— А что там?
— Ну наглость! Какая беспримерная, колоссальная наглость! Знаешь, кто тут вписал свое имя?
— Какой-нибудь бандит с большой дороги?
— Энни Уитмен!
— Разве ты не знала, что она тоже собирается участвовать? Она же говорила тебе.
Джессика не отводила горящего взгляда от листка с возмутительным именем.
— Нет, как тебе это нравится! Я и представить себе не могла, что у нее хватит нахальства…
Элизабет облокотилась на спинку стула и покачала головой. Джессика иногда бывала неподражаемой актрисой. Можно подумать, она не знала, что Энни Уитмен тоже хочет вступить в команду. А то зачем бы она постоянно присутствовала на тренировках и внимательно следила, как члены команды отрабатывают движения? И она много раз говорила и Джессике, и Элизабет, что обязательно будет участвовать в отборочном конкурсе. А теперь Джессика визжит, словно на нее крыша падает.
— Джес, ты же знаешь, что я занималась с Энни математикой. Ей надо исправить оценки и уйти из группы отстающих. И я сразу сказала тебе: она делает это для того, чтобы стать болельщицей.
— Надеюсь, ты не поощряла ее? — холодно спросила Джессика.
— Ей это ни к чему. Она бы не отступила, даже если бы против нее ополчилась вся защита команды «Рэмз» из Лос-Анджелеса.
— Но я не потерплю, чтобы в моей команде были подобные личности, — мрачно сказала Джессика.
— Это какие же?
— Знаешь, как ее называют? Дешевка Энни. В школе не найдется ни одного парня, с которым бы она не гуляла.
Конечно, Элизабет слышала сплетни. Об Энни, одной из самых красивых девочек города, рассказывали ужасные вещи. И это знали все в школе Ласковой Долины. Девочки сторонились ее. Энни постоянно была до умопомрачения влюблена то в одного, то в другого парня, но ее любовь длилась не долее чем один-два дня.
— Не удивлюсь, если все это одни разговоры, — отмахнулась Элизабет. — Ты же знаешь, как ребята любят хвастаться своими победами.
— А ты очень любишь всех защищать!
— Не забывай, что я с ней занималась. Поэтому знаю ее лучше, чем ты. Она говорит, что хочет начать новую жизнь. Видела бы ты, как она старается, чтобы исправить оценки!
— Все равно это не наш человек.
— Джессика, я надеюсь, ты дашь ей возможность попробовать свои силы?
— Да пускай попробует. Пробовать не вредно.
Но Элизабет заметила недовольно поджатые губы сестры и ее упрямый взгляд. Убеждать в чем-либо Джессику — все равно что обращаться к каменному истукану. Однако Элизабет сделала еще одну попытку.
— Пойми, Джес, Энни нуждается в этом гораздо больше, чем любая другая девочка во всей школе. Для нее это точка опоры. Я просто настаиваю, чтобы ты отнеслась к ней с сочувствием.
Охваченная внезапной злостью, Джессика даже вскочила с кровати и забегала по комнате. Ну сколько можно приставать с одним и тем же! Разве она, Джессика, хоть когда-нибудь позволяла себе советовать Элизабет, о чем писать в «Оракуле»? Да никогда в жизни!
— Капитан команды болельщиц — я, Лиз! А вовсе не ты. И я не допущу, чтобы какая-то там Дешевка Энни портила престиж целой команды.
— Неужели для тебя ничего не значит, что она решила измениться? Ты так говоришь, словно речь идет не о пятнадцатилетней девочке, а о закоренелом уголовнике.
— Когда ты только перестанешь быть ханжой, Лиз! Я же говорю тебе, что она дрянь!
— Откуда такая уверенность, Джес? Джессика торжествующе улыбнулась и сложила на груди руки с видом хозяйки положения. Элизабет поняла, что попалась в ловушку.
— А оттуда, Лиз, моя дорогая, что я по случайности кое-что знаю про твою подопечную Энни. Не далее как вчера она опять таскалась на свидание!
У Элизабет тревожно сжалось сердце. Когда Джессика говорит таким тоном, значит, сведения вполне достоверные.
— С кем?
— А помнишь того сумасшедшего маньяка Рика Эндовера, который увез нас с тобой в бар «Келли», и нас там чуть не прикончили? Вот и догадайся теперь, с кем он носился по улицам вчера вечером.
— Кто тебе сказал?
— Наша всезнающая Кэролайн Пирс. Она видела, как они мчались на бешеной скорости мимо «Дэйри Берджер».
— В таком случае это не правда, — твердо сказала Элизабет. — Я знаю, что сегодня утром у Энни очень важный зачет по математике, и она весь вечер готовилась.
— Готовилась? Под руководством Рика Эндовера?
— Кэролайн Пирс ошиблась.
— Это мы еще выясним, — заявила Джессика, воинственно сдвинув брови.
По дороге в школу Элизабет только и думала об этом. Она все еще не теряла остатков надежды, что Кэролайн Пирс обозналась. Ведь Энни знает, что если плохо сдаст зачеты, то останется в группе отстающих. И тогда прости-прощай команда болельщиц. Может же хоть раз в жизни ходячая сплетня Кэролайн Пирс ошибиться!
Но целый день по школьным коридорам ползли слухи. В буфете ей снова пересказали ту же историю.
— Слышала? Дешевка Энни опять взялась за свое!
— Да? А что случилось?
— Вчера вечером она каталась на машине с этим типом, Риком Эндовером.
— Это не правда!
— Правда. Все знают, что она никем не побрезгует. Значит, так оно и есть.
Несмотря на разговоры, Элизабет не спешила делать какие-либо выводы.
После уроков она подготовила сообщение для «Оракула» о предстоящем вступительном конкурсе в команде болельщиц и аккуратно перечислила все семьдесят пять имен претенденток.
«Конкурс станет грандиозным событием в истории школы Ласковой Долины, — писала она. — Успеха вам, девочки!»
Она вышла из редакции и, спускаясь со школьного крыльца, украшенного массивными каменными колоннами, заметила впереди Энни Уитмен. Элизабет хотела идти своей дорогой, но что-то удержало ее. Пора наконец узнать правду!
— Энни! — крикнула она. — Подожди.
Энни оглянулась, но, заметив Элизабет, низко опустила голову и ускорила шаги, торопясь уйти. Когда Элизабет догнала ее, девочка в первое мгновение не могла выдавить ни слова. Потом из глаз ее градом покатились слезы.
— Как дела? — ласково спросила Элизабет. — Ты чем-то расстроена? Энни печально кивнула:
— Да, Лиз. Все так ужасно!
— Что именно?
— Не понимаю, что на нее нашло, на эту мисс Тэйлор! — воскликнула Энни.
— Твою математичку?
— Да. Я думала, будет предварительный зачет, а она устроила мне чуть ли не экзамен.
Энни села под огромное дерево у дороги. Ее лицо напоминало плотину, которую вот-вот снесет наводнением.
— Как ты отвечала? — осторожно спросила Элизабет.
— Паршиво, конечно, — глядя в сторону, со вздохом призналась Энни.
— Насколько «паршиво»?
— Наверное, единственное, что я знала, — это свою фамилию. А после — абзац!
Элизабет покачала головой в полном огорчении.
