необходимо ваше внимание, она скучает.
– Анастасия, вы не знаете мою мать, – в голосе Леонида почувствовалась усталость.
– Близко, конечно, нет, но мне хватило одного вечера, чтобы понять, какой она душевный и трепетный человек.
– Я же говорю: вы ее не знаете, – он отвернулся и начал расставлять кастрюли на варочные поверхности.
– То есть вы отказываетесь просто съездить к матери?
– Конечно.
– И ничего не сможет вас убедить сделать это?
– Ничего.
– А если она умрет? – Настя повысила тон, собравшиеся ученики с любопытством смотрели на них.
– Что в этом случае делают? – Леонид отвлекся от кастрюль и спокойно рассуждал. – Похороню.
– Я поражена, – Настя не могла подобрать слова от негодования, – не думала, что вы такой! Сотни посторонних добрых людей готовы скрасить одиночество вашей матери, но не вы.
– Простите, что? – мужчина с интересом посмотрел на Настю.
– Я рассказала об Анне Игоревне у себя на страничке! Все прониклись! Конечно, я не говорила, кто ее сын. Пока не говорила, – Настя сама не поняла, зачем использовала этот угрожающий прием.
– Это вторжение в личную жизнь, Анастасия, – Леонид улыбнулся. – Это статья.
– Я вас не боюсь! – Настя решительно вышла из класса.
Да, риск нарваться на проблемы присутствовал, но и бросить все Настя уже не могла. Бессонной ночью родился пост-признание. Имен Настя не называла, но намек на то, что сын – известный в городе человек, а Анна Игоревна угощала ее изумительными булочками с маком (понятно, в кого у сына такой талант), должен был сработать.
День 3.
«Он теперь нерукопожатным будет!»
«У меня дочка ходит на его курсы. И чему он ее научит? Борщ – это же не главное в жизни!»
«Давайте байкотировать его рестораны и академию!»
«Настя, а вы не думали, что могли быть веские причины для такого поведения Леонида?»
Конечно, думала. Но что могло случиться, чтобы вот так откреститься от матери?
К счастью, сегодня у Насти был день красоты. Можно расслабиться в СПА, размяться на массаже, потрещать с девчонками на коррекции ногтей, почувствовать себя голливудской звездой после ботокса волос. Настя старалась максимально отвлечься от раздумий, но что-то не давало ей покоя. В итоге вместо болтовни и отдыха, девушка перечитала все статьи в интернете, где говорилось о личной жизни Леонида.
Анна Игоревна родила сына в сорок лет. До этого времени женщина работала в модном доме швеей, после рождения сына посвятила себя ребенку. Отец работал на пищевом комбинате завхозом. Когда мальчику исполнилось одиннадцать, отец ушел из семьи, но всегда помогал сыну. Умер десять лет назад. Странным Насте показался лишь один факт: Леонид по первому образованию был врачом и несколько лет работал в больнице. Аккурат до смерти отца. А после – резко бросил медицину и занялся стряпней. Начинал с домашних полуфабрикатов, развил дело до первого кафе, издал свою первую книгу с советами от шефа и так далее. Видимо, смерть отца очень повлияла на Леонида, потому что на то же время приходился развод самого Леонида. Две дочки пятнадцати и двенадцати лет сейчас живут с матерью, но часто проводят время с отцом.
Что-то случилось десять лет назад. Понятно, что потеря родителя – удар для ребенка, но не так, чтобы менять всю свою жизнь и рушить мосты. Настя впервые почувствовала неуверенность: не слишком ли много она на себя взяла? А когда на лавочке у подъезда своего дома она увидела Леонида, то испытала страх.
– Что вы тут делаете? Откуда у вас мой адрес? – Настя решила атаковать.
– Вы заполняли анкету, когда поступали на мой курс. Там указывается адрес жительства. Я здесь, потому что у меня отменился урок, – он улыбнулся.
– Вы вините меня в этом? Если бы вы вели себя по-людски, то все было бы иначе, – Настя поняла, что ученики, видимо, действительно решили бойкотировать академию.
– Я вас не виню, потому что прекрасно знаю, что вы – жертва обстоятельств.
– Ну, во-первых, я – не жертва. Во-вторых, если люди отвернулись от вас, это не моя вина. Я имен не называла. К отказу от ваших услуг не призывала. Люди сами все понимают и делают выводы. И, в-третьих, мне действительно жаль, что вы разочаровали стольких людей. Я и сама очень разочарована.
– Настя, во-первых, присядьте, – предложил Леонид, подражая Настиному тону. – Я не буду напрашиваться к вам в гости, понимаю, что вы мне не доверяете. Но вы стоите, а я сижу – это не прилично с моей стороны. У меня ужасно болит спина – это профессиональная болезнь.
Настя осторожно присела рядом с Леонидом. Он продолжил.
– Во-вторых, вы не виноваты в отмене сегодняшнего урока. Я сам его отменил. Ночью мне надо лететь в Москву, есть предложение по открытию филиала академии там. В-третьих, меня удивляет ваша вера в людей. Правда. Вы искренне считаете, что люди добрые и справедливые?
– Не все, но большинство, – Настя была удивлена. Леонид ей всегда нравился, казался открытым и добрым человеком, но в последние дни она так накрутила себя, что тот образ заместился чем-то демоническим, и теперь вновь проступали человеческие черты.
– Поверьте, большинство из тех «светлых человечков», кто писал гадости про меня и тут же ставил сердечки и смайлики со сложенными в молитве ручками, забыли про меня и про вас едва выключили смартфон.
– Вы читали мой блог? – Настя покраснела.
– Да, вы – неисправимый романтик, и это прекрасно, что жизнь дает вам возможность быть им.
– Ваша жизнь, судя по всему, тоже не была к вам особенно жестокой. Почему же вы так обижены на мать?
– А почему вы решили, что я обижен на нее? – искренне удивился Леонид.
– Разве нет? – теперь уже Настя удивилась.
– Нет. Просто моя мать – это человек, который всю жизнь жил только для себя. Отец много лет обеспечивал ее малейший каприз, а капризов было много, поверьте. Когда он решился уйти, мать сообщила о беременности, хотя ребенка категорически не хотела. Конечно, отец остался. Потом узнал, что я – не от него. Ушел от матери, но со мной всегда общался. Мать заставила меня поступить меня в медицинский, потому что врач – это звучит гордо, а мне хотелось в кулинарный техникум. Но это непрестижно. Жену мою невзлюбила сразу. Всем говорила, какая плохая невестка ей досталась. Приходила к нам в дом, когда никого не было, наводила порядок, и всем потом жаловалась, что упахалась. Аленка моя – терпеливая женщина, и то не выдержала. Говорит, либо уедем из города подальше, либо развод. Отец болел, как я его брошу? Вот и разошлись. После смерти отца я оказался в нулевой точке. Решил начать все так, как хотел бы сам. Бросил медицину, занялся кулинарий, с женой восстановил отношения, а мать мне тогда сказала, что я все делаю не так. У меня первые успехи, а она только ворчит:
