.
Тот любительский снимок, что остался среди вещей Лайзы, никак не отражал суть человека. И хотя мнение Шерри было предвзятым, она сразу убедилась в том, что Лайза могла влюбиться в него с первого взгляда. Во всяком случае, если брать чисто внешнюю сторону...
Мужчина был среднего роста, совсем не красавец в обычном смысле слова, но хорошо сложен, с развитой мускулатурой. Лицо, милое, несмотря на неправильные черты, украшала чуть ироничная белозубая улыбка — она подчеркивала смуглый оттенок кожи. Майк Руис был физически привлекателен и излучал уверенность в себе. Модно подстриженные густые темные волосы напоминали шерсть ухоженного животного. На секунду Шерри охватило желание погрузить пальцы в эту поросль, но она испуганно прогнала его. Самое лучшее у Руиса — это глаза, решила Шерри и исподволь оглядела публику, ревнуя Руиса к тем, кто обменялся с ним взглядом. Глаза эти, такие же большие и черные, как у Джейми, обрамленные длинными прямыми ресницами, светились своеволием и лукавством. Сходство Руиса с его сыном на этом явно не кончалось; Шерри знала, что Джейми довольно смелый парень, готовый ринуться в неизвестность даже в своем возрасте. Если бы ее попросили кратко описать характер ребенка, она без колебаний сказала бы, что у него «есть стержень».
Именно этой черты не хватало Лайзе, обладательнице множества других положительных качеств.
Сейчас, глядя на человека, от которого ее сестра зачала сына, Шерри подумала, что эта стойкость передалась ребенку от отца. Тот, кого она считала легкомысленным бабником, неспособным к отцовству, несомненно, отличался отвагой. Потому что было совсем не легко бросить вызов могучей олигархии агропромышленников и членов политической элиты штата Флорида, заставить их задуматься над судьбой самых обездоленных и бесправных. Руис начинал ей нравиться, несмотря на трагическую предысторию.
Этого не должно быть, спохватилась Шерри, у меня есть иммунитет против его обаяния, переданный от Лайзы. Тем временем Руис, жестом призвав аудиторию к тишине, начал вызывать тех, кто хотел бы рассказать о своем происхождении. А Шерри снова с горечью погрузилась в воспоминания о своей сестре.
Лайза говорила, что они с Майком познакомились в баре, где играли в «пульку», потом стали встречаться. Прошло совсем немного времени, и она, неоднократно переспав с ним в его квартирке в юго-западной части города, переселилась к нему жить постоянно.
«А потом я забеременела, и он меня вышвырнул. — При этих словах Лайза презрительно скривила свой ярко накрашенный рот и отбросила со лба прядь светлых волос. Разговор шел на крыльце бабушкиного дома, и Лайза сидела рядом с сестрой, угрюмо поглаживая огромный живот, выпиравший из-под выцветшего халата. Это было примерно за месяц до рождения Джейми. — Да, вышвырнул, — продолжала Лайза. — Я знаю, Шер, что ты об этом думаешь, и ты, возможно, права. Я должна была заставить его дорого заплатить за все. Но ему повезло: я слишком горда для того, чтобы о чем-то просить».
А я не настолько горда, думала сейчас Шерри, слушая, как Руис вызывает тех, кто поднял руку. Ему отвечали люди, родившиеся в Англии и в Ирландии, в Польше и в Ливане, на Кубе и во Вьетнаме. Закончив опрос, Руис помолчал, как бы налаживая контакт с каждым присутствующим в отдельности. Взгляд его встретился с глазами Шерри, пошел дальше, потом вернулся и задержался на миг, словно Руис раздумывал: где я ее видел? На лбу его залегла морщинка. Чем-то мне знакомо ее лицо, говорил себе он, хотя я и не помню чем. Может, это овал лица, а может, линия рта. Однако Руис был уверен, что они чужие: девушка имела свой стиль и наверняка запомнилась бы, будь они знакомы.
— Итак, спасибо вам за то, что вы подтверждаете мысль, с какой я хочу начать: большинство из вас — не коренные американцы, мы происходим из самых разных стран. Мои предки, так же как и кое у кого из вас, жили на Кубе. Однако я родился в Америке и принял все ее блага как нечто само собой разумеющееся. Я пользовался равными правами, жил в хорошем доме, получал приличную зарплату. У меня было все, о чем только могут мечтать приезжающие сюда на заработки из Мексики, с Гаити и из Центральной Америки. Они собирают здесь овощи и фрукты ради куска хлеба.
Руис продвигался к главной цели своего выступления: к агитации за то, чтобы люди обращались к представителям власти в своем штате и просили их поддержать проект закона о защите прав сезонников — он был детищем Руиса. А Шерри рисовала себе подробности его романа с сестрой. В отличие от Лайзы, потерявшей невинность в 16 лет в кузове грузовика, Шерри в свои двадцать семь еще была девственницей, и теперь ей приходилось с помощью воображения восполнять пробелы в практике.
Майка Руиса очень легко было представить в постели, что совсем не укрепляло заготовленную в ее душе неприязнь. Можно было вообразить и то, как тяжело было Лайзе с ним расставаться.
Влюбившись, Лайза обрела цель жизни — ей хотелось остановиться на одном мужчине, выйти замуж, родить ребенка. К сожалению, Лайза получила только последнее.
В голове Шерри сейчас шла двойная работа: вспоминая рассказ сестры, она смотрела на героя романа, слушала его и оценивала. Чисто внешне он показался ей привлекательным. Сильный, прямодушный, несомненно добрый и большой умница. А вспоминая Лайзу — беременную, без гроша в кармане, такую, какой она была, когда изливала душу в тот вечер на бабушкиной веранде, — Шерри упрекала себя. Она думала о Джейми, от которого отец отмахнулся как от мухи, но понимала, что возненавидеть Руиса не способна.
Наконец кончилось выступление и последовавшие затем вопросы и ответы. Руис стал пробираться к выходу сквозь толпу газетных репортеров и тех, кто болел за его дело. Шерри не отставала от Руиса, хотя и боялась, что он ее заметит.
Как он любит быть в толпе, недовольно отметила про себя девушка, особенно — в толпе женщин. Впрочем, почему бы и не любить, если они летят на него, как мотыльки на огонь? Вот хотя бы эта репортерша с 11-го канала телевидения — так и прет на него со своим микрофоном.
Обмениваясь игривыми замечаниями и шутками с Мэри Мерчисон, ведущей вечерних новостей и признанной телезвездой, Майк Руис почувствовал взгляд, которым его пронзила Шерри. Слегка повернув голову, Майк увидел ее, на миг глаза его округлились; флюиды, на которые он подсознательно отреагировал, исходили от девушки со светлыми волосами, замеченной им раньше, в самом начале выступления. Что-то дрогнуло у него в груди, хотя она была совсем не в его вкусе; видимо, сказалось одиночество, длившееся уже полтора года — с тех пор, как он расстался с Лайзой. Стройная девушка с небольшой грудью и правильными чертами лица, лишь слегка тронутого косметикой, была одета в ситцевую блузку с короткими рукавами и полосатую юбку в складку, чуть прикрывающую колени. Ярко начищенные дешевые туфли без каблука не смогли испортить впечатления от стройных ног, которым позавидовала бы самая знаменитая манекенщица. Воображение вдруг нарисовало Майку, как бы эти ноги обвились вокруг его талии, хотя картина была явно неуместной.
