себя, все остальное оплачивали родители. А теперь еще и уволилась. – Что, прошла любовь, завяли помидоры? – спросил, злорадно усмехнувшись.
– Да нет, – Мельников-старший барабанил пальцами по столу. – Как раз наоборот. Щенок имел наглость мне тут ткнуть в нос документами.
Сын удивленно выгнул бровь. Это же каким такими бумагами мог этот… в общем, этот тут трясти?
– Явился сюда без приглашения. Надо отдать должное, у пацана крепкие нервы, – родитель, перестав отстукивать мелодию, откинулся на спинку кресла. – Демонстративно так мне тут дипломы выложил. Да, у него их аж два. Документы на квартиру, машину и клуб. У этого сопляка уже свой клуб!
– Я так понимаю, отступных он не просил? – Вадим очень удивился этой информации.
– Нет. Он даже Анькин пятый курс оплатил! – вот теперь в голосе отца точно было восхищение. – Заявил, что не собирается жить ни за чей счет, кроме своего.
– И что теперь? – Вадику очень хотелось узнать, что предпримет отец.
– Свадьба, что же еще? – Артур Сергеевич пожал плечами. – Ваша матушка мне уже всю плешь проела. Так что теперь будет очень занята организацией Анькиной свадьбы.
– Может, они еще не собираются жениться, – предположил сын.
– Ну, учитывая, что начал свою речь пацан со слов, что он будущий зять и отец моих внуков, жениться он явно настроен, – хмыкнул Артур. Подтолкнул кусочек картона, оказавшийся визиткой.
– Ясно. То есть мне с ним придется мириться, – скорее самому себе, чем отцу, сказал Вадим.
– Да. И молодые наши завтра придут на семейных ужин. Ты уж постарайся не пропустить сие мероприятие. А вот Катюшу приводить не нужно, – Артур Сергеевич серьезно посмотрел на сына. – Потом, в другой раз.
– Я понял, пап, – кивнув отцу, Вадик вышел из кабинета. Полученные новости требовалось переварить. Вот тебе и сосед. С сюрпризом, мать его.
Впрочем, Вадим и не собирался приглашать Катю на этот ужин. У них пока такой конфетно-букетный период, и посвящать ее в семейные дрязги рано. Еще испугается. Он и сам толком не понимал, как вести себя с этим борзым пацаном. Это же надо было иметь столько наглости, притащиться сюда! Вот же безголовая мелкая – еще недоучилась, а уже замуж собралась. Будет дома сидеть, пока этот Костик на своем “рабочем месте” будет лапать танцовщиц. Мужчина никак понять не мог, почему этот Костик, если уж такой умный и пробивной, ввязался в затею с клубом. Мог бы и поприличнее занятие придумать. Нет, такими будущими родственниками трепетную девушку пугать не стоит.
Теперь-то мужчина знал, что нежная Катенька сама кого хочешь напугает. Но тогда ему нравилась ее скромность и искренняя благодарность за любой знак внимания. Врала, все врала. Хитро плела сеть, заманивая его в паутину брака. А вот Костик, наоборот, удивил. Вадим ожидал познакомиться с заносчивым пацаном, который весь на понтах, а вышло совсем по-другому. Умный, воспитанный молодой человек, имеющий четкую позицию. Пообщавшись подольше, Мельников понял, что за Константином непутевая сестра будет как за каменной стеной. Вадим тоже не стал тянуть после того ужина, и сделал Кате предложение.
Вторая свадьба в семье Мельниковых состоялась через три месяца после Анькиной. Была дороже, богаче, пышнее, и гостей было больше. Вадик не поскупился, видя, как счастливо сияют глаза невесты. Он вполне состоятельный мужчина и может себе позволить роскошный банкет и свадебное путешествие, которого у Филоновых не было: Костик был занят клубом, сестрица помогала мужу больше морально, но за благоверного своего горой.
И теперь мужчина в который раз сравнивает свою семейную жизнь и сестры, чтобы снова удивиться – о чем он думал? Черт возьми, где были его мозги? Да известно где, что уж теперь. Как последний дурак повелся на уловки.
Перевернулся на другой бок, выключил телевизор, погрузив комнату в густой осенний мрак. Вчера обмывали с зятем сына. Хитрый пацан сбежал в свой клуб, пока новоиспеченные бабушки обустраивали Аньку и внука, прихватив с собой дедушек. Хорошая мужская компания подобралась. Даже Алкин ухажер нормальным оказался, а не звездой оборзевшей. В итоге после отличных посиделок он весь день провел на диване – напала какая-то нездоровая хандра, если хандра бывает вообще здоровой. Что у него сейчас в итоге есть? Работа, харлей и значительно похудевший счет в банке. Живет, и то в квартире сестры! Продуманный Филонов для расширения продал свою, а эту оставили “про запас”. Теперь вот он этим запасом и воспользовался.
И машину пришлось продать. Впору покупать что-нибудь из отечественного автопрома. Нет, уж лучше пока на такси. Вадик был до умопомрачения рад, что родной харлей остался при нем.
Умница и красавица жена как-то быстро убедила сменить двушку на трешку, занялась обустройством семейного гнездышка. Стильно, красиво… дорого. А сама собирала чеки на любую вещь. Даже на набор столовых приборов. Чтобы делить совместно нажитое было удобнее. И в один прекрасный момент он просто не смог попасть в квартиру! Это был не развод, это была натуральная пилежка имущества. Екатерина на контакт не шла, все дела вел адвокат. Чуть без штанов его не оставили!
Уже теперь бывшая женушка билась за каждый медяк. Она сначала потратила с его счетов деньги на все, что могла, а потом хотела, чтобы он ей вернул половину из потраченного. Только вот расходы на отдых, который он оплачивал из своего кармана, компенсировать не собиралась. Продали и квартиру, и машину. А Вадик еще думал, почему за два года детей не завели, хотя Катя активно таскалась по врачам и вроде как очень хотела ребенка.
Это позже Жаркая и ее коллега – адвокат по бракоразводным процессам, пояснили, чем бы такой поворот ему грозил: пахал бы и пахал на бывшую женушку. Итого сам развод и бесконечные судебные тяжбы по претензиям заняли четыре месяца. Шикарно устроилась – все купила фактически за его счет, и еще половину от этого хочет!
Еле избавился от такого счастья. Тут еще сестра беременна, хорошо хоть у родителей и Аллы хватило ума не посвящать ее во все подробности. И так Анька очень сильно ругалась, едва сдерживаемая Костей. А Катенька уже свалила, поскольку суд постановил, что хватит – уже прилично стрясла с мужа. Адвокатишку же скользкого нашла. Ушлого такого. На суде Вадька только фигел от того, как у них, оказывается, непросто протекала
