спустя пять лет брака люблю его так, что коленки подгибаются, а на душе разливается тепло от осознания того, что этот человек — мой муж. Но я также понимаю, что нельзя быть эгоистичной в своих желаниях, и дать возможность ему обрести свое счастье, не держать при себе канатом. Раз уж я не могу исполнить нашу общую мечту и подарить ему ребенка. О чем я и сообщила ему однажды вечером за ужином.
— Леш… — начала я неуверенно, вся дрожа от страха и боясь поднять глаза. Я ковырялась в салате вилкой, абсолютно не чувствуя голода, хотя я только с утра выпила чашку кофе.
— Да, родная?
Сейчас или никогда. Я глубоко вдыхаю, словно готовлюсь нырнуть в ледяную воду с головой, и выпаливаю:
— Нам надо развестись.
На кухне повисла гнетущая тишина. Я медленно поднимаю голову и смотрю в лицо Леши. А он пристально изучает меня с ничего не выражающим лицом. На нем маска безразличия. Именно маска, потому что, бросив мимолетный взгляд на его руки и увидев побелевшие костяшки пальцев, я понимаю, насколько он напряжен. Муж аккуратно откладывает вилку в сторону и только после этого устало спрашивает:
— Почему, Аленушка?
Он всегда меня так называет: и во время приступов нежности, и во время оргазма, и даже в те редкие ссоры, что у нас были. Аленушка, и никак иначе. Я запомнила его объяснение этому на всю жизнь: потому что и через года ты будешь моей маленькой девочкой, а еще ты напоминаешь мне красавицу из советской сказки. И действительно: у меня коса до пояса в прямом смысле этого слова, глаза на пол-лица, пухлые губки и неизменный румянец на щеках.
Леша рядом со мной выглядел гармонично, как говорили окружающие: высокий, подтянутый, с русыми волосами, которые всегда лежали небрежно и строгий взгляд ясных голубых глаз. Все наши друзья говорили, что мы самая красивая и счастливая пара и просто созданы друг для друга. Только вот, к моему огромному сожалению, небеса считают иначе.
— Потому что я хочу, чтобы мы попробовали быть счастливыми. Даже если по отдельности. Я хочу, чтобы ты нашел другую женщину…которая сможет подарить тебе ребенка. Раз уж я не могу, — сдавленно проговорила я, при этом твердо глядя в его глаза.
Выражение лица Леши не менялось, он только на короткий миг отвел взгляд в сторону, посмотрев в окно, и снова прямо на меня. Это только со стороны кажется, что у него скучающий и безразличный вид. За эти пять лет я неплохо изучила собственного мужа, поэтому могу с уверенностью утверждать, что в душе у него такой бешеный коктейль из эмоций и чувств, которые в данный момент раздирают его душу на мелкие кусочки.
— А ты уверена, что я буду счастлив без тебя?
— Леша, пожалуйста. Мне нелегко далось это решение. Я люблю тебя. И именно поэтому считаю, что ты должен найти свое счастье. Ты достоин его как никто другой. Потому что я хочу, чтобы хотя бы у одного из нас исполнилась наша сама заветная мечта, — со слезами говорю, изо всех сил стараясь их сдержать. — Прошу, — добавляю я тихо.
Леша сидит молча и, кажется, даже не дышит. Нервно побарабанил пальцами по столу, выдохнул и сказал то единственное слово, которое отрезало нас с ним друг от друга, наверное, навсегда:
— Хорошо.
— Каковы причины расторжения брака?
— Мы оба хотим попробовать быть счастливыми, Ваша честь. Хоть и по отдельности, — уверенно (как мне показалось в тот момент, по крайней мере, я старалась!) отвечаю я.
Судья хмурится и переводит свой взгляд на Лешу. Он молча кивает, даже не глядя в мою сторону. Слезы начинают застилать мои глаза, но я держусь изо всех сил. В конце концов, я сама приняла такое решение.
И суд не стал ему препятствовать: в этот же день мы стали абсолютно свободными людьми.
Глава 1
Прошло два года
— Алена, ты слышишь меня? — голос Танюши, моей коллеги, вырывает меня из грустных мыслей.
Спустя столько времени, с каждым днем я убеждаюсь, что развестись с Лешей было большой ошибкой. Конечно, мы расстались друзьями, с уговором, что если понадобится хоть какая-то помощь, неважно какая, мы позвоним друг другу. Нам обоим было очень больно, и проще было не общаться, не бередить старые раны. Но она не то, что старая, она даже и не думала заживать, продолжая кровоточить. Особенно по ночам в сырой и холодной постели. Я так и не научилась жить без Леши, не то, что впустить в свою жизнь другого мужчину.
Вот и сейчас я смотрю на снежинки, что крупными хлопьями кружатся за окном, и вспоминаю, как мы с Лешей любили такими вечерами прогуляться по парку, держась за руки, мечтая о светлом будущем, а потом, когда почти замерзнем, купить в ближайшей кофейне сладкий кофе и пить его, стоя в обнимку на набережной и грея руки о горячий стаканчик.
Но сейчас все это в прошлом. Я больше не гуляю по вечерам, не хожу в кино или по магазинам. Нет, изредка я выходила в свет с подружками, но каждого мужчину, заговорившего со мной, я отшивала через тридцать секунд общения. Нет, они не выглядели, на первый взгляд, мудаками или как-то отталкивающе. Просто они все были не Лешей. Да, каждого из мужчин я сравнивала с бывшим мужем: этот не так смотрит, у того не такой цвет глаз, у третьего — цвет волос, этот худоват, вон тот в сторонке вообще непрезентабельный. Ни один из тех кандидатов, которых мне заботливо подсовывали девочки, либо сами изъявляли желание познакомиться со мной, не прошел мой жесткий фейс-контроль.
— Извини, Тань, я не выспалась, задумалась и не слышала, что ты сказала. Повтори, пожалуйста.
— Говорю, что оперативку шеф устраивает, просили не опаздывать, — терпеливо повторяет коллега, а остальные отводят глаза, делая вид, что не замечают моего состояния.
Наш небольшой отдел маркетинга состоял из четырех девушек, и считался самым дружным в нашей компании. Мы действительно были очень близки: все радости и горести делили пополам. По поводу того, что у меня не получалось забеременеть
