— Прошу прощения?
— Мэри, она сегодня не работает?
— О! — Велвет поняла, что речь идет о ее предшественнице. — Нет, Мэри нашла кое-что получше; теперь она работает в дорожном патруле радиодиспетчером.
Он кивнул.
— Велли, заказ, — напомнила Бетти, наблюдая за ними из кухни и улыбаясь.
Испытав внезапное желание метнуть в своего работодателя блюдо с картофельными котлетами, Велвет одарила Джексона мимолетной улыбкой и поспешила на кухню. Блюдо уже было приготовлено. «Отлично, — подумала она. — Теперь он будет занят едой». Ей не придется больше подходить к нему до тех пор, пока мистер не пожелает расплатиться. Поставив перед потрясающе красивым клиентом полную тарелку, Велвет автоматически налила кофе в пустую чашку.
— Я могу еще что-нибудь сделать для вас?
Он окинул взглядом гигантскую порцию.
— Нет, мэм.
Велвет кивнула, почувствовав облегчение. Зайдя на кухню, она машинально подошла к зеркалу, висевшему у двери, и критически оглядела себя с головы до ног.
Розовая форма официантки была безупречно чистой, никаких пятен. Юбка на пять сантиметров выше колен; достаточно коротка, чтобы были видны красивые стройные ноги. Продолжая осмотр снизу вверх, Велвет поправила белый карманный носовой платок, который свешивался на бейджик с ее именем и никак не хотел принять другое положение.
Обнаружив, что на губах нет помады, девушка достала из кармана золотой «карандашик» и наложила косметику на губы. Потом резким движением руки убрала выбившийся локон черных волос за ухо.
— Джексон хочет еще сока. — Довольный смешок Бетти раздался прямо у ее уха.
Подняв подбородок и убрав помаду в карман униформы, Велвет оттолкнула подругу, которая даже когда Джексон уйдет, будет продолжать свои издевательства; а смена обещала быть долгой.
Но как оказалось, ей незачем было беспокоиться. В течение пяти минут кафе «Аркадия» обставленное в домашнем стиле, как любят во Флориде, заполнилось до отказа, и это было надолго.
Джексон закончил свой обильный завтрак и, уходя, галантно приподнял шляпу. Он оставил два доллара чаевых и благодарность за обслуживание в письменном виде на нижнем краешке квитанции.
«Очень щедро для ковбоя», — подумала Велвет.
Рано утром Джексон Мастерс ехал на своем белом пикапе. Часы показывали половину восьмого. До начала работы в школе было еще много времени — он мог бы посидеть в классной комнате в тишине, пока никого нет, и предаться мыслям о красивой кареглазой официантке.
Велвет. Он прочитал имя на бейджике. Необычное имя. Интересно, сама девушка столь же необычна? Улыбка заиграла на его губах, когда он вспомнил, как она прихорашивалась. Велли и не подозревала, что за ней наблюдают. Конечно, он не должен был этого делать, но не смог удержаться. Перед его глазами всплыла забавная картина, как она боролась с маленьким платочком, придающим своей владелице слегка чопорный вид, — уж очень аккуратно он смотрелся. Джексон засиял от нахлынувших эмоций. Он не хотел признать, что девушка перед зеркалом так взволновала его. Ковбой чуть не выронил чашку из рук, увидев, как она проводила медно-красной помадой по губам. Сок тогда подоспел как раз вовремя: он только успел вытереть пролитый на столе кофе. Во время завтрака Джексон не мог отделаться от мысли о том, насколько сладостными должны быть ощущения от прикосновения к ее манящим пухленьким губкам.
Он хотел завязать с ней разговор, но не решился. Кроме того, она была так занята — было время лишь на то, чтобы в очередной раз подлить кофе в чашку. Да, конечно, всегда найдутся причины отложить ответственное дело.
Неожиданно мысли Джексона прервал телефонный звонок.
— Да.
— Привет, ковбой, — прошептал страстный голос в трубке.
— Доброе утро, Дженис.
— Мне показалось, ты сегодня в настроении.
— Был. — Джексоном начало овладевать беспокойство. Его бывшая жена всегда что-то замышляла, и сейчас это явственно слышалось по характерным ноткам в голосе.
— Я звоню, чтобы напомнить о сегодняшнем вечере.
— Как же я могу забыть, ведь ты звонишь и напоминаешь мне об этом вот уже полторы недели.
— Я просто хочу удостовериться, что ты собираешься выполнить обещание; как-никак, это подарок мне на день рождения.
— Я помню об обещании и теперь жалею, что дал слово, — ответил Джексон устало, притормаживая на светофоре.
— Ты говорил, что сделаешь для меня все, что угодно. В данном случае я сомневаюсь в твоей разумности.
Джексон снова пожалел о том, что взял с собой телефон — рождественский подарок от Дженис, которая была единственной, кто когда-либо приглашал его на праздник, и делала она это с завидным постоянством, что и раздражало.
— Это вполне благоразумный подарок! — ответил волнующий голос на другом конце провода.
Джексон представил, как его бывшая жена сидит за столом, накручивая на указательный палец иссиня-черный локон крашеных волос; ей ничего не стоило манипулировать людьми.
— Дженис, я сказал, что буду платить за уроки, а не заниматься с тобой за компанию. Пусть твой муж сопровождает тебя.
— Ты же знаешь, что он не может: работает в ночную смену в больнице. — За фразой последовал разочарованный вздох.
— От этого никуда не денешься, если выходишь замуж за врача «Скорой помощи».
— Будь ты сейчас здесь, я бы показала тебе язык.
Джексон усмехнулся, но ничего не ответил.
— Врач обошел учителя в области специального образования, — игриво продолжила она.
— Что ты себе позволяешь? Я прекрасный преподаватель, — притворно обиженно ответил он. — Почему бы тебе не взять с собой какого-нибудь друга?
— Я и хочу пригласить друга — тебя. Ты мой бывший супруг, но это не значит, что мы не можем пойти куда-нибудь вместе.
— Поправь меня, если я не прав, но мне кажется, что разведенные пары не имеют обыкновение проводить вместе так много времени.
— Да кому какое дело? Пусть поступают как хотят. А мы любим друг друга.
— И то правда. Мы просто не можем жить в браке.
Мягкий смех Дженис зазвенел у него в ушах.
— Да, ты попал в точку.
— А Даррелл не против наших отношений?
— Ты же знаешь, что нет. Он абсолютно не ревнив.
Джексон заставил себя не поддаваться искушению. Он припарковался на стоянке у химчистки и вздохнул.
— Ты можешь пойти одна. Там же не требуется партнер.
— Мне не нравится делать что-либо в одиночестве, ты же знаешь.
Он кивнул, ничего не сказав в ответ. Сколько было всевозможных интриг и затруднительных положений с ее легкой руки за все эти годы: до, в течение и после их трехлетней совместной жизни.
