ноги, но груди переломать можно. Кошмар!
– О, пишет, что выехал, – я посмотрела на только что прилетевшее смс от МЧС с предупреждением об ухудшении погодных условий. – У него свой загородный дом, – пояснила я. – Вообще, квартира тоже есть, но на выходные он предпочитает за городом отдыхать. Я побежала, – махнула я рукой.
Подскочила, схватила пуховик, натянула шапку, распрощалась с обалдевшей Мариной и выскочила из кофейни.
Я пришла в свою квартиру, шлёпнулась на диван и уставилась в стенку. Не стену, как можно подумать, а стенку – это такой монстроподобный пережиток советского прошлого, некогда бывший огромным дефицитом и доставшийся мне по наследству от бабушки.
Хорошо, конечно, что у меня была и эта двухкомнатная квартира в бюджетной пятиэтажке, и продавленный диван, и полуразвалившаяся мебель, и даже болтающиеся розетки и капающий кран меня радовал, ведь всё могло быть хуже, намного хуже. Бог уберёг, вернее, папа, который, несмотря на то, что трудился обычным бригадиром электромонтажников по силовым линиям и сетям освещения, обладал смекалкой предпринимателя средней руки.
Квартира досталась моей маме от её бабушки, какое-то время жилплощадь пытались сдавать, но издалека это не так-то просто, так что, однажды её просто закрыли. Мама порывалась продать ненужные квадратные метры, за которые к тому же приходилось платить, но папа не дал, заявил, что пригодится.
Так и случилось. В один прекрасный день я поступила в институт и въехала в эту квартиру, которая мне, тогдашней бывшей школьнице, показалась настоящими барскими хоромами. Я даже сумела монетизировать жильё – сдала вторую комнату одногруппнице. Правда, за недорого, зато это устраивало её и меня. Она платила сущие копейки, а мне этих копеек хватало на оплату коммунальных услуг и налога раз в год.
Тогда мама хотела переписать квартиру на меня, но папа снова не позволил, заявив, что в восемнадцать лет мозгов нет, и неизвестно, когда появятся, если появятся вообще, так что всем спокойней, если квартира будет в надёжных руках.
Дальше случилось самое знаменательное событие за все годы моей жизни от рождения и по сей день. Я познакомилась с Родионом. Произошло это в середине первого курса. Мы поехали отмечать новый год на какую-то жуткую туристическую базу, с кое-как отапливаемыми домиками, старым постельным бельём, зато с красивым видом на заснеженное озеро.
Он приехал туда же со своей компанией, в которой и был тот самый Сергей, как оказалось через десяток лет, друг Родиона, а вовсе не мой. С того дня мы все перемешались, подружились, не по одному разу меняли спутников, кроме нас с Родионом – мы не расставались и даже не ругались со дня знакомства до дня, когда всё лопнуло как мыльный пузырь, в котором, как оказалось, я жила.
Роман наш начался стремительно, уже в конце января Родион переехал ко мне, в ту самую комнату с тёмно-коричневой, лакированной стенкой, а к осени его родители купили единственному сыну трёхкомнатную квартиру сразу «на вырост». Ведь когда-нибудь он женится и обзаведётся детьми.
В той квартире мы и жили до начала осени уходящего года, пока я не узнала об Алёне – стройной, длинноногой хостес из ресторанчика рядом с работой Родиона, куда он любил заглядывать в обед или после тяжёлого трудового дня.
Почти десять лет мы жили одним бюджетом, обустраивали своё гнёздышко со всей возможной любовью и заботой. Правильней сказать, я обустраивала, потому что Родиону было безразлично, какая мебель стоит в доме, какого цвета шторы, подходят ли они обоям, и есть ли обои вообще. Одним словом, всё, что было сделано в квартире Родиона, было сделано мною, часто лично, не всегда хватало средств на мастеров, которые, если честно, драли втридорога.
Нам обоим так и не удалось устроиться на супервысокооплачиваемые должности после института, но за пять лет после выпуска мы оба неплохо преуспели, получали среднюю для своего образования и опыта зарплату, и так же оба надеялись на повышение. Тот факт, что нам не приходилось думать о квартирном вопросе, здорово нас поддерживал. Сумма же со сдачи моей квартиры уходила на благоустройство совместного быта в квартире Родиона.
Поженились мы далеко не сразу. В пору учёбы этот вопрос не стоял, казалось глупым тащиться в ЗАГС, будучи в статусе студентов дневного обучения. После элементарно не доходили руки, больше волновали карьерный рост, ремонт, покупка машины, отпуск, что угодно, но не брак.
Мои родители выразительно скрипели зубами, особенно папа, в очередной раз категорически запретив маме переписывать квартиру на меня. Посетила меня «гениальная» мысль продать имущество и доделать затянувшийся на десятилетие ремонт, папа же начал орать как орангутанг, обозвал Родиона сраным альфонсом и приживалкой, после чего мы не разговаривали почти год.
И вот, прошедшим летом, в погожий июньский день, Родион вдруг сделал мне предложение. Романтичное, между прочим. В ресторане, с кольцом и даже музыкантами, которые сыграли в мою честь «нашу» с Родионом песню. Я и не думала отказаться.
Свадьбы, как таковой, у нас не было, вот в красивом платье и фотосессии я себе не отказала. Ближе к осени мы отправились в свадебное путешествие, которое провели в постели. К нам словно вернулась юность, настолько озабоченными мы были только на первом и втором курсе, а по приезду я узнала о существовании Алёны.
От неё же и узнала. Она вышла на меня в социальных сетях, любезно поздравила со свадьбой и поинтересовалась, не слишком ли меня смущает, что у моего, теперь уже мужа, есть любовница.
Представьте мой шок! Мы только-только поженились, едва прошла пара месяцев, а у мужа уже появилась любовница! Ещё больший шок я испытала, когда выяснилось, что их отношения длятся уже без малого три года.
Три года. Три. Точка. Года.
Для чего было Родиону вставать на одно колено, просить моей руки, дарить кольцо с бриллиантом, улыбаться на фотосессии, ехать в свадебное путешествие, трахаться там, как сошедшая с ума швейная машинка, если целых три года у него была другая?
На мой немой вопрос он ответил просто:
– Не хотел тебя расстраивать.
– Не хотел расстраивать, не нужно было спать с другой! – завопила я и достала чемодан.
– Это другое, – ответил он.
– Конечно, другое! – крикнула я, и достала ещё пару чемоданов.
В итоге, через час
