Было очевидно, что упоминание о ее творчестве не доставило Джойс особого удовольствия.
— А что? Мне они нравятся. На мой взгляд, это именно такие статьи, которые должна писать женщина. Ты же знаешь, что, с моей точки зрения, журналистская деятельность…
— Да-да, мама, знаю. Однако моя точка зрения существенно отличается от твоей. Вот только в последнее время директриса нашего журнала, к сожалению, разделяет твои взгляды… А как ты полагаешь, мамуля, Брюс Мелвин еще помнит нас?
— Естественно. В Дарлингтоне имя твоего отца знали все, и он всегда пользовался большим уважением. Хотя в отличие от Мелвинов он и не принадлежал к дворянскому сословию, его семья с давних времен имела свои дома и земли, которые простирались до…
— Да, конечно, простирались, пока мы их не продали. И нечего теперь говорить о том, чего нет. Вспомни, ты же никогда не любила наш городок. Ты жила там только потому, что твой супруг просто не смог бы жить в каком-то другом месте. Как видишь, ты за очень короткое время привыкла к жизни в Лондоне.
— Я приехала в Лондон исключительно из-за того, что ты решила делать карьеру, — парировала Сильвия.
— Ну хорошо, мама. — Джойс примирительно коснулась ее руки. — Прости, если я обидела тебя. Просто мне всегда казалось, что тебе тяжело жить в маленьком городе из-за его однообразия, скуки и размеренности.
— Может быть, и так. Но с Дарлингтоном у меня связаны прекрасные воспоминания о молодости, о твоем отце. Мы очень любили друг друга.
— Я помню, мама. Я тоже вспоминаю о детских годах, проведенных там, с нежностью и ностальгией. Но… сейчас я бы там жить не смогла.
— Да, милая, я знаю. Поэтому мы и здесь. — Сильвия ласково погладила дочь по рыжим волосам.
— И все-таки, мама, — не унималась Джойс, — если то, что говорят о Брюсе — не история, выдуманная пьяницей, если тут есть хотя бы крупица правды, можно представить, что мир покачнется, покачнутся его казавшиеся прежде незыблемыми основы.
— И все это из-за какого-то крема?
— Да, мама, из-за крема. С тех самых пор как мужчины начали бриться, проблема бритья стала для них весьма болезненной. И теперь она может быть враз решена. Только представь себе, все они окажутся ненужными, все эти производители бритвенных приборов, лезвий, электрических и механических бритв, лосьонов для бритья, туалетной воды… Ты же видишь, какое количество различных производств «паразитирует» на усах и бородах мужчин. Как ты полагаешь, что случится, если некто, кем бы он ни был, однажды поутру объявит, будто в его распоряжении есть достаточно дешевое средство, которое после нанесения его на кожу способно мгновенно удалить волосы с лица, причем весь последующий день кожа будет оставаться нежной, как у младенца.
— Так ты полагаешь, это средство уже существует?
— Не знаю. Но Брюс Мелвин уверяет, что да, что вещество это существует, и что его изобретателем является именно он.
Сильвия Пауэр улыбнулась.
— Этот Мелвин был в детстве очаровательным мальчиком… И большим фантазером.
Джойс нахмурила свои тонкие брови, и легкая гримаса неудовольствия чуть покривила ее розовые губки.
— Дураком и грубияном — вот кем он был, — воскликнула она. — Помню, последний раз, когда я его видела, он запустил в меня камнем через стену, окружающую их замок.
— Но он же не мог знать, что ты находишься по другую сторону стены!
— А я и не была по другую сторону, мама. Я сидела тогда верхом на этой стене, и Брюс Мелвин вполне сознательно бросил в меня каким-то булыжником.
— О-о Джойс! В таком случае он мог обвинить тебя в незаконном проникновении в частное владение!
— Ну что ты говоришь! Я же просто сидела наверху этой кирпичной стены.
Говоря об этом, Джойс внезапно чуть ли не с тоской вспомнила тот далекий день.
Тогда она была еще девочкой, причем для своих лет девочкой довольно маленького роста. К тому же у нее на верхней челюсти был закреплен аппарат для исправления прикуса. Такой маленький гадкий утенок. Сколько ей тогда было? Четырнадцать? Или, может быть, уже пятнадцать?
В то время еще был жив ее отец. Девочке и в голову тогда не приходило, что буквально через несколько лет им с мамой придется покинуть этот город. В те времена ей казалось, что она просто ненавидит его и текущую тут размеренную провинциальную жизнь. Она не могла представить себе, как здесь могли жить ее мама, бабушка, прабабушка…
Тогда Дарлингтон представлялся ей чем-то ужасным. Она воспринимала его как своего рода тюрьму, откуда ей непременно нужно было сбежать.
— Джойс…
— Что, мама?
— А с чего это ты вдруг заговорила о Мелвинах и вспомнила о нашем городе?
Джойс едва заметно вздрогнула. Судя по ее ясным зеленым глазам, мысленно она была бог знает как далеко.
— Ах мама, если бы я только могла…
— О чем ты? Что, если бы ты могла?
— Разузнать у Брюса Мелвина подробности его изобретения. Обладая такой уникальной информацией, я бы могла написать потрясающую, сенсационную статью. — Она мстительно улыбнулась. — И моя начальница уже не смогла бы упрекнуть меня в том, что мои статьи слишком пресны.
— Девочка моя, что с тобой случилось? — озабоченно и огорченно спросила Сильвия Пауэр, глядя на дочь. — Это так непохоже на тебя… К тому же, каким образом ты собираешься это сделать? Ты же сама только что сказала, что он ни одному журналисту не позволяет…
— Вот именно, ни одному журналисту… — перебила ее Джойс. — Но пойми, я-то ведь совсем не обязательно должна появляться в Дарлингтоне как журналистка.
— Джойс!
Но Джойс ничего не слышала. Она уже обдумывала, как будет осуществлять свой план.
— В первую очередь под любым предлогом мне необходимо проникнуть в замок Мелвинов, — сказала она вслух. — А дальше… дальше будет видно.
— Джойс, ты сошла с ума! — в отчаянии воскликнула Сильвия.
Однако она отдавала себе отчет в том, что просто была не в состоянии предпринять что-либо, что помешало бы ее безрассудной дочери осуществить свой безумный план.
Не вызывало сомнений, что, коль скоро Джойс вбила себе это в голову, она не только попадет в замок Мелвинов, но и останется в нем столько, сколько ей будет нужно. И уж если она задастся целью похитить секрет Брюса, то сделает и это, если, конечно, секрет действительно существует.
Казалось, маленький городок дремлет под теплыми лучами вечернего солнца. Джойс уверенно направила свой красный «моррис» к единственному приличному в этих краях отелю и притормозила прямо перед входом.
Было тихо. Стояла отличная погода. Выйдя из машины, девушка с любопытством огляделась по сторонам. Ее красиво очерченный носик забавно сморщился, когда она поглядела на небо.
