– Он выглядит... таким восхитительно-распущенным! – прошептала ей на ухо во время свадебной церемонии старая университетская подруга голосом, в котором прозвучало явное сожаление, что она не встретила Харви раньше Джоан.
Но Джоан знала, что последние десять лет Риордан в поисках тем для репортажей разъезжал по всему свету и у него не было времени ни для легкомысленных интрижек, ни для более прочных сердечных привязанностей.
И все же она вышла за него замуж. Было ли это умным поступком или самой большой глупостью в ее жизни?
– Ты счастлива? – осторожно спросил Патрик. – Временами ты выглядишь немного озабоченной.
В ответ Джоан рассмеялась, но, сочтя, что ее смех звучит несколько истерично, тут же остановилась.
– Все-таки свадьба бывает не каждый день, – тихо проговорила она. – Кроме того, еще две недели назад мы с Харви были в Африке. Приходится снова привыкать к тому, что ты дома, да и к положению замужней женщины тоже.
– Да, все произошло довольно неожиданно, – согласился Патрик. – Если бы мы тебя не знали так хорошо, то могли бы кое-что заподозрить!
– О Боже! – жалобно воскликнула Джоан, с трудом сдерживая желание прикрыть свой живот ладонями. Там находился ее ребенок. И не от Харви. К горлу подступила тошнота. – Моя репутация целомудренной весталки была бы подмочена, не так ли? – попробовала отшутиться она.
Опершись дрожащими руками о спинку тяжелого резного кресла, в которое с удовольствием упала бы, если бы могла, она поспешила сменить тему разговора, пока нечистая совесть не заставила ее признаться во всем.
– Послушай, Патрик! Так что насчет этой плантации на Карибах...
– Ах, да... я не только собираюсь жить там вместе с Изабел, но мы решили опять пожениться! – сияя от счастья, заявил он.
Джоан в восторге схватила его за руку. После развода с Изабел он стал словно сам не свой.
– Чудесно! Я так рада за вас. Но...
При мысли об отце Патрика лицо Джоан помрачнело. Сайлас Толбот был к тому же ее горячо любимым крестным отцом и, поскольку ее родители умерли, в качестве подарка устроил ей эту свадьбу.
– Как же ты сможешь уехать отсюда? – недоуменно спросила она. – Ты в курсе всех дел, тебе знакома здесь каждая травинка, каждый камень. Эта земля, деревня, замок... Они же для тебя все, как и для меня. Ты должен унаследовать Хедер-хауз. Даже я люблю его всем сердцем, а ведь я всего лишь дочь егеря, – добавила Джоан, гордившаяся тем, что ее семья поколениями находилась в услужении у Толботов.
– Но Изабел я люблю еще больше, – мягко возразил Патрик.
Это простое заявление потрясло ее до глубины души. Джоан не могла понять, чему она так завидует. После недавнего, окончившегося для нее катастрофой романа с Бруно она решила, что отдавать свое сердце мужчине слишком рискованно. Брак по расчету – более разумная вещь. Это устраивает ее, устраивает и Харви...
Опять Харви! Неужели ей больше не о чем думать! Они ведь договорились, что каждый будет вести себя по своему усмотрению, не станет навязывать другому свой образ мыслей, манеру поведения.
Стараясь не смотреть на одетую в черное фигуру, стоящую в самом центре, Джоан любовно обвела взглядом огромный зал как будто вышедшего из сказки замка. Сейчас он был наполнен звуками веселой музыки и мельканием разодетых гостей, кружащихся в танце.
У нее даже защемило сердце. Джоан любила Хедер-хауз. Ей нравилась его архитектура, надежная и прочная, величественные башни, возвышающиеся над торфяными равнинами, продуваемыми всеми ветрами. Нравилось вечно нахмуренное небо над головой и девственная белизна пены морского прибоя. Ничто в мире, казалось, не могло быть лучше...
Джоан сама улыбнулась своему порыву.
– Да, Изабел никогда здесь не нравилось.
Патрик неожиданно тепло обнял ее.
– Моя дорогая, для Изабел это место всегда будет слишком холодным, влажным и неприветливым. А я люблю ее и хочу видеть счастливой так же, как Харви хочет видеть счастливой тебя. Он ведь согласился обосноваться здесь только из-за любви к тебе, не так ли?
Но Харви не соглашался – вот в чем была разница. Он ясно высказал ей свое отношение к жизни в Англии, и Джоан оставалось только надеяться, что ей удастся со временем внушить ему любовь к этим местам.
– Ничто не сможет заставить меня покинуть Хедер-хауз, – убежденно сказала она. – Ничто!
По-прежнему находясь в объятиях Патрика, Джоан вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и, резко обернувшись, похолодела, заметив в толпе внизу обращенное к ним лицо Харви. Он выглядел таким... рассерженным.
Джоан охватил непонятный, ни на чем не основанный страх. Дыхание внезапно перехватило, и ей пришлось несколько раз с трудом глотнуть воздуха, прежде чем оно опять пришло в норму.
– Черт побери! Ну и взгляд! – с некоторым испугом пробормотал Патрик.
– О, на самом деле он такой милый! – заявила Джоан не слишком уверенным тоном и, чтобы скрыть свое беспокойство, приветливо помахала рукой Харви.
– Но сейчас он явно собирается показать когти. – Патрик осторожно отстранил прекрасную новобрачную от себя. – Твой муж ревнует. Мне кажется, будет лучше, если ты объяснишь ему наши отношения.
– Ревнует? – В недоумении Джоан вновь посмотрела на Харви. Конечно же, это просто-напросто непременная часть представления, догадалась она. Нельзя же ему не выказать раздражения при виде своей невесты в объятиях другого мужчины. – Разумеется, ревнует, – с беззаботным видом ответила она. – Так и должно быть!
Никто не подозревал, какое чувство безопасности вызывало у Джоан отсутствие у Харви интереса к ней как к женщине. Только ощущая себя свободной от каких-либо осложняющих дело эмоциональных отношений, она могла вести себя с ним непринужденно. По счастью, они с Харви хотели одного и того же – оставаться хорошими друзьями и не подвергать себя опасностям любви.
Потому что любовь вырвала из груди Джоан сердце и бросила его кровоточащим к ногам другого человека, который растоптал его без всякого уважения к ее чувству собственного достоинства и гордости. Любить для нее означало то же самое, что удерживаться на смазанном жиром шесте, установленном в яме с голодным тигром.
Но недолгий и столь разрушительный по последствиям роман Джоан был уже позади, а теперешнее замужество гарантировало, что подобной трагедии с ней больше не случится никогда.
Почувствовав внезапную благодарность, Джоан улыбнулась Харви, который недовольно повел бровью в сторону Патрика и решительным жестом поманил ее к себе.
Улыбнувшись, она подняла руку и, растопырив пальцы, одними губами произнесла:
– Еще пять минут!
Харви, нахмурясь, отвернулся, и его тяжелые веки прикрыли глаза, так что тени от ресниц упали на резко очерченные скулы. Она видела, как он наклонил голову и со своей чарующей кривой усмешкой что-то сказал окружающим его дамам.
