Раф повернулся и взъерошил себе волосы, вглядываясь в красивую женщину, неподвижно лежавшую на диване.
В тех «воспоминаниях» не было ее.
Почему? И что будет, если он прикоснется к ней снова?
Медленно, словно влекомый огнем, тепла которого не ощущал целую вечность, Раф встал с дивана, придвинул к себе стул, сел на него и стал пристально разглядывать незнакомку.
Он ждал, надеялся, молил Бога, чтобы этот день настал. А теперь вдруг… испугался. Ему хотелось встряхнуть ее, потребовать, чтобы она рассказала все, что знает, или… выбежать из комнаты.
Но ведь он за этим и вернулся в Мемфис. Здесь он жил до того, как получил задание поехать в Никарагуа, и здесь он надеялся найти ответы, которых не нашел в Хьюстоне.
Раф медленно протянул палец к гладкой бледной щеке. Ему захотелось проверить, так ли нежна ее кожа, как казалось, — будто лепестки гардении из сада его матери.
Он заметил, что рука у него дрожит. Глубокие темно-красные шрамы на тыльной стороне ладони заставили его резко остановиться. Сумасшедший урод, весь в рубцах — внутри и снаружи.
Неудивительно, что она упала в обморок. Как красавица из сказки, увидевшая чудовище.
Так как ее зовут? Эмма. Эмма Локвуд. Он мысленно повторил ее имя по слогам. Ему почудилось в нем что-то знакомое, но возможно, он просто принял желаемое за действительное.
Он провел пальцем по прохладному бархату ее щеки.
У нее были кошачьи глаза, раскосые и зеленые, с крохотными золотыми крапинками. Они смотрели на него так, что у него перехватило дыхание.
— Эмма, — прошептал он.
Это было с ним когда-то. Память напряженно работала. Он страстно и одновременно с испугом ждал, что будет дальше. Доктора ошиблись, когда говорили, что шансы восстановить память равны нулю. Он им не верил, он знал, что лишь нечто чрезвычайное может помочь ему. За этим и вернулся в Мемфис. И вот, похоже, он нашел то, что искал. И что же ему теперь делать?
Эмма очнулась внезапно. Она чувствовала слабость и не сразу поняла, что происходит. Где она? Почему лежит на каком-то диване, в комнате с незнакомыми стенами и потолком? Она повернула голову и все вспомнила. Раф. Неужели это в самом деле он? Здесь? Живой? Нет, этого не может быть. Раф погиб в Никарагуа шесть с половиной лет назад.
Человек, который называл себя Дэвидом Джонсоном, выпрямился и положил на стол ее сумку. Эмма увидела его профиль. Глаз художника сразу узнал знакомые черты, словно она еще вчера любовно вглядывалась в них, стремясь запомнить смуглое красивое лицо. Небольшая горбинка, придававшая носу хищный вид. Угольно-черные волосы. Квадратный подбородок.
Как он оказался здесь? Ведь он погиб. Разбился во время крушения вертолета. Бог знает где, в Никарагуа. Она видела газетные заголовки. Она разговаривала с его родителями.
— Раф?
Темные глаза были непроницаемы.
— Да?
Это был он.
— Но… ты умер. — Она тряхнула головой, но он никуда не исчез. — Наверное, мне это снится.
— Нет. — Он поднялся и, прихрамывая, шагнул к ней. — Вы упали в обморок.
Эмма медленно села. Рука, которую она прижимала к все еще кружившейся голове, была холодной, как лед, и влажной.
— Ничего не понимаю.
— Я тоже. Вы вошли, назвали мое имя, а потом потеряли сознание. — Он стоял совсем рядом. — Как вы? Все в порядке?
В порядке? Наверное, у нее галлюцинации: ее умерший муж стоял прямо перед ней.
— Как ты оказался здесь?
Он удивленно посмотрел на нее.
— Я здесь, чтобы стать редактором и издателем «Прошлых времен Юга».
— Ага, значит, мне это точно снится — тебя никогда не интересовало прошлое.
— Правда?
— Конечно! Ты потому и был таким хорошим репортером. Тебя не волновали вчерашние новости. Единственное, что тебя интересовало, — это данный момент.
Он недоуменно посмотрел на нее.
— По-моему, вы пришли сюда по поводу работы в журнале «Прошлые времена Юга». Не так ли?
— Да, но… — Эмма тряхнула головой, надеясь, что в мозгах прояснится. Напрасно. — Я же не об этом тебя спрашиваю. Я спрашиваю, как ты оказался здесь? В «Коммерческом вестнике» было написано, что ты погиб во время крушения вертолета в Никарагуа.
Раф судорожно кивнул.
— Так оно и есть.
Он противоречил сам себе.
— Как это понимать? — спросила Эмма.
Он долго смотрел на нее, потом сел на стул рядом с диваном.
— Вы кто?
Она моргнула.
— Кто я? Ты прекрасно знаешь, кто. Я — Эмма Локвуд. Эмма Гр…
— Я знаю, как вас зовут, — нетерпеливо сказал он. — Откуда вы знаете меня?
— Откуда я знаю тебя? — Она вглядывалась в смуглое непроницаемое лицо, в голове вдруг что-то вспыхнуло. Она вспомнила, что Раф всегда отвечал вопросом на вопрос, когда хотел что-то скрыть или избежать разговора. — Какую игру ты ведешь?
— Это не игра, уверяю вас. Пожалуйста, скажите, кто вы.
Эмма чувствовала, что совсем сбита с толку. Что происходит? Почему он исчез на шесть с половиной лет, а теперь вдруг появился и ведет себя так, будто не знает ее?
Если только…
Ей вспомнилось ехидное замечание отца, что Раф инсценировал свою смерть, чтобы избежать женитьбы.
Так обыкновенно поступают все эти метисы, сказал тогда отец.
Эмма отчаянно защищала Рафа. Она нисколько не сомневалась, что Раф ее любит.
И что же теперь?
Она крепко зажмурилась, стараясь собрать разбегающиеся мысли.
— Где ты был все эти шесть с половиной лет?
Он запнулся, потом ответил тихим напряженным голосом:
— В аду. А вы?
Снова ответ вопросом на вопрос. У Эммы сердце разрывалось на части.
— Выходит, отец был прав. Ты бросил меня.
Он откинулся назад, удивленно глядя ей в лицо.
Эмма почувствовала, как все тело у нее онемело. Так же было в тот день, когда она узнала о его гибели. Как будто весь мир неожиданно рухнул.
— Почему ты вернулся? Думал, что я все еще живу в Нашвилле? Или полагал, что Мемфис так разросся, что мы не встретимся?
— Не понимаю, о чем вы…
— Ты оставил меня. Одну! Ты знаешь, что мне пришлось вытерпеть от отца? Слезы жгли ей глаза. — Конечно, знаешь. Просто тебе было безразлично, да?
— Конечно, я… То есть я не… — Он провел руками по волосам. — Это так неожиданно. Я не знаю, что…
— Неожиданно? — закричала Эмма. — Шесть с половиной лет — неожиданно?
— Успокойтесь, пожалуйста. Я просто хочу…
— Пошел ты к черту!..
Если она останется здесь еще хоть на секунду, то выцарапает ему глаза. Или разрыдается.
Раф поспешно поднялся со стула.
— Пожалуйста, выслушайте…
— Выслушать что? Ты же ничего не говоришь. — Чувствуя, как подпрыгивает его кольцо у нее на груди, она остановилась и рванула его из-под блузки. — Мне больше это не нужно.
