с утра на ней были чулки. Однозначно были, ибо в офисе с голыми ногами она никогда не появлялась.
— Мне нужно переодеться, — выговорила она, когда молчание затянулось. Хотела было уйти, но потом всё же добавила, как будто примирительно: — Я спущусь в гостиную минут через десять. Как насчёт того, чтобы выпить по бокалу вина? День был такой долгий. Я бы с удовольствием расслабилась.
— Расслабилась? – Денис положил ладонь ей на ягодицы.
— Просто вино, — она отступила. – Сегодня у меня действительно нет настроения.
Когда она, пройдя по коридору, скрылась за дверью спальни, я снова посмотрел на брата. И снова наткнулся на его тяжёлый взгляд.
Ничего не сказав, Денис отвернулся и пошёл к лестнице. Я сжал челюсти. Хотел было тоже спуститься, но тут заметил на полу нечто, напоминающее визитку. Должно быть, Анна выронила, когда доставала телефон.
Визитка оказалась совсем не визиткой – открытка с россыпью пошлых сердечек на тёмном фоне. И всего два слова – «ты прекрасна». Два слова, которые не писал ни я, ни, я знал наверняка, мой брат.
2
Денис
Наполнив бокал хорошим французским вином, я посмотрел на сидящего на диване брата. Взял с барной стойки открытку, которую он отдал мне несколькими минутами ранее и, перечитав то, что было внутри, скомкал в кулаке. Сделал глоток вина и, заметив спускающуюся по лестнице Анну, против воли сильнее сжал пальцы. Ещё немного, и стекло бы наверняка разлетелось на части.
— Прошло куда больше десяти минут, — заметил Антон, когда она вошла в комнату.
Не дожидаясь ответа, встал и, взяв со стойки два оставшихся бокала, подал один ей, из второго же отпил сам.
Обхватив ножку пальцами, Аня откинула волосы за спину и вздохнула. Вздох этот мог бы показаться усталым, если бы не блеснувшее в глазах недовольство. Бокал лёг в её ладонь, ножка вызывающе скользнула между средним и безымянным пальцем. Пошлые красные сердечки на тёмном фоне открытки так и замелькали у меня перед мысленным взглядом красными точками.
— Можно поинтересоваться, чем ты была так сильно занята, — я глянул на циферблат часов на своём запястье, — полчаса.
— Можно, — на этот раз не стушевалась она, — отвернулась и, попивая вино, пошла к стоящему у неразведённого сейчас камина креслу.
Волосы её так и были распущены, платье сменило другое – домашнее, свободное, мягко касающееся её тела… Касающееся тела, чёрт возьми! Если её тела коснётся кто-то, помимо меня и Антона…
— Приняла душ, — прежде, чем присесть, ответила она. Глядя на меня с вызовом, поднесла бокал к губам. Рот её приоткрылся, тёмное вино коснулось языка.
Внутри меня поднялась волна самых разных эмоций. Эта женщина всегда вызывала во мне столько эмоций, сколько вызвать не была способна ни одна другая.
Опустившись в кресло, она закинула ногу на ногу, положила свободную ладонь на колени. С минуту в комнате стояла тишина. Потягивая вино, мы сохраняли молчание, и чем дольше оно длилось, тем явственнее чувствовалось напряжение. Подлив себе ещё, Антон обошёл кресло. Теперь он стоял у Ани за спиной и, судя по тому, как она натянулась, её это тревожило.
— Может быть, ты не будешь стоять у меня за спиной? – она не выдержала. Обернулась к нему.
Ничего не ответив, он высвободил бокал у неё из рук и поставил на пол вместе со своим. Упёрся локтем в спинку кресла и, резко обхватив её затылок ладонью, сгрёб волосы.
— Душ, говоришь? – поинтересовался вкрадчиво. Наклонился и с шумом втянул носом воздух у её шеи. Коснулся губами и отстранился, продолжая держать её. – Вряд ли, — обернулся ко мне. – Проверь, Дэн. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что она пахнет совсем не так, как если бы провела это время в ванной.
— А как же я пахну? – зло спросила Анна.
Это могло бы показаться даже забавным, однако таковым не было. Одним большим глотком я закончил с вином. Едва ли не швырнул бокал на стойку и, очутившись рядом, схватил её за плечо. Дёрнул вверх, заставляя встать. Принюхался и оскалился. Она действительно пахла совсем не так, как пахла обычно после душа.
— Ты пахнешь духами, — выговорил, медленно ведя рукой к её плечу. Обхватил затылок, как до этого сделал Антон, так же втянул воздух у её шеи, наполнил им лёгкие до отказа. – Дорогими духами, — прикусил кожу. Мелкими укусами поднялся к мочке уха и, прихватив серёжку, обвёл её языком, умолчав, что в этом чарующем аромате есть один весьма существенный минус – примешанный к нему запах вранья.
Аня дёрнулась, попробовала отстраниться от меня, и я поднял голову.
— Ими пахнет от платья, — возразила она, я же только криво хмыкнул. Неплохая попытка соврать в очередной раз.
Коротко вдохнув, она оглянулась на вставшего позади неё Антона. Положив ладони ей на талию, он скомкал платье, приподнял его, оголяя её бёдра.
— Я же сказала, что сегодня у меня нет настроения, — теперь она действительно злилась. Нет, она и до этого злилась, но теперь показывала это, даже не пытаясь скрыть.
Я промолчал так же, как и брат.
— Антон! – вскрикнула она, когда он рывком поднял платье ей до груди. Попробовала перехватить его руки, остановить.
Я крепко взял её за запястья и задрал её руки. Она снова дёрнулась, посмотрела на меня с яростью. В глазах её, полыхал огонь негодования. Грудь вздымалась. Не
