— Ты? Никогда не поверю, что ты можешь трусить.
— Еще как могу. Когда-то я уже окунулась с головой в омут любви и теперь думаю, что больше этого не будет в моей жизни.
— Конечно, не будет. Двух одинаковых влюбленностей не бывает, как не бывает и двух одинаковых людей. Я люблю тебя иначе, нежели Карлотту, но нисколько не меньше. Слушай, а может, таким образом ты даешь мне понять, чтобы я не обманывался, поскольку не испытываешь ко мне никаких чувств? — спросил Драго. Алиса так долго молчала, что он нетерпеливо поднял бровь. — Я прав?
— Не знаю. Как бы тебе объяснить… Ты мне дороже всех на этом свете, но… отчасти я боюсь подпускать тебя слишком близко к себе.
— То есть ты намерена отказать мне? Я упрям, Алиса, и тебе так просто от меня не отделаться. Я завоюю твои мысли и душу и заставлю тебя посмотреть на меня иначе. Я буду рядом с тобой день и ночь.
— Конечно, — прошептала она.
— Останься со мной. Выходи за меня замуж. Люби меня.
— Из твоих уст все звучит так легко, — с некоторым раздражением сказала Алиса. — Все сложнее. Любовь намного опаснее, чем ты думаешь.
— Полагаешь, я не проверил это на собственном опыте?
— Тебе только кажется, что проверил, но ты не знаешь…
Алиса умолкла, с ужасом сознавая, что едва не проговорилась Драго о том злосчастном письме, которое спрятала от него. Брови Драго сошлись на переносице, и девушка поняла, что теперь ей просто так не отвертеться.
— Чего я не знаю? — спросил он, внимательно глядя на нее.
— Ну, я не говорю о чем-то конкретном, — поспешно сказала она. — Просто мы самонадеянно, думаем, будто нам уже все обо всем известно, но на самом деле это не так.
— Чего я не знаю, Алиса?
— Перестань давить на меня! — выпалила она. — Я имела в виду, что нельзя знать что-либо заранее, даже обладая большим опытом в определенных вещах. Нам по-прежнему свойственно наступать нате же грабли.
Драго удивленно уставился на нее.
— Интересно ты изъясняешься, Алиса, — задумчиво произнес он. — Моя дочь называет это «всего по чуть-чуть». Витиеватость твоих фраз подтверждает твое желание переменить тему разговора.
— Я всего лишь хотела сказать, что все происходит слишком быстро, — беспомощно пролепетала девушка.
— Как ты можешь такое говорить после вчерашней ночи? Мы любили друг друга. Разве я не прав?
— Я не знаю, можно ли это назвать любовью. Все было прекрасно, но…
— Да, все было прекрасно. Ты ведь не станешь утверждать, что это был просто секс?
— Не стану, но…
— Мы хотели друг друга. Не говори, что инициатива исходила только с моей стороны. Я не поверю в это после того, как испытал твою страстность и услышал, как ты шептала мне слова признания.
— Да, Драго, все так, но не нужно называть это любовью. Я не желаю снова влюбляться.
— Алиса, послушай, — серьезно сказал он. — Мы оба хотим любить друг друга. Думаешь, я не пытался забыть тебя? Представь себе, пытался, но ничего не получилось. У нас нет выбора.
— Мы свободные люди. Каждый из нас имеет право выбора.
— Когда речь заходит о любви, о свободе говорить не приходится. Я считал, что всегда буду помнить Карлотту и то, что было между нами. Но именно ты излечила меня. Теперь я хочу быть только рядом с тобой.
— Драго, умоляю, не торопи меня.
— Ты действительно полагаешь, что я должен отступить в сторонку и терпеливо наблюдать, как ты возвращаешься к прежней жизни, предпочитая убегать от любви? — язвительно поинтересовался он. — Ты работаешь в фирме, а значит, предпочитаешь партнерство! Иначе как же мне удастея вписаться в твою жизнь?
— Ты несправедлив!
— Возможно, но в делах любви о справедливости также говорить нельзя. Или тебе есть что от меня скрывать?
— Прекрати давить на меня! — снова потребовала она. — Дай мне возможность подумать.
С губ Драго сорвался тихий стон.
— Я снова иду напролом! Опять пытаюсь натиском добиться от тебя желаемого.
— К такому способу обычно прибегают в бизнесе, — уныло сказала Алиса.
Драго кивнул.
— Раньше я с легкостью прессовал людей, — он вздохнул, — но мне следовало помнить, что с тобой подобная тактика бесполезна.
— Я тоже умею давить на людей, — улыбнулась она, пытаясь разрядить обстановку. — Давай вернемся в дом.
По дороге на виллу Драго болтал на различные темы, но Алиса с тяжелым сердцем сознавала, что над ними обоими сгущаются тучи. Драго уже не был с ней так же беспечен, как прежде, и девушка не винила его. В ней самой что-то разладилось, и она не понимала, что происходит у нее в душе.
Алиса постоянно думала о Драго, чувствовала его присутствие, даже находясь за многие мили от него. Однако, когда момент откровения настал, она предпочла отступить. Непреодолимая сила заставила ее отказаться от возможности быть счастливой.
Сошла ли я с ума, размышляла Алиса, или же мне просто следует быть менее рассудочной? Мы провели с Драго вместе слишком мало времени. То, что нам кажется, будто мы хорошо знаем друг друга, иллюзия… красивая сказка, а вот риск оказаться снова разочарованной велик. Хотя почему бы мне еще раз не рискнуть?
Вечером, попивая вино после ужина, Драго произнес;
— Насколько я помню, приехав в Италию, ты сказала, что хочешь кое о чем поговорить со мной. И больше мы не обсуждали это.
На какое-то мгновение его слова поставили девушку в тупик. События последних дней напрочь лишили ее способности думать о ком-то еще, кроме Драго.
— Ах, ты об этом, — наконец сказала она. — В тот день кое-что произошло… Я внезапно поняла, что сильнее всего хочу сделать…
— Доверься мне, — нежно произнес Драго.
Алиса слишком погрузилась в свои мысли, поэтому не заметила, как в его взгляде вспыхнула надежда.
— Это касается Джеймса, — произнесла она. — Я хочу примириться с ним.
Драго нахмурился.
— И как ты собираешься это сделать?
— Я снова посетила кладбище. Могила Джеймса кажется такой одинокой. А ведь его похоронили почти как безродного исключительно из-за меня.
— Ерунда. Он сам привел себя к такой кончине.
— Если рассуждать здраво, то ты прав. Но, сказав, что не знаю его, я обрекла Джеймса на похороны в чужой земле. Теперь я намерена перевезти его прах на родину.
Драго резко вздернул подбородок:
— Что ты сказала?
— Я хочу, чтобы его похоронили в Англии. Ужасно видеть его на кладбище, где за могилой Карлотты так старательно ухаживают. По крайней мере, Джеймс иногда был добр ко мне. Почему ты так на меня смотришь?
— По-моему, ты лишилась рассудка, — огонек надежды угас в его взгляде и уступил место ярости. — После всего того, что он причинил тебе, ты по-прежнему привязана к нему. Неужели ты ничему не научилась за это время?
