Чувство вины охватило Тревиса. Он шагнул вперед и сжал хрупкое тело Джой в крепком объятии. Последний раз он обнимал ее в тот ужасный день, когда ее ранчо было продано за долги, через шесть месяцев после смерти мужа. Тогда он ничем не мог помочь маленькой семье, которую он знал и любил с детства. Они уехали, а он год спустя занялся профессиональной объездкой быков.
— Как хорошо снова встретиться с тобой! — выдохнула она, когда Тревис разжал свои объятия. Джой Ларсон вопросительно посмотрела на Шанса.
— Это Брайан Морган, арканщик, — представил Тревис своего товарища.
— Ты выступаешь в этом году в команде арканщиков, Тревис? Я всегда считала, что ты объезжаешь быков.
Тревис почувствовал теплоту в груди: все эти годы Ларсоны следили за его карьерой и, наверное, переживали за него…
— Так и есть, мэм. На этом родео я и быков буду объезжать тоже.
— Боже мой, у тебя был такой трудный год, Тревис! Я бы спросила, как поживают твои, но, думаю, ты давно с ними не виделся. Ты знаешь, что мы снова соседи?
— Да, мэм. — Тревис не удержался от вопроса: — Как вам удалось уговорить старика Даггана уехать из «Серкл И»?
— Он был рад наконец избавиться от ранчо.
Лицо Тревиса окаменело. Он бессчетное число раз просил старого Даггана продать ему ранчо, но тот неизменно отказывался уступить ему хотя бы клочок своей земли. Дагган-младший погиб во время школьного родео. Старик так и не смог простить Тревису смерть сына, полагая, что тот должен был отговорить Роя скакать на жеребце, который потом сбросил парня так неудачно.
— Слава Богу, что вы остановились, а то я даже и не знаю…
— Им неинтересно слушать о наших делах, мама, — прервала ее Бекка.
Миссис Ларсон беспомощно всплеснула руками — этот жест был хорошо знаком Тревису.
— Я ничего не смыслю в моторах. Ума не приложу, что нам теперь делать.
Бекка обернулась.
— Мы не будем задерживать ковбоев, мама. Пусть себе едут, куда ехали.
— Но, дорогая, почему бы не позволить Тревису посмотреть двигатель?
Бекка спрыгнула с бампера и заговорила, воинственно подбоченясь:
— Никто не разбирается в этом моторе лучше, чем я. Последние восемь лет только я чинила его. И сейчас починю.
Тревис саркастически поднял брови.
— Пока не похоже, чтобы ты очень преуспела в этом.
— Да ладно, Тревис, поехали! — поторопил друга Шанс.
Тревис, не слушая Шанса, отодвинул Бекку в сторону и решительно нырнул под капот грузовика. Машина слегка покачнулась, когда Бекка снова поднялась на бампер рядом с ним.
— Я справлюсь, Тревис, — продолжала настаивать она. — Я уже не маленькая девочка.
Он взглянул ей в глаза:
— Да, я заметил.
Она вздохнула, и ноздри ее едва заметно затрепетали, вызвав у него внезапное желание обнять ее и прижать к груди. Изумленный силой этого чувства, он оторвал взгляд от ее лица и сказал:
— Раз дым идет белый, значит, потек радиатор. Так ведь?
— Да, но там совсем маленькая дырочка…
— Маленькая? Да она величиной со штат Техас!
— Ой, правда! Раньше я не заметила из-за дыма!
Услышав отчаяние в ее голосе, Тревис опять взглянул на Бекку и успел заметить, как из ее прозрачных глаз прямо на злосчастный радиатор закапали слезы. Она быстро смахнула их.
— Думаю, у тебя не осталось ни капли воды или антифриза, — сказал он мягко. — Хорошо еще, что мы остановились.
— Спасибо. Наверное, нам в самом деле нужна помощь, — призналась она и тяжело вздохнула. — Совсем как в детстве. Как будто ничего не изменилось.
Тревис улыбнулся, обрадованный, что она помнит те времена, когда он помогал ей затопить плиту или собрать стадо непослушных овец. Смущенный этим неожиданным всплеском нежности не меньше, чем внезапно охватившим его чувственным желанием, он резко выпрямился и тут же стукнулся головой о поднятый капот.
Охнув и потирая рукой ушибленную макушку, Тревис заметил ее озорную улыбку. Перехватив его мрачный взгляд, Бекка произнесла:
— Ой, извини!
— Да ничего, Обезьянка. Мы подвезем вас до Лас-Вегаса, а там вы сможете…
— До Лас-Вегаса шестьдесят миль! У нас ведь трейлер на прицепе.
— Ничего, с собой возьмете только самое необходимое.
— Но я не могу бросить свой грузовик! В конце концов, у меня в трейлере лошадь!
— А у меня четыре, но места хватит на шесть, так что прихватим и твою.
— Но послушай…
— У тебя нет выбора, — прервал он ее. — Или мы едем в Лас-Вегас, устраиваемся там, а потом возвращаемся сюда за твоей развалиной, или…
— Сколько это будет стоить?
Тревис вопросительно посмотрел на Шанса:
— Ну, сотню, наверное.
— Отсюда-то? — Шанс покачал головой. — Думаю, две, не меньше.
Бекка вздохнула:
— Две сотни, чтобы вывезти грузовик? А еще ремонт…
— В десяти милях отсюда, в Глендейле, у меня есть один знакомый — Руби Пруитт. Он бывший ковбой, а сейчас держит бензозаправку. Он хороший человек и прекрасный механик и, я думаю, починит твой грузовик за разумную цену.
— Сегодня?
— Не думаю, но попросить можно.
— Но сегодня я должна присутствовать на приеме по случаю открытия родео. Это требование к участникам соревнований.
— Да, знаю, мы все должны там быть. Ничего, что-нибудь придумаем. Шанс, вместо того чтобы стоять столбом, иди открой наш трейлер.
— Мы сможем позволить себе снять номер в гостинице? — забеспокоилась миссис Ларсон.
— Конечно, нет, мама.
Тревис удивился:
— Что значит «нет»? Разве ты не входишь в число пятнадцати лучших в мире наездниц?
— Ну и что? Думаешь, я битком набита деньгами? Я же не семикратная чемпионка мира! И потом, я должна экономить сейчас каждый доллар, раз я собралась… — Бекка запнулась.
— Собралась что?
— Неважно.
— Хочешь сказать, собралась раскошелиться на новый радиатор? — съязвил он, задетый ее скрытностью.
Она отвернулась, расстроенная. Тревис почувствовал раскаяние и одновременно желание заключить ее в объятия, поддержать и утешить. Прилив братских чувств, подумал он про себя. Ничего более, просто воспоминание о маленькой смешной девчушке, которую он привык защищать.
— В гостинице с тебя много не возьмут, — утешил он. — Они дают скидки финалистам.
Пока Тревис помогал Бекке и ее матери погрузиться в его трейлер, ему пришла в голову дельная мысль. По словам его брата Хэнка, Бекка выступала на родео около года с небольшим. Она только начала свою карьеру, ее ждала жизнь на колесах. Если бы он постарался проводить побольше времени с Ребеккой, рано или поздно он бы уговорил ее избавиться от ранчо. В течение следующих десяти дней он должен использовать все свое знаменитое обаяние, чтобы убедить Ларсонов продать ему заветные пятьсот акров.
