замки бы менял, ей-богу.
— Тогда поехали? — киваю, спорить с товарищами не хочу, а Матвея уболтать в такси — раз плюнуть. Оставляю несколько купюр на столе и поднимаюсь, прощаясь с мужиками. Они советуют мне не делать глупостей, я слепо соглашаюсь, на том и заканчиваем рукопожатия.
Ночной воздух освежает, но этого ничтожно мало, чтобы отрезвить. Мы с Высоцким почти падаем на заднее сиденье. Матвей называет мой адрес водителю, на что я перебиваю, прося свернуть во двор через два квартала.
— Ты серьезно? — он говорит тихо и нарочно не завершает фразу, чтобы таксист не отвез нас в вытрезвитель, из которого я, между прочим, лично выпроводил сегодня всех желающих провести выходные под крышей полиции. — А если там мужик будет или пенсионерка, которую сердечный приступ хватит?
— Откроем тихо, никто не проснется. Если будет бабка или мужик, закроем и уйдем, — шепчу, но все же замечаю настороженный взгляд водителя в зеркале заднего вида. — Шутим! — успокаиваю мужика.
— У тебя совсем башка отлетает, Макаров.
— Сам сказал, что порядочные по домам спят. Вот и проверим, — отмахиваюсь от друга.
Он еще недолго спорит, но все-таки соглашается при условии, что пойдет со мной. Я только за, Матвей точно лучше меня вскрывает замки, он в этом регулярно упражняется. Выбираю дом наугад, подъезд — единственный, из которого в такой час выходят люди. Мы поднимаемся на шестой этаж, считалочкой определяем боковую квартиру и принимаемся за дело. Возимся с замком минут пятнадцать, стараясь сильно не шуметь. Высоцкий еще пытается меня отговорить, но я непреклонен. Пальцы покалывают в нетерпении, и я предвкушающе облизываюсь, словно кот, перед которым маячат свежей сметаной.
Наконец дверь поддается, и мы с Матвеем неуверенно шагаем в квартиру. Меня неплохо так потряхивает, а трезвеющим сознанием даже успеваю подумать о безумстве всей идеи. Надо же так встрять. А если и правда нарвусь на кого-то? Плакали тогда мои погоны… и свобода. Ай, ладно, хоть посмотрю, к кому забрался.
Показываю Высоцкому ждать меня в прихожей, а сам иду вперед, подсвечивая дорогу телефоном. Вхожу в ближайшую комнату, всего насчитал три двери, исключая входную, значит, однушка.
Не сразу понимаю, есть ли вообще кто в квартире, кроме нас, но не проходит и минуты, как из-под одеяла выныривает темная макушка. В панике прячу фонарик и облегченно выдыхаю, все же успевая заметить девушку. Повезло. С первого раза в нужную попал. Возвращаю фонарик и, стараясь сильно не светить на хозяйку квартиры, рассматриваю ее. До невозможности красивая: прямой нос, поджатые во сне губы и миниатюрная фигурка — это я уже предполагаю по выглянувшей из-под одеяла стройной ножке. Губы растягиваются в наитупейшей улыбке, будто по затылку чем-то тяжелым огрели, а сердце одобрительно ёкает. Нашел свою порядочную.
Выхожу обратно в коридор и выпроваживаю Высоцкого, который успел за это время помириться с женой. Мы прощаемся, потому что я наотрез отказываюсь уходить, но обещаю другу в остальные сумасшествия не ввязываться и только познакомиться. Закрываю дверь на оставшийся в живых шпингалет и возвращаюсь в спальню. Опускаюсь на колени и, оперевшись на кровать, в темноте разглядываю свою красотку. Рука тянется к ее плечу, но я останавливаюсь в последний момент. Не по-джентльменски как-то будить ее среди ночи. В конце концов, я ведь ее нашел, а знакомство и до утра подождет, поэтому забираюсь в постель и прикрываю глаза, мгновенно проваливаясь в сон.
Девичники — зло, особенно если это домашние посиделки. Не знаю, сколько мы вчера выпили и как мне хватило сил еще навести порядок после ухода девочек, но сейчас чувствую себя так, словно меня шкафом придавило. Еще и жарко полночи было, будто спала с печкой в обнимку. В рот по ощущениям песка насыпали, сушит так, что больно даже дышать, голова на удивление не раскалывается. Может, я вчера еще таблетки выпила?
Так, надо набраться смелости и открыть глаза. Сегодня по плану генеральная уборка и готовка, не зря же вчера накупила кучу продуктов. А завтра день красоты — брови, ноготочки, депиляция, потому что у подруги на свадьбе через неделю я должна блистать. Насчет три открываю и встаю. Как там было? Вставать надо рывком, а проснусь потом. Видимо, да.
«Раз, два, три!»
Рывок не удается. Может, я правда всю ночь проспала под свалившимся на меня шкафом? Не помню, чтобы я вообще его открывала. Так, отлично, над головой потолок, а не дверцы. Значит, худшее точно не случилось. Запуталась в одеяле? С меня станется, купила себе комплект «евро» на кой-то черт, теперь одеяло хоть вдоль, хоть поперек — все равно много.
— М-м-м, — раздается хриплое рядом. Неа, я отказываюсь в это верить, но все-таки поворачиваю голову и испуганно верещу, как школьница, которую местный задира дернул за косички. В моей постели дрыхнет какой-то мужик. Не может быть. Это либо белочка, либо женское отчаяние, заставляющее тащить в койку первого встречного. И мне сейчас хочется, чтобы было первое.
— Какого черта? Ты как здесь оказался? — сбрасываю с себя конечности незнакомца, он умудрился не только меня своей лапищей обнять, так еще и ногу закинул. Подскакиваю с кровати, отмечая, что это отличный способ проснуться, потому что сна у меня ни в одном глазу. Еще бы. Не каждое утро у меня такие квесты. Вооружаюсь стаканом с водой. Вряд ли это поможет мне в достаточной мере, но плеснуть в лицо гаду все же смогу.
— Не кричи, дай поспать, — плохо ворочает языком незнакомец, пока я вспоминаю, где могла его подцепить.
Единственный раз, когда я после работы выходила из дома — это после того, как ушли девочки. Собрала все бутылки и мусор и потащила вниз. Может, там и познакомились? Во мне тогда плескалось игристое, что, несомненно, добавляло сто очков к привлекательности и еще двести к самооценке. Ага, хорошая у тебя самооценка, Гречкина, вместо того, чтобы кота с мусорки забрать, притащила домой мужика.
Так, что там принято делать в этих ситуациях? Прикрываюсь руками, пряча все, что не спрятала пижама, и изучаю широкую спину своего гостя, благодаря вселенную за то, что он в одежде. На руке дорогие часы, отчего становится легче — значит, все-таки не помойный. Странно, что меня беспокоит именно это, но каждый справляется со стрессом по-своему. Я вот еще и волосы поправляю, чтобы не выглядеть таким пугалом даже перед этим непонятным созданием.
— Я сейчас полицию вызову, — заявляю серьезно, но голос срывается. — Вы незаконно вторглись в частную собственность, — говорю наобум, потому что
