не могла себе позволить, так как привыкла все делать хорошо. Печально было то, что стать той, прежней она уже не могла. Джина выпустили из бутылки, и его понесло вразнос, обратно он ни при каких обстоятельствах не хотел залезать.
Теперь возникал еще один вопрос – а какая из них настоящая. Она уже и сама не знала. Быть сумасшедшей, долбанутой и безбашенной ей вполне нравилось, вроде даже было похоже на то, к чему она стремилась, но кто тогда та робкая, милая, стеснительная девушка. Вот уж действительно зверя в ней муж разбудил. Простить его она не могла. В инете она прочитала, что боль от измены проходит через два года, если вообще это возможно. Она решила тупо подождать. Прошло почти два года. Осталось пару месяцев, и было очевидно, что время не помогло.
На удивление личная жизнь Анны со дня икс, когда она увидела ЭТО, стала весьма бурной. Вот уж действительно свято место пусто не бывает. Стоило чему-то уйти, как сразу на этом месте появилось что-то новое. Оставалось только ловить, дышать и наслаждаться.
Анюта вернулась в комнату и потянулась за мобильником. Ох уж эта мерзкая привычка постоянно туда заглядывать. Верно, это все от душевного одиночества! А от чего еще-то? Спасибо друзьям, спасали. Витамины любви, витамины дружбы. Без них дышать нечем.
Аня написала подруге Милке, что пора уже встретиться за чашкой кофе, поделиться приключениями или рутиной. Милка ответила не сразу. Она была всегда чем-то очень занята, ни свободной минуты. Как будто она боялась этих минут пустоты, своих мыслей. Хотя нет, когда они появлялись она переливала их в стихи, писала их тоннами, даже медаль Маяковского умудрилась получить в этом году. Милка была просто безумный энерджайзер, ни с кем несравнимый по мощи энергии, но на Аню порой выкраивала ровный отрезок минут. Вот и сейчас Ане удалось договориться о 60 минутах на кофе и поболтать.
Анька поставила вариться кофе и наложила маску на лицо. Она была совершенно неправильным человеком, эдакое ходячее противоречие. Ну кто пьет кофе перед походом в кафе? Аня пьет. Во-первых, кафе – это просто место встречи. Во-вторых, кофе мало не бывает, по крайне мере для нее.
Каша в ее голове плотно облепила мозги и была настолько вязкой, что никак не хотела отлепляться. Мысли кипели, их количество зашкаливало, они не помещались, с трудом ворочаясь. Очень хотелось их причесать и, желательно, придать какое-нибудь направление. Мила хорошо умела расчесывать и свои, и чужие мысли. Но с Аней этот фокус не проходил. Она была не очень внушаема, а местами упряма как баран. Не верила ни в психологов, ни в других умельцев распутывать чужие жизненные пазлы. А так хотелось, честно говоря, кому-нибудь довериться, отдаться в чужие лапы, пустить все по чужому течению, чтобы кто-то все разрулил, и был результат. Но этот кто-то мог быть только мужчиной, которого она смогла бы зауважать, и в которого она бы безусловно верила.
Тем летом, сразу после палева мужа, с Аней произошел чудесный эпизод. Она до сих пор его вспоминала с томлением в сердце.
Был летний вечер. Она только что искупалась и гуляла вдоль берега, рассказывая маме по телефону, как ходила на очередное собеседование в попытках найти подходящую работу. Да, она обратила внимание, пока заходила в воду, чтобы искупаться, что один гидроцикл, притормаживает и делает круги около нее, будто рассматривая. Но что там в ней можно рассмотреть издалека, она не очень понимала, поэтому не придала значения. Подумала, может на берег смотрит, или оттачивает мастерство на поворотах. Ну проехал мимо, притормозил, может и посмотрел на нее, и все.
Она подошла к своему полотенцу, собираясь присесть, к тому же ее разговор с мамой подходил к логическому концу. Дальше произошло событие из ряда вон. По крайней мере очень эффектное. Пять гидроциклов подплыли к берегу. Один совсем близко, остальные позади. Это напоминало эпический съем. Принца со свитой. Да, все это в одном флаконе. Про себя она тут же окрестила приплывшего принца Черномором. У Пушкина это было так:
Где-то вздуется бурливо
Окиян, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Молодой человек, подплывший на гидроцикле к берегу, между тем, казалось, ждал, когда она закончит говорить по телефону. Ей даже стало как-то неудобно, будто она его задерживала, поэтому Аня побыстрее завершила разговор с мамой и подошла, так как ей показалось, что он именно ей хочет что-то сказать. Так и было:
– Не хотите прокатиться?
– Да, я бы с удовольствием, но я с незнакомыми мужчинами не катаюсь.
– Гриша.
– Аня.
– Очень приятно. Так поедете?
Аня тогда подумала, что надо как-то спасать ситуацию. Ей почему-то стало жаль его. Она же ничего против в целом не имела, но не могла же она просто сесть на гидроцикл к незнакомцу. А вдруг он ее увез бы куда-нибудь?
– А вы где гидроциклы берете? В Строгино? – Аня решила поддержать хоть как-то разговор, учитывая, что собиралась отказать приятному молодому человеку просто из-за того, что его не знала.
Они поболтали совсем недолго, минут пять. Но он показался ей очень милым, близким. Одновременно крутым и робким. Так и разошлись. Не покатались, не обменялись телефонами. После этой краткой беседы Аня стала постоянно о нем думать. Но этим все не закончилось.
Был и второй раз. И опять мимо. Она не могла оставить вещи на пляже, и робко заговорила о телефоне, что надо бы созвониться. Он улыбнулся, и инициатива Анечки утонула в его ласковых глазах.
Как она потом переживала, что не обнаглела вконец. Потому что ночью не находила себе покоя.
Влюбилась? Такое разве возможно? Ведь она видела-то его всего два раза, и то первый раз солнце так слепило в глаза, что она даже и рассмотреть толком его не смогла. Только запомнила образ и улыбку. Очаровательная улыбка, в которой что-то детское сочеталось с настоящим мужским.
Это было какое-то сумасшествие. У нее ни одной зацепки. Только имя. Место. И гидроцикл. Блин. И вдруг осень. И единственное, что остается – это ждать следующего лета. Первое время она делала всякие глупости. Например, написала свой телефон на бумажной розовой полоске, заклеила ее скотчем, в надежде встретить Черномора еще раз и нагло впаять ему свой номер, заботливо продумав, как сделать, чтобы он не промок.
