— Не могу. — Себастиан выпрямился, перебирая в руках золотую ткань вечернего платья. Какой ошеломляюще красивой она выглядела в нем! Тепло затопило сердце и растеклось по венам. Ему так хотелось увидеть ее сияющую улыбку.
На минуту Рози захотелось расхохотаться, глядя прямо в серебристые глаза, на насмешливые морщинки, смягчающие жесткие чувственные линии рта. Однако вопрос был слишком серьезен.
— Вы сочинили мне легенду, помните? Предполагается, что я горничная у богатой дамы, — с горечью напомнила ему Рози. Чем больше Рози думала о роли, которую, по замыслу Себастиана, ей предстояло сыграть, тем меньше она ей нравилась. Но поездка давала ей возможность увидеть отца и составить о нем впечатление. — Мне полагается выглядеть приниженной, а вместо этого… — Взмахом руки она показала на огромную охапку вещей. Результат его утренних бесполезных покупок. — Вам следовало купить скромное черное платье, аккуратный белый передник и, может быть, добавить нейлоновый халатик, в котором я буду чистить туфли леди!
От ее слов у него возникло ощущение, будто ему дали пощечину. Мысль о том, что это красивое создание будет по-лакейски прислуживать мелкой стервозе вроде Террины, оставила во рту ядовитый привкус. Он крепко сжал губы.
— Планы изменились. Не понимаю, почему мне пришел в голову тот идиотский сценарий? Ты поедешь ко мне как моя гостья. Равная во всех смыслах. — Глаза у него засверкали. — А что касается чистки туфель… Террина не заслуживает того, чтобы мизинцем коснуться тебя.
— Батюшки! — вытаращив глаза, выдохнула Рози. С чего это он так сияет? Надо же, какой образец благородства! Он и правда смотрит на нее как на равную себе? Сама мысль об этом заставила ее трепетать. Рози влюбилась в мужчину настолько выше ее в социальном смысле, что трудно было свыкнуться с тем, что он представит ее как свою гостью.
Внезапно Себастиан расслабился. Черты его лица смягчились, и он расплылся в улыбке. Отложив платье, которое держал в руках, он попросил:
— Сегодня вечером надень это для меня. Мы будем обедать дома. Скоро приедут поставщики готовых продуктов из фирмы. Я принесу остальные вещи.
Рози охватило странное возбуждение. Возникло чувство, что она теряет контроль над собственным телом.
Часом позже она изучала в зеркале свое отражение и едва узнавала себя. Она выглядела необыкновенно шикарной. Волосы мерцали, словно мягкое золото, на шее поблескивала цепочка. А платье вообще было не из этого мира. Спина оставалась голой до самой талии, поэтому нельзя было надеть кружевной лифчик, который она нашла в одном из пакетов. Под платьем только прозрачные трусики, тончайший пояс с подвязками и пара нежных шелковых чулок.
Рози почувствовала себя содержанкой. Изнеженной, избалованной любовницей. Она вгляделась в свое отражение. Грешный изгиб полных алых губ не оставлял в этом сомнений. Рози решила, что по крайней мере сегодня ночью она не будет об этом думать и притворится, будто она в самом деле особенная. Любимая женщина испанца.
Завтра будет достаточно грязи, когда она снова и решительно спустится на землю. Выйдет в город и купит тест на беременность. И если результат окажется отрицательным, она пустит в ход запасной план — посетит Трун-Мэнор, когда будет знать, что отец вернулся.
А если положительный? В любом случае сегодня ночью она не станет об этом думать.
* * *
— Сеньор Гарсиа в гостиной, мадам.
— Хорошо, спасибо. — Сверкнув улыбкой одетому в белое официанту, она вышла из кухни. Рози здесь не нужна. Покачиваясь на семисантиметровых каблуках золотых лайковых туфель, она направилась в гостиную. Мягко мерцала ткань юбки, чувственно шелестя о ее затянутые в шелк ноги и вызывая в ее душе ответное волнение. И словно для того, чтобы доказать ее прискорбное состояние, груди налились, затвердели и уперлись в тончайшую ткань платья.
Помоги, Господи всемилостивый! Надо было засунуть его назад в коробку, а надеть старые джинсы и свитер. Себастиан приказал, и она тотчас подчинилась, выставив себя дурой. Ведь уже ясно, куда ее привело тупое подчинение. Вырядилась, будто кукла. Расфантазировалась! Как же, любимая женщина испанца!
С нарастающим волнением Рози толкнула дверь и сразу увидела Себастиана, одетого к обеду. Он стоял у одного из высоких окон и смотрел на миллион огней простиравшегося перед ним города. Эта картина и на самую крохотную долю не успокоила ее нервы.
Он стоял к ней спиной. Широкие плечи. Узкие бедра. Длинные ноги в элегантных брюках. У нее пересохло во рту. Какой красивый мужчина! Неудивительно, что в его присутствии у нее кружилась голова и сердце стучало, словно паровой молот.
Он обернулся. И оценивающе осмотрел ее. Затем улыбнулся. Медленно, сладострастно изогнул чувственный рот.
— Ты потрясающе выглядишь, сага mia. — Он протянул к ней руку. — Подойди ко мне. — Его низкий сексуальный голос должен бы лишить ее остатков самообладания. Но этого не случилось. Звук его голоса пламенем пробежался по жилам, и сердце запело. Снова погрузившись в мир фантазии, она подчинилась его команде и подошла к нему. Подошла медленно, уступая его воле. Но и чувствуя собственную могучую власть. Первый раз в жизни.
Власть была в том, как он следил за каждым ее движением. Как опустил веки, как лихорадочно заблестели серебристые глаза под густыми тенями темных ресниц. Власть в том, как слабые пятна вызванного желанием румянца вспыхнули на высоких скулах худощавого лица, выдавая его.
Шелест дорогой ткани вокруг затянутых в шелк ног. Его взгляд… Будто плод ее волшебной фантазии. И когда его протянутая рука коснулась ее, она перестала дышать. Ее обожгло словно заряженное электричеством прикосновение. И напомнило — она играет с огнем.
Но притяжение было слишком сильным.
— Никому не позволяй говорить, что ты не совершенство. Только совершенство — и ничто иное. — Себастиан поднес к губам ее руку и смотрел, как загорается румянец, сияют глаза и судорожно бьется пульс у основания стройной белой шеи над изящной золотой цепочкой. Себастиан отказался от борьбы.
Он даст ей сапфиры, такие же красивые, как эти бесконечно чарующие глаза, окаймленные темной бахромой ресниц. Он застегнет их у нее на шее и на запястье. Он найдет алмазы, достойные ее пальцев. Рози, которая никогда ничего не просила и не ждала от него, будет иметь все, что можно купить за деньги. Она будет его женщиной.
Напряжение увеличивалось. Обольщение только начиналось. Он был слепым дураком, борясь с тем, что она могла ему дать.
Если она хочет его.
Сердце готово было выпрыгнуть из его груди. Она была неопытной девственницей. Их ночь бурной страсти должна что-то значить для нее. Это был не просто страшный и неутоленный зуд, а что-то…
